Скучна стала Госдума без брянского гиганта народной мысли Василия Шандыбина
Мелкий нынче депутат пошел, скучный. Вы помните хоть одно яркое выступление нынешних брянских представителей в Госдуме? А фамилии их? Тоже не можете вспомнить. Разумеется. Закономерно. А они вообще там есть? Признаком их существования раньше были декларации, но теперь и декларации не публикуют.
Обратились как-то к одному из депутатов по поводу нелепого закона, который даже госорганы не могли выполнить. Ахал депутат, как барышня в варьете, охал, делал вид, что удивляется, обещал, что разберется, предложил обращение на его высочайшее имя написать. И что? Ушел куда-то − то ли под лед, то ли в высшие сферы.
И вот настала пора вспомнить о гигантах. Брянск гремел. Его называли по имени героя Госдумы Василия Ивановича Шандыбина.
Герой стадионов
Михаил Евграфович говаривал, что вещество заключено собственно в мундире. Пока могучие лопатки Василия Ивановича обтягивала роба простого слесаря Брянского завода дорожных машин, его известность не выходила за пределы цеха. Но депутатский мундир развеял славу до мест столь отдаленных, что лишь сам герой не удивляется собственному величию. Пришел он как-то на международный футбольный матч в Лужники, пробирался ли на северные трибуны − и вдруг слышит нарастающий гул оваций. Глянул на поле – ни исландских, ни российских футболистов еще нет. И тут-то осенило Василия Ивановича: «Да это же меня приветствуют!» И вправду, скандировать начали: «Шан-ды-бин!»
А поначалу земляки, наблюдая его героические подвиги в Госдуме, закрывали глаза: как это понимать? Самородка-то не каждый смог рассмотреть. Как сказал бы другой брянский Иваныч – Тютчев, Шандыбина ошибочно измерили общим аршином и умом не поняли. Однако со временем глаз приоткрывался, и часть брянцев уже неприкрыто принялась гордиться своим земляком. Когда же избирали в Госдуму, Василия Ивановича занесли в представительный орган на руках. При этом он не преминул блеснуть в местном телеэфире, посвятив обреченной на поражение сопернице – Людмиле Нарусовой джентльменскую угрозу отправить ее на чистку Беломоро-Балтийского канала. Так и сказал − прямо и смело. Пока Нарусова соображала, что ответить, Шандыбин извлек словесную кувалду и добил идейного врага, пообещав замочить его «в туалете Госдумы вместе в Березовским». Нарусова призвала земляков посмотреть на «динозавра». Они посмотрели и избрали его на второе депутатство.
Очевидно, феномен Василия Ивановича будет томить историков. В этой связи хотелось бы облегчить их труд и уже сейчас заложить фундамент исследований, непререкаемо изложив некоторые сведения о докторе рабочих наук, именуемые порой байками. Однако эти байки в основном рассказаны самим Василием Ивановичем в разное время и в разных аудиториях либо его сподвижниками, в правдивости которых тоже не усомнишься. Однажды уставший пролетарий после трудного вечера расслабился в редакционном кресле и вдруг сентиментально изрек обступившей публике:
− Когда я читал лекцию студентам МГУ и начал цитировать Пушкина, Лермонтова и английских поэтов на английском языке, они мне говорят: «Не верим! Не верим, что человеческий ум может столько вместить!»
Вот и народ не чаял, что одно из лиц демократии может иметь облик Шандыбина, а ведь убедились. Его феномен заслуживает исследования от самых корней, и это неоспоримо, как кувалда.
Сухой закон на двадцать лет
Собственно, в происхождении он не сомневался, но политика потребовала документального подтверждения сословной чистоты. А тут случай подвернулся. Отлученный за оскорбление Любови Слиски от микрофона на месяц, любимец народа решил использовать вынужденное молчание на изучение своей родословной. Несгибаемый депутат поручил работникам Брянского областного архива изучить корни. Архивариусы исследовали происхождение Шандыбина до девятого колена и доказали его абсолютную пролетарскую чистоту. Лишь один предок был старостой, а все остальные − крестьяне. Вздохнувши, Василий Иванович заключил:
− Если бы во мне текли хоть три капли еврейской крови, я бы записался евреем.
Как у некоторых классиков, фразы Шандыбина порой отличаются недосказанностью, и мы не имеем права домысливать их, однако кое-что откроет следующая история.
Как Василий Иванович Березовского дураком нарек
Как-то подходит к Шандыбину Березовский, весь обреченный и грустный. Вот, говорит, хочу депутатские полномочия сложить, что скажешь? И Василий Иванович, свысока взглянул на олигарха, ответил:
− Ты хоть и еврей, но дурак. Нынче тебя никто не тронет, а завтра, когда без мандата будешь, прокуратура или я потребую завести на тебя уголовное дело.
Побледнел Березовский и тихо удалился. Пророк и сам порой удивляется своему дару.
На инаугурации Путина окружили Василия Ивановича Михалков, Жириновский, Березовский. Хотим, говорят, выпить с тобой. Самородок согласился, но прежде сделал политическое заявление:
− Я, Березовский, еще за то выпью, чтобы у тебя собственность отобрали, когда народ власть возьмет. И у тебя… Глянь-ка, всю Брянскую область своими заправками истыкал. А тебе, Михалков, скажу: если ты будешь снимать свои фильмы и гадости про советскую власть говорить… Кивали мужики покорно.
Пригласили как-то Шандыбина в Англии на «знатный обед». Они-то думали, что в России рабочие такие же забитые, как у них, и ехидно спрашивают:
− Почему русские мужики так много водки пьют?
− В такие моменты, − открылся трибун, − надо найти находчивость, вот я им и говорю: «Россия – северная страна, там калории можно добыть только с помощью водки». Удивились англичане, а Василий Иванович им водки налил. Выпили они и закосели, иных на носилках выносили. Вот, сказал русский богатырь, мы и посмотрели, чья нация здоровее.
Отношения с водкой у Василия Ивановича были дипломатичные. Сказал, что прерывает их на двадцать лет, – слово сдержал. А дело было так. Пошел Шандыбин за сыном, который на санках катался. Тот и говорит: «Не хочу в школу». Ну и не ходи, сказал отец, только пойдем домой, я тебя накормлю. Пришли, тут строгий педагог и достал ремень. Поскольку доселе ремня сын не получал, то высказал предположение, что отец пьян. И так стыдно Василию Ивановичу стало, что он завязал на двадцать лет. А вообще, как не единожды признавался, предпочитал самогонку, потому что ею отравиться невозможно и голова не болит.
Брынцаловские рога
Препаратам медицинским, будь то водка или коньяк, избранник не доверял. Однажды Брынцалов решил одарить депутатов средством для омужествления. Василий Иванович почему-то попал в число одаренных. Это его не обескуражило, и он, взявши магната за рукав, сказал ему: я сначала на быках это средство попробую, а ты − на себе, и если у быков рога отвалятся, а у тебя вырастут − значит, подействовало.
Как Василий Иванович народ не обидел
Соратники депутата рассказывали, приехал однажды Шандыбин домой и захотел посетить свой родной завод «Арсенал». Глянул на себя, и стыдно ему стало: пальто дорогое, шапка из хорошего меха. А ведь оскорбятся люди, зазнался, скажут, – подумал так Василий Иванович и решил не расстраивать рабочий класс. Принарядился он в старую куртку, напялил заячью шапку и пошел в народ. Приняли его как родного, не испортился в столице Вася, говорили арсенальцы. И если заячья шапка может быть преувеличением, то неиспорченность любимца сертифицирована народной любовью.
Василий Иванович, Герасим и барыня
Как-то Василий Иванович, глядя в потолок, три часа читал художественную литературу и понял, что все мужчины у Тургенева – слабые личности. То сгинут, как Базаров, то на рабов похожи. Вот Герасим, подумал Шандыбин, сажень в плечах имеет, а велела барыня затопить собачку – накормил ее в лучшем заведении и утопил. «Да как же ты посмел, если это твой друг? – недоумевал Василий Иванович. – Да я бы лучше ту барыню утопил».
Таких богатырей в Думе больше не будет − на каждый раз Брянская земля рождает исторические личности. На нынешнюю мелкоту среди законодателей смотреть без уныния нельзя. Обидно, однако.