Потомки каторжан и ссыльных: какие у них фамилии
В России XVI-XVIII веков тысячи людей узнали тяготы непосильной работы и подвергались физическим наказаниям. Все эти жизненные перипетии нашли свое отражение в фамилиях, которые носят их потомки.
На Урал и в Сибирь
Так уж сложилось исторически, что Зауралье заселили, в основном, каторжане и ссыльные, староверы-раскольники, а также казаки и крестьяне, отправившиеся на эти земли в поисках лучшей доли. Многие из них, оказавшись на новом месте, предпочли по тем или иным причинам забыть прежние фамилии, чтобы начать жизнь с чистого листа. А у некоторых вольных переселенцев в XVI-XVII веках еще не было официально зафиксированных антропонимов.
Доктор юридических наук Станислав Кузьмин отметил, что на первых порах в Сибирь направляли только приговоренных к смертной казни, а затем – почти всех смутьянов и разбойников, иногда вместе с женами и детьми. Об этом ученый написал в статье «Каторга и ссылка Российского государства: начало XVIII – середина XIX века», которая опубликована в журнале «Ведомости уголовно-исполнительной системы» (No 8 за 2018 г.).
Большинство приговоренных мужчин попадали на Нерчинские заводы, Карийские золотые прииски, Иркутскую солеварню, на уральские рудники и зарождающееся металлургическое производство, на Сахалин. Женщины часто направлялись на Иркутскую суконную фабрику или на работы к качестве обслуживающего персонала в военных крепостях – своеобразных русских форпостах в Зауралье.
Ссылка как таковая, без каторжных работ, появилась лишь при Екатерине II Алексеевне, то есть, во второй половине XVIII века.
Их лишали фамилии
Процесс официального закрепления фамилий за представителями низших социальных слоев в Сибири и на Урале имел свои особенности. Например, большинство каторжан, вообще, лишались прежних антропонимов. Переходя в статус людей, отверженных обществом и государством, они теряли всякую связь со своим прошлым. Родственники забывали о них, ведь сосланный преступник как бы умирал в социальном плане. Да и с каторги практически никто обратно не возвращался.
В связи с этим судьба известного российского гидрографа и навигатора Федора Соймонова (1692-1780 гг.) по-настоящему уникальна. Он сумел вернуться с Охотских соляных приисков, куда его сослала императрица Анна Иоанновна, поскольку о верном соратнике своего отца помнила Елизавета Петровна, и вскоре после восшествия на российский престол она приказала разыскать Ф.И. Соймонова и объявить о его высочайшем помиловании.
Найти сосланного адмирала оказалось делом непростым, ведь каторжане лишались своих фамилий, оказавшись на месте отбывания наказания. Известный писатель-маринист Владимир Шигин отразил все перипетии непростой судьбы гидрографа и навигатора в своей книге «Герои русского парусного флота» (Москва, 2011 г.).
«На каторге нет фамилий, здесь у каждого своя кличка. Одного зовут Васька-Каин, другого, кто на дорогах разбойничал, Митяй-Кистень, Соймонова величали Федькой-варнаком. Он не обижался – каторга есть каторга», – написал В.В. Шигин.
Кстати, на сибирском диалекте слово «варнак» означает «каторжник, ссыльный». Существует и женский вариант этого слова «варначка».
Такова была официальная политика властей: сосланных обозначали в документах лишь по именам и отчествам. Эти люди обретали в Зауралье новые прозвища, которые со временем превращались в фамилии. Поэтому на вопрос некого лейтенанта Чекина, разыскивавшего адмирала-каторжанина, сам помилованный ответил: «Да, был некогда Фёдор Соймонов, но теперь он несчастный Федька Иванов!».
Так что о непростом прошлом предков может свидетельствовать не только фамилия Каторжанин (Каторжников), но и Варнаков (Варначкин), а также Безродный, Бесфамильный, Непомнящий…
Колоритные прозвища
Фамилиями ссыльных часто становились их прозвища, которые мы сегодня назвали бы блатными кличками. Например, разбойник мог именоваться Кистеневым, Тесаковым, Гасиловым, Молотиловым, Соловьевым, а вор – Копейкиным, Грошиным, Рублевым. Убийцу могли прозвать Душиловым, Давилиным, Резаковым и т.п.
Иногда уральцы и сибиряки давали каторжанам прозвища, которые не совсем понятны жителям Европейской части России. Например, Кошовкин (кошовка – это небольшие сани), Кулемин (кулема – ловушка на соболя), Хохоряшкин (хохоряшки – бытовая мелочь), Унтайкин (унтайки – то же, что и унты), Шубенкин (шубенка – меховая рукавица) и т.п.
Подобных характерных фамилий за Уралом множество. Это и Тепляков (тепляк – женская шубка), и Теплушников (теплушник – трава для изготовления банных мочалок), и Снискин (сниска – рыбацкое приспособление), и Обечайкин (обечайка – деревянное покрытие кровли дома), и Котов (коты – кожаная обувь).
Разумеется, не у всех людей с такими колоритными фамилиями предки были ссыльными или каторжанами, но чаще всего это именно так.
Фамилии с географией
Известный лингвист, специалист по ономастике Владимир Никонов, много путешествовал, изучая лексику разных регионов России. В своей книге «География фамилий» (Москва, 1988 г.) исследователь отметил, что на основании одних только антропонимов можно проследить историю колонизации Зауралья.
Многие ссыльные, оказавшись на новой земле, получили прозвища по названию тех мест, откуда они были родом. Так появились Астраханцевы, Вяткины, Вологжанины, Калугины, Колмогоровы, Новгородцевы, Ладогины, Москвитины, Черкашины и т.п.
Помимо людей, совершивших уголовные преступления, и политически неугодных лиц, на Урал и в Сибирь часто отправляли военнопленных. Поскольку они были иностранцами, в их фамилиях сохранилась память о родине предков. Поэтому в Зауралье довольно часто встречаются Литвиновы, Чудиновы, Немчиновы, Валахины, Шведовы и т.д.
Кроме того, многие каторжане брали себе фамилии, связанные с местом отбывания наказания или видом деятельности, которым были вынуждены заниматься. Это Нерчинские, Иркутские, Невьянские, Солеваровы, Рудокоповы, Островские (в честь Сахалина), Угольщиковы, Золотомоевы, Камнерезовы и многие другие.
По виду наказания
Как отметил доктор исторических наук С.И. Кузьмин в своей вышеназванной статье, перед отправкой на каторжные работы многие заключенные, осужденные за тяжкие преступления, подвергались жестоким, калечащим внешний облик наказаниям. Все это делалось, чтобы ссыльных можно было легко отличить от остальных граждан по внешнему виду. Таким образом, снижался риск массовых побегов из мест заключения: куда бы ни пошел человек с вырванными ноздрями, он не мог скрыть того, что является каторжником. В XVIII веке эти калечащие наказания были заменены клеймением. Обычно на лбу или на щеке людям выжигали букву «К» (каторжник) или иногда «В» (вор).
На основании таких внешних признаков, бросающихся в глаза, люди получали прозвища, которые впоследствии становились фамилиями. Так появились Беспалых, Клейменовы, Карнаухины, Безносовы, Слепцовы, Безбегловы…
Некоторые фамилии возникали и от других наказаний. Это Дыбины, Розгины, Батоговы, Кошкины (кошка – плеть с металлическими крючьями).
Лишь бы не Демидовы
Фамилии каторжан отличаются от крестьянских еще и тем, что ссыльный люд никогда не именовался в честь владельца предприятия, на котором приходилось трудиться. Если в Европейской части России крепостные часто записывались под одной общей фамилией их помещика, то на Урале и в Сибири все происходило наоборот. Например, если среди каторжан и были Демидовы, то они отказывались от такого антропонима, чтобы не иметь ничего общего с известным кланом.
Данной теме кандидат филологических наук Елена Иванова посвятила свою статью «Имена основателей уральской промышленности на карте Урала», которая вышла в журнале «Филологический класс» (No 2 за 2019 г.). Исследовательница отметила, что в середине XVIII века клан Демидовых владел 34-мя заводами, расположенными на Среднем Урале. Это было целое ведомство, в которое входили населенные пункты, прииски и рудники, речные пристани и дороги, по которым транспортировалась продукция.
«Судя по имеющимся историческим источникам, на территории Демидовых мальчиков не называли именем Демид. Простые люди, особенно заводские рабочие, ненавидели Демидовых и не хотели аналогий с фамилией заводовладельцев», – написала Е.Э. Иванова.
Несмотря на то, что известные промышленники часто принимали на работу беглецов всех мастей, которые скрывали свои настоящие фамилии, никто из них не стал называться в честь хозяев. Об этом свидетельствуют списки рабочих и жителей населенных пунктов Среднего Урала, среди которых вплоть до ХХ века не было ни одного Демида, ни одного Демидова.
Причина отказа от такой фамилии заключается в жестокости основателей династии промышленников, которые вызывали в людях лишь негативные эмоции. То же самое можно отнести и к другим известным уральским кланам, таким как Яковлевы, Лугинины, Строгановы, Турчаниновы, Мосоловы и Осокины.