Лёд тронулся

Едет крыша

Ничего вокруг не слыша (скорый поезд очень скор),
едет-едет чья-то крыша мимо леса, мимо гор.
Паровоз дымит дымами, разбухает доширак.
Видно, в отпуск. Видно, к маме. Или к мужу.
Или так.
Кто-то, может, испугался, чердака не находя.
Кто-то, видимо, остался неприкрытым от дождя.
И от снега, и от града.
(Вот она, твоя любовь!)
Ну а крыша? Крыша рада! С пробегающих столбов
глаз не сводит отупелых. В окна дождик моросит.
И в наушниках Кипелов «я свободе-е-ен!» голосит.

Потеряшка

– А где носки? А где моя рубашка?
– Да где обычно: вот, и вот, и вот.
Мужчина дома – полный потеряшка,
ни тапочек, ни спичек не найдёт.
Откроет холодильник – смотрит долго:
опять еда запрятана в еде.
Да, вещь в квартире – как в стогу иголка:
а где? а где? а где? а где? а где?
– А ты брала? А ты куда-то дела? –
растерян, тих, беспомощен и мил.
И в шкаф мужчина смотрит обалдело –
так сложно он устроен, шкафный мир!
Так сложен женский ум, её порядок,
так странно положение вещей!
Он ищет свой костюм в моих нарядах,
он ищет фрукты между овощей.
Но пусть моих он требует участий,
пусть так по кругу: «вот, и вот, и вот»,
зато вне дома я теряюсь часто,
а он меня за ниточку ведёт.

Награда

Вот не было мне геморроя,
но громом средь ясного дня:
награда нашла не героя,
она отыскала меня!
Стянула шубейку и боты,
без всяких прелюдий и роз
на шею мне кинулась: «Вот ты!»,
хрипя и целуя взасос.
Я пятилась, ей угрожая
достать из-под койки ружьё.
Зачем мне награда чужая? –
мешает дышать и своё!
Куда от захватчицы деться?
Чем трахнуть по мощной спине?
И тут открывается дверца
и входит мужчина ко мне:
«Любимая, палец-то вылез...
родная, носок-то с дырой...»
Награда в него и вцепилась,
шепча беспощадно: «Герой!»

Елена Наильевна, г. Самара