Русско-турецкая война: чем пленные турки удивляли жителей Российской империи
Россия с Турцией в 18 и 19 веках воевали часто. Однако никогда ещё в России не было такого количества турецких военнопленных, как в войну 1877-1878 гг.
Размещение и содержание османских военнопленных
Больше всего военнопленных было взято при сдаче турками крепости Плевен – свыше 43 тысяч. Много было захвачено в сражениях при Шейново и Пловдиве. В общей сложности русская армия взяла в плен, судя по военным донесениям, 113 тысяч военнослужащих Османской империи. Какая-то часть умерла в плену (так, в осаждённом Плевене четверть сдавшихся составили раненые и больные), кто-то был сразу после перемирия отпущен по домам. По точным подсчётам, к завершению Берлинского конгресса (июль 1878 года), когда был подписан окончательный мирный договор, в разных частях России ещё находилось чуть более 70 тысяч турецких солдат и офицеров.
Огромное количество пленных было опасно держать невдалеке от театра военных действий, в ближайшем тылу действующей армии. Поэтому русские власти организовали размещение пленных по разным губерниям России. Пленные османы были распределены по регионам Украины, в Центральной России и даже в Прибалтику и Поволжье.
Впервые в истории России пришлось устраивать и временные лагеря для размещения такой массы военнопленных. Это были наскоро построенные строения барачного типа, палаточные лагеря, кое-где оставленные войсками (посланными на фронт) казармы. Офицеры размещались отдельно от солдат.
Сообразно тогдашним гуманным принципам отношения к противнику, на содержание военнопленных тратилось едва ли меньше, чем на своих собственных солдат. Так, на продовольствие пленных солдат отпускалось по фунту хлеба и фунту мяса в день на человека. При этом учитывались особенности питания знойного юга, где белковая и углеводная пища имели совсем иную пропорцию, нежели привычная для русских. Турки ели гораздо больше мяса и меньше хлеба. Пищу из доставляемых им муки и мяса пленные готовили себе сами.
Если продовольственное обеспечение военнопленных было достаточным, то вещевое довольствие, по свидетельствам современников, оставляло желать лучшего. Непривычным к русской зиме туркам приходилось приобретать многие нужные тёплые вещи за свой счёт или изготовлять их самостоятельно. Например, шить себе полушубки из шкур овец, пригоняемых им для продовольствия и забиваемых тут же в лагере.
Довольствие военнопленных офицеров было не натуральным, а денежным, и приравнивалось к довольствию соответствующих чинов в русской армии. Офицеры сами покупали себе всё необходимое.
Военнопленные солдаты привлекались к различным работам. Специальный закон Российской империи запрещал использование труда военнопленных на таких работах, которые могли быть использованы в военных действиях, а также для нужд лиц, имевших отношение к заведованию местами содержания пленных. Такие нормы появились в русских законах за двадцать лет до того, как их аналоги были прописаны в Гаагской международной конвенции о военнопленных.
Положительный культурный шок
Для населения коренной России, где столетиями в глаза не видали живого турка, прибытие первых турецких военнопленных было неслыханным событием. Все жаждали видеть, что турки представляют собой в действительности. Ведь до сих пор все представления большинства русских о турках основывались на том, что эти какие-то нехристи, басурмане, которые, может быть, и вовсе лишены человеческого облика. Конечно, русские видали своих мусульман (татар, киргизов и т.д.), но то были подданные того же русского царя, а турки – иноземцы. И аналогия с российскими мусульманами на них не распространялась.
Каково же было удивление многих, когда выяснилось, что османы очень похожи на многих российских подданных, больше на малороссиян, молдаван и других жителей южных губерний. Не было в их облике ничего нечеловеческого, дьявольского. Их оборванный вид внушал жалость, и многие жители даже жертвовали им что-то из своей одежды. Первый шок прошёл, и русские, со свойственной им в те времена общительностью, стремились подружиться с османами, задобрить их, «выпить с ними чайку», как многие тогда говорили.
Больше всего поразило обычных русских то, что многие «турки» на самом деле оказались вовсе не турками, и даже православными. Османская империя была населена представителями десятков разных народов, среди которых были греки, болгары, сербы, албанцы, армяне, грузины, мелькиты и др. Все они служили и в армии султана. Многие, будучи православными, ходили тут же в церкви, что ещё больше способствовало сближению с ними русских людей. Некоторые из таких военнопленных пожелали, по заключении мирного договора, остаться в России.
Для образованной прослойки русского общества удивительным стало то, что османское офицерство оказалось также вполне по-европейски образованным и мыслящим, не уступая в этом русскому офицерству. Один современник, мещанин города Рыбинска, описывал, как их семья познакомилась с офицером-турком, который превосходно владел французским языком. Он стал частым гостем в их доме и даже начал давать детям уроки турецкого языка.
Наверное, и для значительной части турецких военнопленных стало положительным культурным шоком близкое знакомство с «неверными», которые на поверку тоже оказались совсем не страшными.
Русско-турецкая война 1877-1878 гг. способствовала размыванию многих негативных этнических стереотипов двух народов друг о друге.