Сколько русских солдат воевало на стороне имама Шамиля

Кавказская война, продолжавшаяся почти полвека, поставила под ружье десятки тысяч славян, по разным причинам ставших сторонниками имама Шамиля. И чеченский лидер, как подтверждают историки, относился к ним весьма благосклонно.

«Чистые русские»

В комментарии старшего научного сотрудника Центра цивилизационных и региональных исследований РАН Наимы Нефляшевой говорится, что Чечня времен Шамиля была отнюдь не моноэтническим территориальным субъектом – помимо многочисленных кавказских народностей, включая собственно чеченцев, а также дагестанцев и других горцев, там проживали выходцы из разных уголков Российской империи, западноевропейцы, азиаты и представители ближневосточных народов.

По данным, приводимым доктором исторических наук Юсупом Дадаевым, имам Шамиль не только не стремился насильственно ассимилировать инородцев, в том числе, и русских, но и всячески содействовал сохранению их самобытности, даже распорядился выделять деньги на строительство церквей, костелов и синагог. В Чечню многие славяне, в частности, гребенские казаки, переселялись добровольно, поскольку их здесь никто не притеснял.

Своим подчиненным в письме имам Шамиль наказывал относиться к русским перебежчикам – беглым солдатам и офицерам как к «чистым», верным людям, называл их своими друзьями.

Почему они становились перебежчиками

Историк Наима Нефляшева, ссылаясь на статистику, приводимую другими исследователями данной темы, полагает, что за почти полувековую историю Кавказской войны сторонниками имама Шамиля были порядка 20 тысяч офицеров и солдат царской армии России, перебежавших к чеченцам. Офицеров, по мнению историков, служба у горцев привлекала тем, что к ним чеченцы относились с уважением, не унижали, ценили как военных специалистов. Служба на Северном Кавказе для российского офицера считалась непрестижной, часто туда, в «теплую Сибирь», ссылали за какие-либо провинности, в наказание. Солдаты же бежали к чеченцам, желая избавиться от муштры, постоянных зуботычин офицеров. Среди дезертировавших рекрутов подавляющее большинство составляли насильно забритые в армию крестьяне, не желавшие погибать на чужбине «ни за что, ни про что».

А то, что русским беглецам давались земли, разрешалось не менять веру, свободно хозяйствовать и даже жениться на чеченках, еще более располагало к дезертирству.

Сражались до последнего

Лев Толстой, писавший своего «Хаджи-Мурата» во многом основываясь на собственном, двухлетнем опыте участия в Кавказской войне, в частности, упоминает о причине уважения и почтения горцев к беглым русским офицерам: те были фактически единственными учителями воинов Шамиля в артиллерийском и инженерном искусстве. В столице имамата Дарго-Ведено женатые специалисты в области оружия и военной инженерии (около 500 человек) жили отдельным поселком. Они занимались изготовлением деталей орудий и артиллерийских боеприпасов, обучали чеченцев военному ремеслу.

Кандидат исторических наук Дмитрий Овсянников в одной из своих научных работ писал, что русские дезертиры, ополченцы армии Шамиля, сражались храбро, потому что знали: в случае их пленения царскими войсками на пощаду рассчитывать не придется. В армии Шамиля дезертиры служили проводниками, разведчиками, командирами горских конных отрядов.

Как подтверждал советский историк-кавказовед Николай Покровский, пример с пленением Шамиля лишний раз подтверждал: с «коллаборационистами» в русской императорской армии разговор был короток – после разгрома последнего оплота имама – дагестанского аула Гуниб с Шамилем остались 30 верных ему русских солдат, и 22 из них убили сразу, а восьмерым пленным отрубили головы потом как изменникам и предателям.

Командованием императорской армии неоднократно предпринимало попытки вернуть дезертиров в войска. Одновременно ужесточались меры к дезертирам-неудачникам – пойманных беглецов непременно расстреливали перед строем. Весной 1845 года главнокомандующий на Кавказе генерал-адъютант граф Воронцов издал манифест о прощении всем убежавшим в горы. Исключение составляли те, кто дезертировал «с часов» (с поста) и обвинявшиеся в убийстве. Однако, как подтверждают историки, этому уверению поверили немногие – большинство дезертировавших русских солдат и офицеров к тому времени уже ассимилировались в Чечне и возвращаться обратно не пожелали.