Зачем Казахстану такой объект, и как с этим связаны США? — Влад Шурыгин

Едва ли не самой тревожной новостью из охваченного беспорядками Казахстана стала информация в соцсетях о том, что «террористы захватили и разграбили в Алма-Ате оставшиеся без охраны секретные биолаборатории США, где проводились исследования смертельно опасных вирусов и их штаммов». Согласно различным сообщениям, которые впоследствии не подтвердились, во время бунтов в Алма-Ате 5—6 января нападению подвергся один из трех американских объектов в Национальном научном центре особо опасных инфекций.

Напомним, аким Алма-Аты Бакытжан Сагинтаев заявил, что Национальный научный центр особо опасных инфекций имени Масгута Айкимбаева находится под постоянной охраной:

«Все эти сообщения, слухи — неправда. Биологическая лаборатория охранялась, охраняется и будет охраняться».

Ранее казахстанские информационные агентства рассказывали о том, что шесть лет назад в обозначенном Центре открылась Центральная референс-лаборатория, куда Агентство по сокращению угроз Пентагона (DTRA) вложило порядка $ 160 млн.

Учреждение оснастили самым современным оборудованием, сертифицировав офис по второму и третьему уровню биобезопасности, что позволило исследовать особо опасные для человека болезни и способы их распространения местной фауной — конго-крымскую лихорадку, сибирскую язву, бруцеллез. Доподлинно известно, что там в 2017 году проводили исследования коронавирусов у летучих мышей.

Как сообщают «Известия», Центр активно вовлечен в программы международного сотрудничества с Агентством по сокращению угроз минобороны США, американским Центром контроля и предупреждения инфекционных болезней, французским Институтом Пастера и другими известными противоэпидемическими учреждениями.

Военный эксперт Владислав Шурыгин пишет в своей авторской колонке:

«В Казахстане, в поселке Гвардейский Кордайского района Жамбылской области (всего в 1000 км от границы России), всё тем же Национальным научным центром особо опасных инфекций имени Масгута Айкимбаева при американском финансировании ведется строительство лаборатории самого высшего — четвертого уровня (BSL-4 Biosafety Level 4) защиты, позволяющая работать с патогенами, от которых либо нет защиты, либо она очень условна. Лаборатория должна начать работать в 2025 году. Эксперты задаются вопросом: а зачем Казахстану такой объект? Кто на нем будет работать и над какими темами? И как с этим проектом связаны США?

Для сравнения, в России всего два объекта с подобным уровнем защиты — в 48-м ЦНИИ Министерства обороны в Сергиевом Посаде и в „Векторе“ — новосибирском научном центре».

По мнению Шурыгина, на сегодняшний день биологическое — фактически единственный вид оружия массового поражения, которое не регулируется на международном уровне. Ядерные арсеналы крупнейших держав в течение десятилетий контролировались через межгосударственные договоренности и механизмы для их обеспечения. Боевые отравляющие вещества находятся под пристальным вниманием Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО).

Влад Шурыгин. Иллюстрация: izborsk-club.ru

Это очень эффективная международная структура, которая последовательно добивается существенного снижения запасов ядовитых боеприпасов у стран-участниц. Но на патогенные организмы ее компетенции не распространяются. Точно так же не имеет полномочий проверять и контролировать американские лаборатории на постсоветском пространстве и такая структура, как Всемирная организация здравоохранения.

Автор предупреждает: несмотря на то, что информация о штурме биолаборатории не подтвердилась, нет никаких гарантий, что в ходе очередных потрясений в какой-нибудь постсоветской республике не будет нарушена безопасность таких учреждений.

Последствия могут быть непредсказуемыми, при этом никакой ответственности за них США не несут. Фактически сейчас особенно остро стоит вопрос о системе международных договоренностей, регулирующих работы с биологическим оружием.

Возможно, необходимо создать межгосударственную организацию в этой сфере, аналогичную ОЗХО.