В предыдущих сериях:

Поздняя Римская Республика, ч1. Марий (105-78г до н.э.)

Поздняя Римская Республика, ч2. Помпей (83-70г до н.э.)

Поздняя Римская Республика, ч3. Помпей (70-62г до н.э.)

Поздняя Римская Республика, ч4. Цезарь (63-58г до н.э.)

Поздняя Римская Республика, ч5. Галлия

Поздняя Римская Республика, ч6. Галльская война 1\6 (58г. до н.э.)

Поздняя Римская Республика, ч7. Галльская война 2\6 (57-56г. до н.э.)

Сегодня поговорим о том, как партия оптиматов дошла до жизни такой, и умудрилась допустить, а частично даже спровоцировать создание Первого Триумвирата. Который, в итоге и свел Республику сначала в два десятилетия гражданских войн, а потом и в могилу. На то были причины, о них и пойдет рассказ. Ну и познакомимся с Катоном и Цицероном, двумя говорящими бошками Сената. Собственно, весь экшн начнется в следующей части, а тут у нас подводка к избранию Цезаря консулом, которую я не стал сливать с основным текстом.

В четвертой части цикла мы с вами посмотрели как создавался Первый Триумвират Цезарь-Помпей-Красс (60г до н.э.), какие у него были предпосылки и чем оно всё закончилось лично для Цезаря. Я там в очень общих мазках накидал образ консервативной партии Сената, её вождей и их интереса в этом вот всём. А сегодня предлагаю немного отвлечься от триумвиров и взглянуть на происходящее глазами их противников. Заодно познакомимся с роковым для Республики человеком, её палачом и, одновременно, самым преданным, воистину фанатичным защитником — Марком Порцием Катоном Младшим.

Грустный Марк какбы спрашивает «ну как вы там, потомки?»

Ранние годы Марка

Катон родился в ~95г до н.э, и был на 5 лет младше Цезаря и на 10 лет — Помпея. Его, обычно, представляют таким ограниченным, дряхлым старикашкой-ретроградом, хотя он был относительно молод, и при этом, в силу аскетического образа жизни, всю жизнь был в отличной физической форме. Является прямым потомком Катона Старшего, того самого человека, который продавил в Сенате начало Третьей Пунической войны и уничтожение Карфагена. «А также я считаю, что Карфаген должен быть разрушен» — этакий древнеримский мем, Катон Старший этой фразой годами все выступления в Сенате заканчивал. И добился своего, в конечном итоге, хотя и умер незадолго до начала боевых действий. Вот такой вот упоротый был предок у нашего героя, о чем все, в первую очередь сам Катон Младший, отлично помнили. Начало биографии достаточно стандартное — родился, получил образование, поездил по миру, поработал на мелких должностях как в Городе так и в провинциях, послужил в армии.

Уважаемый патриций внезапно понял что ему пиздец. И не только он один. За бошки приговоренных платили по их весу в серебре, плюс имущество выставлялось на торги за символические деньги и можно было почти без усилий очень высоко подняться.

В подростковом возрасте в прямом эфире наблюдал как Сулла рубит бошки представителям знатных римских фамилий (проскрипции 82-79г до н.э), что, видать нанесло ему душевную травму. Ну, сами представьте: вы выросли на рассказах про своего деда, Настоящего Римлянина, который с полной самоотдачей и беспощадностью как к себе так и окружающим вел Рим к величию. И сами, значит, тренировками закаляете свое тело, а рассказами о прошлом — свой дух. Чтобы не посрамить и соответствовать. И в самом начале процесса по превращению себя в сверхчеловека, Катон видит как сулланская солдатня режет этих аристократов как баранов а те скулят беспомощно, и нет в них ни величия, ни достоинства, ничего нет, полное непотребство. В общем, ещё тогда Катон понял что «этому Городу нужен герой», и стать им придется ему, ведь больше некому. Дальнейшая биография эту теорию подтверждает.

Но он, хоть и успел поучаствовать в подавлении восстания Спартака, а потом и военным трибуном в Македонии послужить, от военной карьеры отказался. Для него в середине семидесятых годов было вполне очевидно, что главный враг Республики находится внутри, и это авторитарные амбиции политиков высшего властного эшелона, потворство которым приведет к крушению Республики. Стремление к свободе и непринятие тирании в любом виде - это общереспубликанская риторика на протяжении столетий, этакая гипножаба, к которой все так привыкли, что уже внимания особо не обращают уже. Но Катон реально верил что это не просто идеалы, а то, на чем держится Римский Мир. Верил фанатично, и готов был за эти идеи жить и умирать. И, конечно, убивать других. В общем, крайне интересный молодой человек.

Кроме некоторой упоротости, он ещё и обладал неплохими талантами финансиста, которые, со свойственной ему основательностью, всячески в себе развивал. И честностью, что для Рима того времени было нетипично. В 64г до н.э, он получает квестуру в государственном казначействе и немедленно наводит там порядок. Он не просто не воровал, он ещё и не давал воровать никому вокруг, с крайней дотошностью проверяя всё в подконтрольном себе ведомстве. По этой причине его заметили на самом верху, присмотрелись и поняли, что эта пешка может стать ферзем, которого так не хватает Сенату. После этого карьера Катона поперла вверх семимильными шагами.

Проблемы патрициев средней полосы

Сенат

А теперь вспомним про наших любимых оптиматов. Собственно, борьбе сенатской олигархии со всеми остальными слоями римского общества много-много лет. Обычно, отсчитывают её с братьев Гракхов, которые в конце второго века открыто выступили против действующего режима, опираясь на плебеев и пытаясь демократизировать общество. И хоть их обоих и убили, а сторонников разогнали, но это была кровавая, очень выматывающая борьба, где пару раз и почтенным сенаторам приходилось брать палки и ебашиться с плебсом не на жизнь а на смерть. Именно тогда оформляются условные партии оптиматов (старая аристократия) и популяров (плебеи и провинциалы). Причем сами Гракхи были из уважаемой римской семьи, и это тоже очень важный прецедент. На самом верху окопалась камарилья из нескольких десятков старых родов, которые очень серьезно поднялись после Второй Пунической, а вот молодым аристократам наверх путь был заказан. Вот они и обходили по встречке, используя недовольные сложившимся положением слои римского общества как таран. И хоть игра была опасна, а вождей популяров постоянно убивали, но стоила свеч. Либо так, либо никак вообще, стеклянный потолок был почти непробиваем.

Гай Марий

Но это были выскочки, всё таки. Игру перевернул Гай Марий, о котором мы уже говорили в первой части рассказа. Он ввел армию в римскую политику, дал много вольностей италикам, отразил страшнейшее вторжение германских племен, и пять лет подряд (104-100г до н.э.) был консулом в Риме. И он не входил в оптиматскую партию, а активно опирался на низшие слои общества. Марий очень сильно набрал веса, его надо было кем-то забалансить, и аристократы продвигают Луция Корнелия Суллу, бывшего легата Мария, бывшего друга, соратника, а теперь кровного врага Гая. Вместе они участвуют в Союзнической войне (91-88г до н.э.), прекрасно себя показывают, а затем оба претендуют на консульство и командование войсками на Востоке, против Митридата. А дальше следите за руками: Сенат двигает своего Суллу в консулы по административной линии, а Марий договаривается с популярами и устраивает восстание, где под угрозой смерти аннулирует полномочия Суллы и приказывает его арестовать. Сулла идет к своим легионам, берет их под командование и берёт Рим. Это ключевой момент Одиссеи, цепной пес Сената, в тот момент, когда его покровители уже готовы были сдать карты и пойти с Марием на переговоры, сдаваться не захотел, нарушив веками держащийся запрет на использование армии в политике и неприкосновенность Вечного Города. При этом взятие было далеко не бескровным, в процессе были выжжены предместья и бои с чернью, которая поддерживала Мария, шли достаточно кровавые. Взяв Город, Сулла, таки, не пошел дальше, а объявил вне закона всего десяток человек, дал избраться консулам и потом вообще уплыл из Италии на четыре года. Марий делает ответный ход, собирает сторонников и тоже берет Рим, после чего устраивает гонения на своих личных противников. Популяры наконец-то дорвались до власти. Проходит четыре года, Марий умирает в собственной постели от старости, а Сулла побеждает Митридата и возвращается в Италию. Вы не поверите, но он опять берет Рим, при этом устраивая по всему римскому государству очень быструю, но, тем не менее, крайне ожесточенную и кровавую гражданскую войну, первую из долгой череды войн за власть. А затем начинается самое интересное.

Сулла победил, но он видел, что бардак в родном отечестве тотальный, и как ни крути, а партия оптиматов в текущем виде «охуевших-забронзовевших» зажравшихся и беззубых стариканов — никуда не годится. И поэтому он разворачивает массовый террор. Сначала он режет популяров, бывших марианцев и своих политических противников, а когда они кончаются, он берется и за оптиматов. Вот тут аристократы взвыли, они же его самого, де-факто, создали для собственной защиты, хехехе. А он посчитал что для блага пора бы уже «пустить кровь» сенаторам, а то они в таком виде ни на что не годные. И начинается резня, этакое «омоложение истеблишмента». Всего из 300 сенаторов было убито 50 (ну, плюс-минус, источники путаются), а потом сам Сенат был расширен в два раза, до 600 человек, и туда были введены многие из тех, кто до этого момента долбился в «стеклянный потолок» и вынуждено использовал популярскую риторику. Кроме того, все демократические реформы со времен Гракхов выли заруинены, Республика откатилась по внутреннему устройству на середину второго века до н.э. А потом Сулла ушел в отставку и умер себе спокойненько, вот такой замечательный человек.

Посмотри в лицо Луцию Корнелию, камрад, и спроси самого себя, что с ним не так? Почему в его взгляде — железо, в его осанке — сталь, а вместо кожи — свинец?

Чтобы понять мотивы, нужно запомнить одну вещь — Сулла это убежденный республиканец. Почти фанатично преданный её идеалам. Примерно как Катон, но адекватный. И эта адекватность ему подсказывала, что Республика гибнет и вообще, дальше так жить нельзя. Только если Цезарь, например, считал что нужны системные реформы и качественный переход, новое агрегатное состояние Римского Мира, то Сулла так не считал. Республика в порядке, это просто люди говно. Старые патрицианские рода больше не республиканцы, и не могут управлять государством. Они предали Республику, когда стали богатеть на общественных землях и вести свои частные завоевательные войны. Риму нужна новая аристократия, не отягощенная столетием грабежей своего народа. И он постарался её создать, попутно выкорчевывая старую физически. И создал, да. А потом добровольно ушел в отставку.

Какая главная угроза Республике? Диктатура. Республика не позволяет сосредотачивать много власти в руках одного лица. И поэтому если ты сосредоточил, то тебя республиканские институты за это начинают давить. А ты начинаешь, чисто из самозащиты, давить в ответ. Чтобы провести все эти реформы, нужно было иметь диктатуру, причем абсолютную. И он её имел. Но прекрасно понимал, что любой следующий диктатор начнет его реформы откатывать назад. И если Сулла останется диктатором до конца жизни, то приход следующего просто неизбежен, там властная модель будет под это заточена. Поэтому он берет, прост, и это самое место диктатора собственноручно ломает под собой. А потом, когда понял что всё заработало, то вообще из Рима уезжает. Так что уходил он сознательно и расчетливо, возможно что из-за проблем со здоровьем в том числе. Томушта торопился дать своему творению некоторую фору. Всем было понятно, что пока Сулла живой и гдет рядом бродит, пытаться в диктатуру опасно. Но стоило ему умереть, и Лепид мгновенно, уже через пару месяцев, пытается штурмовать Рим, хехе.

Вот эти ребята, ага.

И на десять лет, несмотря на всю кровищу, сулланская конституция дала возможность патрициям стабилизировать обстановку. Однако, в 71 году над оптиматами опять нависли тучи. В Испании закончилась Серторианская война (Помпей), в Италии подавили восстание Спартака (Красс) и внезапно перед Римом образовались сразу два полководца с очень мощными армиями, которые немедленно начали конвертировать военные успехи в политические бонусы. Оба выдвинулись на роль консулов 70 года заочно, тоесть до самого момента голосования оставаясь при войсках и не распуская их. История сделала ещё один виток по спирали: в 83 году оба наших будущих триумвира воевали вместе с Суллой против популяров, потом участвовали в проскрипциях, были введены в истеблишмент, и, казалось бы, пришли к успеху. Но слишком, слишком усилились, и власть Сената начала им мешать. И поэтому они объединили силы, подвели армии к Риму, как до них делали и Марий и Сулла, и… нет. не взяли город, но шантажируя этим пробили себе совместное консульство. А потом начали крошить сулланские политические реформы, усилия популяров и ослабляя оптиматов. Ничего, короче, не меняется.

После завершения консульства Помпей уплыл воевать в Азию, а Красс стремительно богател на разграблении провинций и тоже из политики выпал. Но до патрициев начало доходить, что если они ставят себе на службу молодых и талантливых нобилей, усиливают их и используют как фигуры в политической борьбе, то всё заканчивается одинаково. На определенном этапе Сенат начинает мешать, и собственное оружие обращается против создателя. Надо было найти того, кто защитит сенаторов от их врагов, но при этом, каким бы не был длинным поводок, никогда не выйдет из под контроля. При этом это должен быть кто-то относительно молодой, из поколения Цезаря. И угадайте, кого они нашли на эту роль? Катона, кого же ещё. Он был будто ожившая статуя тех римских героев, что двести лет давали всему миру прикурить. Ни следа изнеженной аристократичности. Прекрасный оратор, из знатной семьи (а происхождение очень высоко котировалось), и, что главное, он и вправду заботился только о благе Республики, что в насквозь продажном Риме было нечто совершенно нетипичное. Именно за эту фанатичность его старая аристократия и продвинула на самый верх, так как понимала, что лучшего защитника ей не найти. А защищая Республику, он защищает и их собственное привилегированное положение.

Заговор Катилины

И первое боевое крещение пришлось на 63г до н.э. Очередной римский нобиль, Луций Сергий Катилина, уперся в «стеклянный потолок» римской политической жизни. Дело в том, что консулов избирали по двое каждый год, а претендентов на эту должность было более чем дофига. Собственно, одиночка в принципе не мог попасть на этот пост, за ним всегда должна была стоять какая-то фракция, которая его туда продвигает, чтобы он, позже, пролоббировал её интересы на самом верху. Фракция за спиной Катилины так и не образовалась, зато в Республике стремительно копился горючий материал для очередной гражданской войны. В Риме выросло новое поколение (как раз ровесники Катона. Цезарь тоже был среди них), голодное до власти и денег. Экономический кризис кидал за черту бедности всё больше плебеев, италики, после Союзнической войны, одновременно ослабли и получили преференции, но к середине шестидесятых снова проголодались и набрались сил. Плюс, в Италии было очень много сулланских ветеранов, а эти ребята и убивать умели и амбиции имели вполне на уровне. Поэтому когда Катилину прокатили на выборах, то вокруг него начал зреть заговор, куда входили вообще все слои общества, недовольные стаус-кво.

Одним из основных вопросов на повестке дня стояли долги. В Италии все должны были быть должны всем, в том числе и сам Катилина. Его финансовые дела и так находились в аховом положении, а тут ещё консульские выборы, на которые он поставил как на способ решить денежные проблемы, ещё сильнее увяз в долгая и с треском проиграл. После чего он уже открыто показывает свои дичайшие долговые обязательства, и превращает это в свою политическую программу, обещая в случае прихода к власти продавить закон о отмене долгов для всех италиков. Срок выплаты там был как раз к следующим выборам, так что права на второе поражение у него не было. А основным кредитором выступали... друзья Катона, кто же ещё. Сенатская олигархия.

Марк Туллий собственной персоной.

Тут надо познакомится с Марком Туллием Цицероном, второй говорящей головой партии оптиматов. Если Катона выдвинули самые старые и радикальные слои, то Цицерон был немного из другой категории. Это был по настоящему блестящий оратор и ритор, его хоть сейчас на версус-баттл можно оправлять. И, в приципе, всё. Он не был гениальным администратором, не отличался и безупречной нравственностью, древностью рода тоже не мог похвастаться. Но именно за это его и любили его покровители. На момент происходящих событий ему чуть более сорока лет, из них минимум десять он заседает в Сенате и занимается тем, что зачитывает перед почтенной публикой речи по разным, насущным вопросам, защищает-обвиняет в суде и вообще, внятно излагает позицию сенатского большинства по любым вопросам. «И всё?», спросит читатель. Ну, надо понимать, насколько серьезно в Риме котировалось ораторской мастерство и способность перетянуть на свою сторону общественное мнение. Мы сейчас даже представить себе не можем силу слова для тогдашней публики. Это, всё таки, век без интернетов, зомбоящиков и газет, люди были восприимчивы к риторике и софистике, а Цицерон умел пользоваться этим искусством как никто другой. За это его и ценили, а также за то, что он не представлял интерес узкой группы аристократов, а умел говорить от лица большинства, защищая его интересы.

Именно чтобы давить Катилину и защитить собственные активы патриции и выдвигали в консулы лояльных себе людей. На 63 год таким человеом стал Цицерон, которому достаточно внятно пояснили зачем он стал консулом и чего от него ждут его друзья. И тот рьяно взялся за работу, перетягивая, вместе с Катоном, общественном мнение на сторону официальной власти.

Цицерон диссит Катилину, обвиняя во всяком.

Заговорщики хотели одновременно устроить в городе беспорядки, а то и сжечь его вообще, и под шумок физически перерезать самых влиятельных своих врагов. А потом с помощью сулланских ветеранов поднять восстание в Этрурии, области севернее Рима, и войсками оттуда взять Рим, пока везде хаус и бардак. При этом по Городу слухи об этом, однако доказательств не было. Но Катон и Цицерон не растерялись, хитрыми многоходовочками явили миру намерения заговорщиков, вынудили тех суетится, ошибаться и выдать себя. В итоге эти аутисты передали все свои планы послам галльского племени, жившему за Альпами и вообще непонятно чем способному помощь в заговоре. Послы на это дело посмотрели, поняли что ребята совсем отбитые, и сдали их Сенату в полном составе. Вместе с вещественными доказательствами, письмами и свидетелями. После чего в Городе начались облавы. Часть из заговорщиков всё таки сбежала в Этрурию, где их подавили армией и всех перерезали (в том числе и самого Катилину), а часть взяли под арест в самом Риме. Заговор был ликвидирован.

А дальше начинается интересное. В руки Сената попали пятеро лидеров заговорщиков из высшего эшелона, среди которых был даже бывший консул. И на заседании Сената стали решать что с ними делать. Сначала общим мнением было казнить их всех на всякой случай, но Юлий Цезарь сумел переломить общественные настроения и убедить публику ограничиться изгнанием или пожизненным заключением. А затем встал Катон, обвинил Цезаря в участии в заговоре, а всех остальных в слабовольности. И выступил за казнь. После этой отповеди публика сдалась и выступила за смертный приговор, который и был исполнен через пару часов.

Хоть прямых доказательств и не было, о том что Цезарь участвовал во всем этом безобразии, но косвенных более чем достаточно, так что основания у Катона были. Цезарь просто не идиот, и нигде особо не наследил, но держал руку на пульсе, на всякий случай. Вдруг получится, хехе. А вот Марк Красс был не так осторожен, и при допросе один из доверенных курьеров заговорщиков прямо указал что тот участвовал в планировании. Но сенаторы предпочли не заметить этого свидетельства. Заговор разгромлен, а ссориться с «богатейшим человеком Рима» было не с руки. Марк, в свою очередь, не стал участвовать в том судебном заседании, где выносился приговор его подельникам, да и вообще особо не светился несколько месяцев.

Напомню, кстати, что Красс с Цезарем познакомились в 73 году до н.э, во время подавления восстания Спартака, и Красс, как более старший и уже давно пришедший к успеху, взял шефство над молодым Гаем Юлием, в том числе обеспечивая деньгами его политическую карьеру. Неизвестно насколько серьезной была эта связь, но то что она была — факт. И, если заглянуть в завтрашний день, можно увидеть за спиной Катилины тень будущего Триумвирата. Просто Помпей пока не прибыл из Азии, и им пришлось работать с тем кто есть. Попытка вышла так себе, но скоро ситуация поменяется...

Заключение

Вот такими были противники Цезаря в борьбе за власть в 60г до н.э, когда Первый Триумвират паровым катком продавливал себе право на жизнь. Это была не первая и не вторая попытка. Оптиматы были старым, матерым противником. Буквально за несколько лет до этого они выявили и разгромили менее удачный хитрый план прорваться к рычагам, а вождей заговорщиков казнили. Но это же сделало их уязвимыми. Видя за каждым кустом заговоры, а в любой, даже самой невинной попытке римских тузов укрепить свою власть — стремление к тирании, они сами создали союз Помпея, Красса, закошмарив их по максимуму. Насколько, что те решили принять бой, и продвинули Цезаря на восьмую клетку. А дальше Юлий оправдал ожидания на все 100%, устроив оптиматам такой разгром, какой не смог учинить ни один из его предшественников. Но об этом в следующей части.

Источник: Cat_Cat. Автор: Александр Картавых.

https://pikabu.ru/story/pozdnyaya_rimskaya_respublika_ch8_ve...