Социальный работник оставила 91-летнюю бабушку без еды в холодном доме

Надежда Павловна живет в деревне Загритьково Слонимского района. Женщине 91 год. Она узник войны, инвалид. Так сложилась ее судьба, что женщина не была замужем, живет одна.

Всю жизнь она проработала в колхозе. Сейчас, когда силы стали сдавать, уход за женщиной осуществляла социальный работник, но Надежда Павловна, отказалась от ее услуг из-за того, что она оставила ее одну на три дня в холодном доме и без еды. Об этой неприятной истории рассказала родственница Надежды Павловны Анна Григорьевна, которая живет в Слониме. Анна Григорьевна возмущена тем, что ее родственнице приходится самой платить деньги сиделке, хотя она узник Великой Отечественной войны. Вот что женщина рассказала при встрече.

— Я до сих пор не могу забыть ситуацию, которая произошла с нашей Надеждой Павловной, тетей моего мужа. Тетя Надя живет в деревне Загритьково всю жизнь одна без мужа. Она инвалид, узник войны, ей уже 91 год. В 16 лет немцы ее забрали работать в Германию. Работала она там на кирпичном заводе, а когда закончилась война, вернулась в свою родную деревню. Устроилась работать в колхоз, сама строила дом, в котором сейчас живет. Баба Надя уже не в состоянии еду себе готовить, поэтому ее обслуживала социальный работник Ольга. На зиму ее забирает к себе племянница, а по весне баба Надя просит опять отвезти её в свой родной дом. И в этом году по весне мы также отвезли бабу Надю в родную деревню.

Дом бабы Нади в Загритьково

6 мая мы с дочерью приехали в деревню Загритьково к бабушке сажать огород. Зашли в дом и нашли бабу Надю лежащей на кровати, полностью закутанную в одеяло и подушки. Дома было очень холодно, печка была не протоплена. Выяснилось, что социальный работник оставила ее одну без еды в холодном доме, никому не сообщив. Тогда на улице было еще холодно, поэтому надо было топить печку в доме. Баба Надя, бедненькая, укрылась одеялом и подушками. Я ее раскрыла и спросила, почему так холодно. Баба Надя мне показала на пальцах, что социального работника не было три дня. Я у нее поинтересовалась, что она ела. Баба Надя ответила, что ничего. Тогда я посмотрела, что у нее есть из продуктов, оказалось, что хлеб и вода и сваренные макароны. Но они были так приготовлены, что ложка в них не лезла. Я была настолько возмущена, хотелось пешком идти в Деревную, чтобы разобраться с соцработником, поговорить с ней. Руки были холодные у бабы Нади, поэтому мы с дочерью нагрели воду и стали мыть ей руки теплой водой, а затем парить ноги. Растопили печку. В общем, мы бабушку спасли: отогрели, накормили, привели в чувства.

Уже прошло время, но этот случай я не могу до сих пор забыть. Как социальный работник могла оставить пожилую женщину одну?! Она приходила к бабе Наде четыре раза в неделю, но баба Надя ее попросила приходить каждый день и за это ей сама доплачивала.

8 мая к бабе Наде приехал председатель сельсовета и с ним две женщины, они привезли бабушке подарок к празднику.

10 мая председатель сельсовета позвонил племяннице Татьяне и сказал, что бабушку надо оформлять в дом престарелых. Но Татьяна сказала, что надо спросить бабушку, хочет ли она в дом престарелых. И спросила у него, почему соцработник не может бабушку обслуживать на дому. Тем более что она может подняться, затопить печку, но поесть сварить она уже не в силах. Еду ей надо приготовить и подать.

Я позвонила председателю сельсовета и спросила, что это за социальный работник, которая не осуществляет должный уход за пожилым человеком? Он стал мне говорить, что бабушку надо сдать в дом престарелых. Но бабушка сама должна решить, где ей лучше, дома или в доме престарелых. Бабушку мы и сами смотрим, привозим ей продукты, зная ее предпочтения в еде, а если у нее нет продуктов, то соцработник обязана их купить.

Бабушка очень сильно обижается на власть: она участник войны, в 16 лет ее забрали в Германию, где она работала на кирпичном заводе. Благо немец попался добрый, давал ей работу полегче. Она всю жизнь проработала в колхозе, сама строила дом. Неужели она заслужила такого отношения? После этого случая мы наняли женщину, которая ее раньше обслуживала, так как она ранее работала в социальной службе. За все время работы у бабы Нади не было к ней никаких претензий. Но, к сожалению, соцработника Анну отправили на пенсию, не дали больше работать, хотя она могла еще работать и обслуживать пожилых людей. Я хотела бы спросить: почему узник войны должна нанимать сиделку и платить деньги? И что это за социальный работник, которая за все время у бабы Нади ни разу не помыла полы? И как она могла оставить на три дня одну 91-летнюю женщину, никому об этом не сообщив? Это просто возмутительно: человек работает на государственной работе, получает деньги и уделяет всего полчаса человеку, за которым осуществляет уход. Более того, в тот день бабушка просила ее принести дрова, а она убежала.

Для того чтобы ответить на все поставленные вопросы, корреспондент обратилась в Деревновский сельсовет к инспектору по социальному обеспечению, которая прокомментировала ситуацию следующим образом.

Баба Надя У себя дома

— Хилько Надежда Павловна — узник войны. Узники у нас обслуживаются бесплатно. Но ее родственники наняли женщину, которая осуществляет уход за Надеждой Павловной в частном порядке, и это их право. Женщина, которая ее сейчас обслуживает, является пенсионером. Социальный работник пришел и ушел, а Надежде Павловне необходим постоянный уход.

— Как же так получилось, что ваш социальный работник оставила 91-летнюю бабушку на три дня одну, не протопив печку и без еды?

— Были выходные дни, а заставить социального работника работать в выходные дни я не могла.

— Надежда Павловна сказала, что доплачивала ей за то, чтобы она к ней приезжала каждый день, такая у них, по словам Надежды Павловны, была договоренность.

— Неправда, не доплачивала.

— Социальный работник должна была уведомить кого-нибудь, что оставляет бабушку на три дня одну?

— Такого не может быть, спустя три месяца говорить можно все. И почему родные бабушки молчали до сих пор, что она социальному работнику доплачивала за работу. Денег у бабули нет никогда, пенсию она сама не получает, деньги ей, наверное, перечисляют на карточку, и я в это вникать не хочу. Социальному работнику она не доплачивала. И социальному работнику было приказано деньги ни у кого не брать, тем более что эта категория граждан у нас в государстве освобождена от платы за социальное обслуживание.

— Значит, Вы считаете, что социальный работник поступила правильно, оставив на три дня пожилую женщину без еды?

— Это были выходные дни. И бабушке необходима сиделка, которая будет осуществлять уход ежедневно на протяжении всего дня. Мы услугу сиделки предоставить не можем, и другого социального работника я бабушке предоставить не могу: у меня его нет.

— У вас кадровые проблемы?

— Да. Очень сложно найти человека на отдаленную зону. Деревня Загритьково от Деревной находится в 11 километрах. Загритьково — зона отдаленная, туда людям надо чем-то добираться. А социальный работник, которая обслуживала Надежду Павловну, ездила на своей машине, хотя ей за это совершенно ничего не оплачивалось. Я старалась найти человека, который хотя бы туда ездил. И я предлагала Надежде Павловне найти человека трудоспособного возраста, а не пенсионного, чтобы государство оплачивало социальное обслуживание. Но там нет такого человека. Я предлагала Надежде Павловне другого социального работника, но она желает только ту женщину, которая ее сейчас смотрит. Но я этого сделать не могу.

— Если человек хорошо работает, полон сил, нареканий на него нет, тем более что у вас кадровые проблемы, то почему он не может работать?

— Это не я ее уволила, она ушла на пенсию, о чем я очень сожалела. И я не пытаюсь себя оправдать, ситуация случилась очень нехорошая. Но мы предлагали Надежде Павловне пойти в интернат, если за ней некому ухаживать. Я понимаю, что нет лучше, чем дома, но если человек не может сам себя обслуживать — например, растопить ту же печку…

У Надежды Павловны в доме

Социальный работник приезжала к Надежде Павловне четыре раза в неделю, она ездила ради нее одной в деревню Загритьково, которая находится в 11 километрах.

Поведала инспектор по социальному обеспечению о том, что в ее службе работает пять социальных работников, которые обслуживают 80 человек.

Побывали мы у Надежды Павловны в деревне Загритьково.

Женщину застали дома, она сидела на кровати, рядом с ней находилась женщина, которая осуществляет за ней уход. В доме чисто, бабушка улыбалась. Я поинтересовалась у нее, действительно ли ее одну на три дня оставила социальный работник. И вот что сказала женщина.

— Да, такое было. Двадцать лет меня смотрела эта женщина — Анна, которая сегодня со мной. Но ей пришло время уходить на пенсию, поэтому ее сократили, взяли на работу другого социального работника. Соцработник Ольга меня смотрела два месяца. Приедет, немного что-то сделает и уедет. Я стала просить, чтобы они мне дали Аню, которая двадцать лет меня обслуживала, но они не согласились.

Я говорила Ольге, социальному работнику, что я не могу ходить, а она сказала, что будет ко мне ездить каждый день. Я даже ей дала пятьдесят рублей. И я ей пообещала, что за эти дни, которые ей не положено ездить ко мне, я буду сама платить, и она согласилась. Но так получилось, что она ко мне не приехала, оставила меня одну на три дня. В тот день, когда она уходила, я ей сказала, что у меня дров нет, попросила принести дров, а она убежала. Я думала, что она приедет в субботу, ведь я же ей деньги дала, но она не появилась и на следующий день. Поэтому я от ее услуг отказалась. А Аню на работу не берут, мне надо ей самой платить. Я просила их оставить Аню, говорила, что, может, я пару месяцев проживу, пусть она досмотрит меня. Но они сказали, что не положено ей работать.

— Как же Вы пробыли три дня без еды?

— Я потихоньку, держась за кровать, дошла до стола, что было, немного покушала, так и просидела.
Я в этой деревне живу всю жизнь, здесь родилась. На зиму меня забирает племянница в город. Родилась я при Польше, тяжелые и голодные тогда были времена. Когда началась война, меня забрали в Германию, где я проработала, будучи девчонкой, два года. Немец немцу рознь: были и такие, которые имели душу: дали мне несложную работу. Когда вернулась из Германии, пошла работать в колхоз, — со слезами на глазах делилась воспоминаниями о жизни Надежда Павловна.

— Я была инвалидом с детства, заболела, когда мне было десять лет. Работала в колхозе, 12 лет проработала на ферме, ухаживала за маленькими телятами. Колхоз помог мне построить дом за то, что я работала хорошо. Так я и живу. Родные от меня не отказываются, смотрят, но дома лучше, — подмечает на прощание баба Надя.

Семейное фото на стене