Нашли друг друга. Очередная попытка попасть в Африку
7 сентября в Минске прошла встреча президента Экваториальной Гвинеи Теодоро Обианга Нгемы Мбасого с Александром Лукашенко. Первый правит Экваториальной Гвинеей уже 44 года, второй не отпускает Беларусь почти 30 лет.
Лукашенко риторически подтвердил африканский курс Беларуси.
Стороны подписали ряд соглашений, в том числе межправительственные рамочное соглашение об экономическом, торговом, культурном, научном и техническом сотрудничестве, соглашение о безвизовых поездках для владельцев дипломатических и служебных паспортов. Подписаны также соглашения о сотрудничестве в сфере здравоохранения и в области образования, меморандум о взаимопонимании между профильными ведомствами двух стран по вопросам сотрудничества в области сельского хозяйства.
Чем примечателен визит главы Экваториальной Гвинеи в Беларусь? Поговорили с историком, политическим обозревателем Александром Фридманом.
– Впервые встретились и, наверное, сдружились…
Я посмотрел прессу Экваториальной Гвинеи, сайт президента Обианг. Лукашенко решил не называть его, обошелся “дорогим другом”. В гвинейской прессе подчеркивалось, что визит в Беларусь – это визит в Европу, его там принимают, он очень важный гость в Беларуси, подробно расписывали его планы. Такой нюанс специально подчеркивался для раздувания значения поездки. Это очень резонирует с антиколониальной риторикой президента Экваториальной Гвинеи: с одной стороны, на встрече с Лукашенко он подчеркивает, что и дальше собирается бороться с неоколониализмом и с пережитками колониализма, а с другой стороны – насколько важно для него попасть в Европу. На его родине многие не знают, что это за страна такая – Беларусь, и надо было объяснить – она находится в Европе.
Из этой встречи стороны попытались извлечь максимум: мол, Экваториальная Гвинея – африканский флагман, такая важная страна. Лукашенко в начале своей речи попытался сделать анализ ситуации в огромном регионе. Выглядело очень странно, ведь Экваториальную Гвинею очень сложно назвать типичным случаем для Африки. Это маленькая страна, достаточно устойчивая диктатура, которой Теодоро Обиангом Нгемой Мбасого управляет с 1979 года, к тому же это бывшая испанская колония, которых в Африке было немного. Лукашенко публично показал, что не имеет серьезных знаний про эту страну.
Вместе с тем подчеркнул, что его интересует в Экваториальной Гвинее: ресурсы, и прежде всего нефть, он желает заработать деньги на образовании африканских студентов (это старая история). Не преминул упомянуть и военное сотрудничество: поставки вооружений, возможно, беларусские военизированные структуры там будут что-то охранять. Лукашенко сразу очертил круг своих интересов. Но выход взаимного товарооборота до 100 миллионов долларов к 2030 году выглядит достаточно скромно, даже если сегодня наблюдается нулевой товарооборот.
Я ожидал, что прозвучит: через Экваториальную Гвинею Беларусь может выйти на другие страны, которые и как рынки, и с точки зрения ресурсов более интересны. Но ничего такого не услышал. Поэтому планы выглядели достаточно скромно, потому что возможности страны все-таки весьма ограничены.
Безусловно, Лукашенко вовсю использовал антиколониальную риторику, которую перенял у Кремля: мол, демократические ценности нас не интересуют, мы готовы тесно сотрудничать. Как диктатура с диктатурой, если перевести его слова на нормальный язык.
В глаза бросился исторический экскурс Лукашенко, как Советский Союз и Россия сотрудничали с африканскими странами. Прозвучало так, что нам, беларусам и через запятую – русским эта традиция знакома. Даже на дипломатическом уровне Лукашенко разговаривает как частично русский человек – это о многом свидетельствует.
Все советские истории Лукашенко выглядели неуместно, поскольку з далекого времени, когда Обианг пришел к власти, вектор внешней политики изменился. Некоторое время президент – в советское время – тесно работал с Испанией как с бывшей метрополией, с Соединенными Штатами; потом отношения с Западом и Востоком выровнялись так или иначе: страна маленькая, мало кого интересует. И даже наличные запасы нефти для Запада, для Китая не представляют особого интереса. Но Лукашенко особо не до выбора, он прокрутил свою риторику, номер отбыл – и, наверное, посчитал, что фундамент отношений заложен. А дальше – как дело пойдет. Симптоматично, что на этой встрече присутствовал бизнесмен Александр Зингман, который фактически отвечает за лукашенковский африканский бизнес.
Можно себе представить, что близкие к Лукашенко структуры, зингмановские структуры, на этом действительно могут заработать – ресурсы там все-таки есть. На большое серьезное сотрудничество пока это не похоже. А если посмотреть на все африканские проекты Лукашенко, на неевропейские проекты, – везде прослеживается конкретный вектор. Лукашенко идет туда, где есть ресурсы, пытается договариваться о поставках беларусской промышленной продукции, он надеется на местные ресурсы, рассматривается вопрос поставок вооружений – то есть, схема достаточно типичная.
Но по сравнению с Зимбабве или с Венесуэлой Экваториальная Гвинея представляет собой совсем маленький кусочек сотрудничества. Более того, с Зимбабве получилось наладить отношения, хотя это с экономической точки зрения далеко не передовая страна. И с Венесуэлой одно время наблюдался настоящий бум, но теперь о ней практически ничего не слышно. С Суданом тоже не получилось. Сейчас вот наблюдаем очередную африканскую попытку.
Интересно слушать, как Лукашенко рассуждает про какие-то перспективы на 2030 год: наверное, исходит из того, что у него будут еще возможности. Но его собеседник отличался еще большим оптимизмом, рассуждая про сотую годовщину деколонизации Экваториальной Гвинеи, которая будет отмечаться в 2068 году.
Рассказывая про визит далекого гостя государственная пропаганда сконцентрировалась на Лукашенко и его общеафриканской риторике. Про Экваториальную Гвинею особо нечего сказать. Цитирует правителя, дает общие высказывания. Но если сравнивать с визитом зимбабвийского президента Мнангагвы в Минск в 2019 году, то это был совершенно иной уровень.