«Белое рабство»: что стало с русскими белоэмигрантками в Китае
«Китайская волна» русской послереволюционной эмиграции насчитывала более 200 тысяч человек. Эмигранты оказались в бедственном положении. Женщины ради выживания вынуждены были идти в проститутки. В итоге так называемое «белое рабство» в Китае сделалось столь массовым явлением, что в 1930-х годах встревожило даже Лигу Наций.
Белые «рабыни»
По сравнению с другими иностранцами в Поднебесной, русские оказались в худшем положении, так как в 1920 году президент Китайской Республики Сюй Шичан лишил их права экстерриториальности. Особенно трудно пришлось женщинам из высших сословий: не приспособленные к практической деятельности, они находили выход из нищеты в «древнейшей профессии».
Профессор Людмила Ерохина, изучавшая практику «белого рабства», считает женскую проституцию «одной из самых драматичных страниц русской эмиграции в Китай».
Первый возможный путь выживания для женщины – поступить на содержание к какому-либо состоятельному китайцу. Наложниц в Китае держали с глубокой древности. В 20-30-е годы XX века в стране по-прежнему существовали гаремы, особенно у генералов, крупных чиновников и просто богатых людей.
Об одном из таких случаев известно со слов старшего советника кавалерии советской миссии Петра Зюка. В Калгане (Чжанцзякоу) ему попал в руки дневник девушки-белоэмигрантки, которую «продали в наложницы» богатому китайцу.
«Прости меня, милая мама, за то, что я так низко пала», – сокрушалась она.
В похожем положении оказались и русские крестьянки, бежавшие с Амура в китайские деревни после подавления белоповстанческого движения 1920-х годов. Остаться в Китае они смогли лишь на положении наложниц или откровенных рабынь.
«Вступившие в законный брак и тем самым принявшие китайское подданство имеют какие-то права. Остальные русские женщины фактически и юридически абсолютно бесправны. В глуши – власть владыки-хозяина безгранична. Заступиться некому», – писала о них в 1927 году эмигрантская газета «Возрождение».
Ночные бабочки Шанхая
Была у эмигранток и ещё более печальная альтернатива – поступить в бордель. Сутенёрами при этом зачастую выступали русские же мужчины. Например, только в Международном лагере для беженцев белоэмигранты устроили 50 публичных домов, в каждом из которых работало в среднем по 10 девушек. Бордели под названием «русские дома» (luosong tangzi) один за другим открывались в больших городах. Особенно много их было в Шанхае, который называли «столицей греха».
«Жёны и сёстры русских белогвардейцев заполняют публичные дома и ночные кафе Шанхая. – писала в 1933 году американка Агнес Смэдли в книге «Китайские судьбы». – Китайские кули на улицах Шанхая преследуют мужчин, нашёптывая: «Хотите русскую женщину? Высокую, низкую, толстую, маленькую? Смуглую, белую?»
Продажей тела «подрабатывали» шанхайские официантки, певицы и «партнёрши по танцам» в ресторанах. В общей сложности в Шанхае в 1930-х годах насчитывалось 64 тысячи проституток, из них от 1600 до 8 тысяч были русскими. Комиссия Лиги Наций, расследовавшая в 1935 году причины «рабского» положения белоэмигрантских женщин в Китае, установила, что в Шанхае проституцией занимались 22% русских женщин в возрасте от 22 до 45 лет.
«Публичные дома росли как поганые грибы, и основной контингент там составляли русские. Некоторые женщины имели семьи. И порой, когда женщину вызывали в отдельный кабинет, муж – музыкант или официант – должен был обслуживать весёлую компанию», – описывала судьбу бывших соотечественников сотрудница советской миссии в Китае Вера Вишнякова-Акимова.
Женщин из борделей, как правило, ждала печальная участь – опиумная зависимость, венерические заболевания и ранняя смерть. При этом лидеры белой эмиграции предпочитали замалчивать остроту проблемы. Например, Русский национальный комитет вместо того, чтобы исправлять ситуацию, выразил протест против доклада Лиги Наций, посчитав его выводы «оскорбительными для всех русских эмигрантов». Власти Советского Союза по понятным причинам также оставались равнодушны к страданиям женщин-эмигранток.