Негромкое счастье
Штрихи к портрету | Встреча моя с супружеской парой Александром и Татьяной Ечеиными (он – художник, она – актриса Воронежского театра кукол имени В.А.Вольховского) была приурочена к их юбилейным датам
Но оказалось, что состоялась она тоже в знаменательный день – день их свадьбы, как сообщила мне улыбчивая Татьяна. Правда, в отличие от их юбилеев, дата не круглая. Но получилось интересно.
Людмила Романова
Оба по происхождению – не воронежцы. Таня родилась и выросла в Рыбинске и, учась в школе, ходила во все кружки Дворца пионеров. Очень любила танцевальный, потом попала в кукольный – и увлеклась. После окончания школы её пригласили в Рыбинский театр кукол: в 1970-х годах это была обычная практика – приглашение на профессиональную сцену театров кукол самодеятельных артистов. В те годы отделений, выпускающих актеров специально для этого вида театра, было ничтожно мало. И зарплата была крошечная. Так что все держалось на любви и энтузиазме. Ведущая актриса Рыбинского театра Ирина Чулкова взяла над Таней шефство и ввела в свои роли. Всё постигалось практикой. Так прошли первые пять лет, а потом началась какая-то режиссерская чехарда, что всегда отражается на актерской судьбе. От кого-то Таня услышала хороший отзыв о воронежском театре кукол и его главном режиссере Игоре Николаевиче Лукине. Написала ему и, получив приглашение на работу, в 1974 году приехала в Воронеж.
– Иду я по улице Комиссаржевской и у всех спрашиваю: где тут театр кукол? И, представьте, никто не может мне ответить. Ведь своего помещения у театра не было, он располагался в здании кинотеатра «Юность», но там только репетировали, а спектакли в основном возили по области. Из воронежских зрителей его почти никто и не знал. Правда, Игорь Николаевич уже тогда вынашивал мечту о строительстве специального здания для театра кукол. Но до её осуществления оставалось ещё долгих 10 лет… Кукольники – народ особый, у них сильно развито театральное братство. Вот я приехала, а жить мне негде. Администратор Мария Олейникова сказала: «У меня сын в армию ушел, поживи пока у меня». И я жила у неё целых два года, пока не построили общежитие. И профессиональное образование я получила тоже в Воронеже, в институте искусств. И судьбу свою нашла тоже в театре кукол…
Первой ролью Татьяны в Воронеже стал Зайчик в спектакле «Он рад зеленой песенке». За годы работы ею сыграно более 80 ролей. Она владеет всеми системами кукловождения – перчаточной, марионеточной, тростевой, планшетной – а это нелегкое искусство. Но чем труднее задача, тем больше она увлекает Татьяну.
– Свой образ я вижу уже в эскизе, и в этом плане мне, конечно, удобнее работать с Сашей – он хорошо знает мои возможности. Когда кукла готова, знакомлюсь с ней, осваиваю, прилаживаюсь. Если что-то не так, прошу переделать. Кукла должна жить в руках. Помните, я играла Личинку в спектакле «Из жизни насекомых»? По сути, это была огромная пасть, которая мгновенно заглатывала всё, что приносил ей папа. Вроде не такая уж сложная придумка, а какая выразительная! Вообще нам так повезло, что наш театр возглавил Валерий Аркадьевич Вольховский! Мы очень переживали такую раннюю, такую несправедливую смерть Игоря Николаевича. И вопрос, кто придет на его место, всех очень волновал. Но Вольховский подарил нам такой взлет, такую счастливую полнокровную жизнь и работу, что 16 лет его пребывания в театре пролетели как один счастливый миг!
– Ну, раз мы подошли уже к Вольховскому, дай же и мне присоединиться, – вступает в разговор Саша Ечеин. – Я вятский – мужик хватский. Там и родился, и учился. У меня дядя был связан с кировским (советское название Вятки) театром кукол. А я с детства рисовал, поэтому хотел поступать в художественное училище, но не вышло. И попал в театр кукол, где освоил несколько специальностей. Вскоре понял, что мне не хватает профессионального образования, поступил в ЛГИМиК (правда, не сразу – успел армию отслужить) на отделение «художник-скульптор театра кукол», который окончил в 1983 году. Я рано женился, и уже на 2-м курсе родился сын Максим. Приходилось подрабатывать дворником. Дипломной моей работой стали «12 стульев», после чего я получил приглашение на работу в Томск, но не сложилось. Два года отработал в Вологодском театре кукол главным художником, а в 1985 году неожиданно получил письмо от Вольховского с приглашением в Челябинск, но художником-постановщиком. Имя Вольховского уже гремело в те годы. Я был польщен и смущен. Коллеги стали говорить мне, что у Вольховского я всегда буду на втором месте, так как у него есть свой главный художник – Елена Луценко, с нею связаны его лучшие спектакли. Но я подумал: что продуктивнее – работать главным у среднего режиссера или вторым – у Мастера? И выбрал второе. И знаете, никогда не пожалел. Первый спектакль в Воронеже – «Процесс над Жанной д`Арк» Мастер делал со мной. «Буку» тоже. Это были пробные спектакли, а с 1987 года мы все уже переехали в Воронеж.
– Я помню. Огромные куклы, безликие – воплощенная инквизиция, страшная в своей бесчеловечности. И живая Жанна, такая хрупкая и маленькая. И тогда же возникла Таня в твоей жизни?
– Когда Максиму исполнилось четыре года, я потерял жену, остался один с сыном. А квартиру мне при переезде не дали. Быт неустроен, мальчик вынужденно всегда при мне… Вот и пожалела, наверное, бедолагу (смеется). Я все время ходил к Вольховскому и спрашивал, когда мне дадут квартиру. А он однажды и говорит: «Женись на Таньке, у неё квартира есть!» Пошутил вроде. А может, на мысль натолкнул (оба смеются).
– Словом, стали мы жить вместе. Самое дорогое для меня – Максим стал называть мамой. А вскоре и Настенька родилась. Тоже театральный ребенок…
Оба моих собеседника, что называется, хорошо владеют ремеслом. Саша любит природные материалы – дерево, кожу. Трудность профессии художника театра кукол в том, что, помимо образа спектакля, нужно придумать ещё и кукол, чтобы они стилево совпадали с оформлением. А потом ещё довести куклу до технологического совершенства, чтобы актеру было удобно с ней работать. Так что он и инженер, и дизайнер, и бутафор. Саше пришлось оформлять много сказок, и, скажем, грубоватость русской сказки «Краса ненаглядная» никак не совпадает с восточным колоритом «Волшебной лампы Аладдина». В последней был джинн такого размера, что закрывал собою полсцены – дети даже пугались. Общее количество оформленных спектаклей превышает цифру 70, причём в разных городах России, а также в Париже.
– Таня, в одном из первых спектаклей Вольховского ты играла Белоснежку в пьесе Л.Устинова и О.Табакова. Вот что писали о твоей героине: «Милая, добрая, доверчивая, словно солнышко, озаряет всех при своем появлении. Нежный голосок, плавные движения, юная восторженность и наивность сочетаются с решимостью, смелостью». А потом – в основном роли второго плана и эпизоды…
– Ну, я же по природе травести, и голосок у меня детский. Я в основном – героиня детских спектаклей Вольховского и горжусь этим. А взрослые его спектакли были настолько сложными, что мне приходилось и играть самой, и помогать товарищам, когда куклу ведут двое, а то и трое актеров. Вот в знаменитом «Озерном мальчике» у меня были роли Нушки, принцессы, Бабочки, Девочки-перевертыша и ещё помогала другим. Нушка – вполне земная, себялюбивая девочка-кокетка, Принцесса – волшебница из мира фантазии, девочки-перевертыши – двуликие существа с неожиданным контрастом внешности, голоса и поведения. Помните?
– Я помню, как заканчивался спектакль «Дикий» – маленький утенок в твоем исполнении барахтался в воздухе, выкрикивая: «Я буду летать!»
– Во-от, это точно Таня, её натура. Все коллеги говорят, что с ней работать спокойнее. Она все помнит, все видит, когда какой реквизит подавать, где кого подстраховывать. Работает на партнера, а не выпячивает себя.
– Эта самоотверженность довела до того, что в «Солдате и ведьме» она сыграла Горбуна. Такой красивый белоснежный замок на черном фоне с башенками, окошками, ажурными лесенками – дитя романтизма – и вдруг снизу вылезает это уродливое страшилище – Квазимодо прямо.
– Ну, она играла эту роль недолго – я её заменил. Горбун всё-таки чересчур даже для Тани. А помните, как она была наивна и непосредственна в «Пиноккио», где доброта переплеталась с эгоизмом и только после всех приключений зарождалась душевность и разумность? Образ в развитии, так сказать.
У Александра было несколько выставок – и совместных с Еленой Луценко, и персональных, причём не только в Воронеже. Он, по его словам, «балуется» акварелью и, помимо эскизов к спектаклям и кукол, представляет и эти работы. Предпоследний спектакль, созданный с Вольховским – «Хитроумный идальго», где главным элементом декорации стало колесо – колесо вечности, колесо страданий. Образ распятого романтика – прямая аналогия с образом Христа.
А лестница, по которой Сервантес и Санчо спускаются в тюремную камеру, символизирует путь человеческой души: если она может пасть вниз, во тьму, то может и вознестись наверх, к свету, что и происходит в финале. Дон Кихот и Санчо Панса – удивительно светлые и подвижные деревянные куклы, а маски уродливых обитателей тюрьмы напоминают жутких монстров Гойи.
Последним совместным спектаклем стал «Дикий» по сказке Андерсена «Гадкий утенок». Гадкий утенок там превращался в черного лебедя и в конце вместе с белой лебедихой улетал далеко-далеко в небо – технически это довольно сложный трюк.
– А кем стали ваши дети?
– Настенька окончила наш институт искусств, работает артисткой ТЮЗа. А у Максима два художественных образования: отделение керамики в нашем художественном училище и художественно-графический факультет педуниверситета. Дипломная его работа – мемориальная доска Вольховскому. Она сейчас в Челябинске, на здании театра, который он прославил. А Максим преподает академический рисунок и живопись в колледже «Номос». Почти одновременно подарили нам внуков: у Насти сын Дима, у Максима – дочь Александра.
Я смотрю на них, таких негромко счастливых, и думаю, как здорово, что справедливость всё-таки существует. Вся их жизнь прошла на моих глазах, сложная, трудная, насыщенная творчеством, подчиненная служению Его Величеству Театру. Заслуги их оценены по достоинству: Таня – Заслуженная артистка РФ, Саша – Заслуженный художник РФ. Оба продолжают работать в родном театре, интересоваться профессией: я встречаю их на всех премьерах и выставках. Мне хочется видеть этих людей как можно чаще: Таню – на сцене, работы Саши – в выставочных залах. Хочется, чтобы это длилось долго-долго.
Вот такое оно, творческое семейство Ечеиных. Фото из семейного архива.
Источник: газета «Коммуна», №99 (26639) | Вторник, 13 декабря 2016 года