Сергей Смирнов: "О серьезной реформе ФСИН речь пока не идет"
Главный редактор издания "Медиазона" Сергей Смирнов отмечает, что ФСИН - не самая сильная из силовых структур, и реформировать тюремное ведомство при желании было бы как минимум не сложнее, чем армию. Но в военной реформе изменения уже налицо, а здесь - все те же сигналы о пытках в колониях. Почему? "Объективно прямой связи между ГУЛАГом и сегодняшним состоянием ФСИН нет, - говорит Сергей Смирнов в эфире радиостанции "Эхо Москвы". - С другой стороны есть проблема. Заключается она в том, что как раз внутри ФСИН традиции и эти традиции, передача опыта из поколения в поколение очень сильна и в этом отношении, конечно же, и даже лагеря в тех местах, где были в ГУЛАГе. Главное для ФСИН – чтобы пытки и любые вещи, которые связаны с насилием внутри пенитенциарных учреждений, они оставались там. Это для них главная задача. Чем меньше о нас говорят – тем лучше. Это же главная задача ФСИН. У нас должно быть спокойствие и покой. Минимум информации о чем-то таком. И для ФСИН, конечно, большая проблема, что о пытках опять заговорили. О том, что они не могут сказать, что это все придумано, потому что есть видео. Из той самой Ярославской колонии. И очень удобно было говорить, что у нас ничего нет, все нормально, никто не жалуется. Вот эти ставшие уже классическими просто схемы: заключенный жалуется, туда приезжает комиссия, прокурор, ОНК. Проблема ОНК, извините, назову это слово, которое мы часто используем – подментованная ОНК. В том смысле, расшифрую для зрителей – это ОНК, где нет независимых правозащитников. А где большая часть членов ОНК это бывшие сотрудники силовых структур. Они теперь ОНК. Они приезжают в эту колонию, очень часто они бывшие сотрудники ФСИН. И говорят: ну как, у вас есть жалобы. Сначала они встречаются с начальством, говорят: нет, нет, у нас все хорошо, отлично. И идут к заключенным, специально подготовленным уже, очень много же свидетельств о том, что накануне приходят, бьют, угрожают. Приходят к заключенным: "Как там у вас дела. Хорошо все?" Все отлично. Вот реально такая трагикомедия советского периода, которую мы себе представляем. Все говорят, как надо. И они уезжают. Ну, что информация о пытках не подтвердилась. У нас все хорошо. Да, эта схема была разрушена в прошлом году. Из-за видео, прежде всего. Я уверен, не будь видео, они бы так до сих пор и говорили, что у вас нет доказательств. Понятно, не надо думать, что система ФСИН существует сама внутри себя. Понятно, что есть низкие зарплаты. Тут еще какая есть проблема. В куче регионов колонии – буквально единственное место, единственный работодатель. Ну, понятно, что из года в год, из поколения в поколение люди работают в колониях. С другой стороны начнем с того, что из всех силовиков ФСИНовцы садятся чаще всего. На них очень удобно делать показатели. Кстати, садятся чаще всего за коррупцию. Классический пример уголовного дела - отремонтировали колонии. Вы отремонтировали колонию, перевели деньги, вот вам деньги, вот вам деньги на то-то и то-то. Пожалуйста, уголовное дело. Классический пример. Я думаю показатели по закрытию силовиков, ФСБ и другие структуры за счет ФСИН выполняют вполне себе уверенно. И они это кстати знают. Что ФСИН не самая защищенная структура. Вообще судят же ФСИНовцев и довольно много судят. В конце концов, в колонии в Элисте много сели за пытки, между прочим, за избиение заключенных. Ярославские сотрудники ФСИН сейчас сидят и сядут, скорее всего. Я думаю, на реальные сроки, судя по резонансу. Наверняка. И вообще такие процессы периодически идут. Резонанса нет, потому что мне кажется это не Москва всегда. В Белореченске десять сотрудников ФСИН сели из колонии для несовершеннолетних - все 10 человек сели в тюрьму. То есть не надо думать, что у ФСИН никто не садится в тюрьму. Это не так. Проблема другая. Что мы не видим реальных изменений. Скорее внутри ФСИН такая реакция: слушайте, ну вы сами виноваты, что у вас такое происходит, надо быть умнее, грамотнее и по-другому бороться… И лучший способ – не бейте сами, используйте других заключенных. Классика жанра. "