Откровения организатора 16 зверских убийств
35-летний уроженец подмосковного Сергиева Посада Лев Молотков — один из самых известных экстремистов в современной истории России. На счету руководителя «НСО-Север» — организация 16 зверских убийств, нескольких покушений и подготовка к теракту. А видеозапись, на которой они вместе с сообщниками расчленяют «предателя» в ванной под песню «С чего начинается Родина?», не смогли смотреть даже опытные силовики… В 2011 году Верховный суд России приговорил Молоткова к пожизненному лишению свободы. За 9 лет, которые мужчина провел за решеткой, он поверил в Бога и отказался от радикальных взглядов. Какой ценой происходит переосмысление жизненных ценностей — в материале Екатерины Смирновой.
«Есть, гражданин начальник!» — говорит он, вытягивая руки за спиной. Конвоиры расстегивают наручники. «Здравствуйте! Молотков Лев Евгеньевич, приговоренный по статьям 205, 105, 222 УК РФ к пожизненному лишению свободы, прибыл. Начало срока — 23 июля 2008 года. Жалоб и заявлений нет…» Он опускается на табуретку. Двери решетки захлопываются. Мужчина делает глубокий вдох… Ничего не напоминает в нем жестокого нациста. Разговаривая, Молотков постоянно сбивается — дает о себе знать эпилепсия. На присутствующих смотрит с какой-то неуловимой надеждой. Словно могут помочь выйти из этих стен. С той же надеждой на «подчиненных» Молоткова смотрели мигранты, которых убивали по его приказу…
Наш собеседник являлся руководителем «левого» боевого крыла национал-социалистического общества (НСО), готового бороться за власть в стране. Его участники намеревались создать политическую партию и построить «русское национальное государство». Региональные представительства были в Рязани, Воронеже, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде и даже за рубежом. По сути, это была «армия фюреров», которые не останавливались ни перед чем в достижении собственных целей. Молодых людей привлекали организованными тренировками — учили обращаться с оружием, штурмовать здания и вести рукопашный бой.
«Меня манила история России, хотелось сделать жизнь страны лучше, — начинает свой рассказ Молотков. — Я верил, что мы великая нация, у которой свой особенный путь! После окончания института я занялся поисками националистической организации, в которую мог бы вступить. Побывал в нескольких и ушел. Кто-то из знакомых упомянул в разговоре НСО, мол, это официальная организация, которая занимается политикой. У нее был свой сайт, со своими модераторами и обсуждением националистических тем. Я пришел в офис. Познакомился с Максимом Базылевым. (Кличка Адольф, вскрыл себе вены и умер в московском СИЗО — «С») Сказал, что желаю вступить в ряды НСО и может оказать помощь, печатая листовки для выборов. Максим пригласил меня на тренировку по рукопашному бою. Помню, она проходила возле водоема где-то на окраине Москвы… Вскоре члены организации узнали, что я живу один, и могу временно разместить у себя приезжих новичков. Молодежи было много. В основном ребята узнавали о нас через листовки и националистические мероприятия — такие, например, как «Русский марш». К концу 2007 года московское региональное отделение НСО стал больше, и наш руководитель Дмитрий Румянцев пришел к выводу, что ее нужно разделять по территориальному признаку. Меня назначили руководителем НСО-Север. В подчинении были около 10 человек, может, больше. Не могу точно вспомнить — болею эпилепсией и с памятью проблемы. Даже перед сегодняшней встречей с вами перечитывал приговор…» — «Как получилось, что политическая структура превратилась в экстремистскую?» — спрашивает корр. «С». «Летом 2007 года некоторые члены НСО заговорили о том, что политический путь — не совсем верный. Нужно действовать радикальными мерами! Так в организации произошел раскол. Часть поддержала политические идеи Румянцева. Другие разделили мировоззрение Влада Тамамшева (кличку Свинорез он получил за особую жестокость — перерезал ножом горло своих жертв — «С») и Максима Базылева. Стали ходить слухи, что Влад нападает на лиц неславянской внешности — «чистит» Москву! Постепенно я начал проникаться этими идеями. Думал, что ребята действительно правы и экстремистский путь — единственно верный! В итоге на общем собрании НСО я поддержал Базылева. Обратился к присутствующим с вопросом: «Скажите, пожалуйста, что он говорит неправильно?» Так я стал членом экстремистского сообщества…» Молотков говорит, что не принимал непосредственного участия в нападениях на мигрантов. Лишь однажды — в феврале 2008 года — стал свидетелем того, как несколько участников НСО напали на человека неславянской внешности. Как позже выяснилось, они обознались: убили русского парня Максима Костикова. Подозрение вызвали его карие глаза и каштановые волосы… Сегодня об этом случае наш собеседник рассказывает с заметным сожалением. Но тогда, в 2008-м, жалости он не испытывал. «Мы считали так: те нерусские, которые приезжают и работают в России, виноваты во всех бедах русского народа!» — продолжает Молотков… Убийства, или, как выражаются сами экстремисты, «акции» проходили по похожему сценарию. Молодые люди собирались вдвоем или втроем на станции метро, выбирали жертву, шли следом и где-то в темном или безлюдном месте набрасывались с ножами. Еще один из осужденных пожизненно членов НСО Николай Михайлов так вспоминал о нападении на армянина Самвеляна в марте 2008 года:
«Я посчитал, что этот инородец — подходящий объект для убийства». А уже в мае возле входа в станцию метро ВДНХ он расправился еще с двумя мигрантами — Рофеевым и Ахмедовой. «Я увидел женщину, которую из-за внешнего вида — цветастого платья и косынки воспринял как цыганку, которых ненавидел. Решил, что не могу упустить шанс свести счеты…» Всего на счету членов группировки — 27 убийств кавказцев, афроамериканцев и азиатов, а также трех россиян, в том числе антифашиста Сергея Крылова… Корр. «С» продолжает беседу с Молотковым:
«Незадолго до арестов участников организации ваш идейный лидер Румянцев написал заявление о выходе из нее. А у вас такого желания не возникло?» — «НСО все еще действовало как легальная организация, и у меня не было мыслей ее покинуть…» — «Родители знали, чем вы занимаетесь?» — «Да. На этой почве у меня с отцом возник небольшой конфликт. Он говорил: «Политика — это грязь. Не надо туда соваться!» А мне виделось, что идеи русского народа попраны, идет растление русских, приезжие захватывают рабочие места! Но я смогу изменить ситуацию в стране! Мне казалось, что нужно действовать активно! Родители предупреждали, но…» — «Вы планировали теракт в Сергиевом Посаде. Это ваш родной город…» Молотков молчит. Вспоминает. Затем притихшим голосом сообщает: «Владислав Тамамшев попросил меня сделать фото подстанции электропоездов. Сказал, что ему интересно, что это за место. Конкретной цели я тогда не понимал. Словно был под гипнозом! Я сделал все, как он велел. Как выяснилось позже, Владислав хотел подорвать опору линии электропередач, чтобы она упала именно на подстанцию и погубила людей… Да, мама и папа жили рядом с этой подстанцией. Страшно подумать, что могло с ними произойти…» — «Вы понимали, что организация занимается преступной деятельностью?» — «Тогда — нет. Осознание пришло, когда в моей ванной расчленили моего приятеля Николая Мельникова. Я вернулся с вечерней пробежки, вошел в квартиру. Влад Тамамшев, Костя Никифоренко и Сергей Юров позвали меня на кухню и сказали: «Колян назвал себя Сашей! Он работает на чекистов! Все про нас сливал! Мы его убили!» Я на них смотрел и не понимал, как они могли ТАКОЕ сделать! За что? Своим ушам не поверил! «Зайди и посмотри!» — повторили они. Я вошел в ванну и впал в шок! В ней лежал полурасчлененный труп моего друга! У него уже не было головы… Там стояла видеокамера на штативе, снимала происходящее. Мы пели песню «С чего начинается Родина?» Чтобы меня не убили, я тоже решил принять участие. Взял нож и спросил у Кости Никифоренко, куда бить. Он показал на спину. Я нанес пять ударов и вышел… Потом мы вынесли Мельникова по частям в спортивных сумках в ближайшие лесопосадки… Буквально каждый день вспоминаю это! Мельников был мне близким другом. Тогда я понял, что общение с этими ребятами нужно как можно быстрее заканчивать. Я собирался бросить жилье и уехать…» Но убежать не удалось. В ночь на 22 июля 2008 года в их квартиру в подмосковном селе Подъячево под видом хмельных соседей постучали оперативники, предварительно обесточив весь подъезд. Брать квартиру националистов приехали наряды ГУВД, ОМОНа и ФСБ. Во время штурма яростнее всех отбивался Тамамшев: он ранил ножом в горло одного из чекистов. А когда силовики вывозили из Подъячево взрывчатку, даже перекрывали Дмитровское шоссе…
Из характеристики осужденного Льва Молоткова:«Прибыл в исправительную колонию в июле 2013 года. Не трудоустроен. Поставлен на профилактический учет как склонный к побегу, изучающий, исповедующий либо распространяющий экстремистскую идеологию. В беседах с представителями администрации грубостей не допускал, ведет себя тактично. На мероприятия воспитательного характера реагирует не всегда. Связь с близкими поддерживает путем переписки. По характеру спокоен, уравновешен, внешне опрятен. С сокамерниками уживчив. Вину в совершенном преступлении не признал. За период отбывания наказания допустил 70 нарушений установленного порядка отбывания наказания, за что 1 раз ограничился профилактической беседой, 1 раз выдворялся в КАРЦЕР, 2 раза выдворялся в ШИЗО, 64 раза объявлен выговор и 4 раза объявлен выговор устно. В июне 2012 года признан злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания. Поощрений не имеет. Осужденный характеризуется отрицательно, так как имеет не снятое и не погашенное взыскание…»
«С чего для вас начинается Родина?» — спрашивает корр. «С». «С чего? — задумался Молотков. — С русской православной церкви. С учения Иисуса Христа. Это главный фундамент нашей Родины. Еще ребенком меня крестили в Свято-Троицкой Сергиевой лавре. На свободе я был верующий, но не сильно. Только один Новый завет прочитал. А тут ознакомился с ним полностью. Читаю Библию и труды святых отцов… Я лишь здесь понял, что для Бога нет плохих и хороших национальностей. Перед ним все равны! Так что не верьте тем, кто скажет, что ваша национальность лучше, а остальные не имеют права на существование. Нужно всегда помнить, что любое сопротивление законной власти — это грех. Так сказано в священных писаниях. Те, кто берут оружие в руки, желая прийти к власти насильственным путем, преследуют личные цели! И их последователи могут об этом не знать! Например, в НСО нам приказали приобрести банковские карточки, но для чего — никто не сказал. Откуда и для чего туда перечисляли деньги, я не знал. Наверное, Румянцев был в курсе. С тех переводов каждому отдавали от 1 до 3 тысяч рублей. Только за один год на мою карту поступили около 100 тысяч рублей. Я думаю, что это средства тех, кто заинтересован в смене российской власти. Может быть, даже это кто-то с Запада. (После задержания на счету одного из участников группировки обнаружили 200 миллионов рублей — «С»). То, что с помощью нас, обычных ребят, хотят раскачать власть, я понял лишь за решеткой! Да, с виду все это легально. Ты якобы занимаешься политикой. Ратуешь за благополучие в стране. А на деле — с особой жестокостью убиваешь ни в чем не повинных людей… Тренируешься к войне в уличных условиях. Я помню все эти выезды на стрельбища, в поля, где мы практиковались в стрельбе из охотничьих карабинов «Сайга». Даже из пневматики по телу стреляли! Из нас, по сути, воспитывали армию. Но все это объяснялось тем, что каждый мужчина должен быть физически подготовлен и уметь защитить себя! Страшно подумать, во что это все могло вылиться, если бы нас не задержали…»
Сегодня Лев Молотков поддерживает связь с родителями, братом и православными священниками. Ему пишет письма профессор кафедры оптического приборостроения госуниверситета, который он окончил. С любимой девушкой пришлось расстаться еще на этапе приговора… «Оля собиралась поступать в МГУ. Я написал ей письмо: «Не знаю, как быть дальше. Очень тяжело принять это. Лучше ищи себе другого парня». Я ее очень любил. Не знаю, что с ней теперь…» — «Какой бы вы вынесли себе приговор?» — «Не могу себя судить. Да, я был членом экстремистского сообщества. Но не участвовал ни в одном убийстве… Но не пожизненный срок, конечно. Слишком сурово! В том, что совершил, полностью раскаиваюсь. Тюрьма хорошо дает это понять! Через вашу газету хочу предостеречь парней и девчонок: ни в коем случае не вступайте в экстремистские организации! Их спонсоры просто ищут себе боевую силу! И им глубоко плевать, что будет с вами потом…» — «О чем мечтаете?» Молотков долго молчит. В глазах появляются слезы. «О том, чтобы у близких все было хорошо со здоровьем и чтобы в мире больше не было нацистских организаций…»