А, может, диктатура - это не так и плохо?
Только без стеснений, без фальшивой демократии. Диктатура. Натуральная, не игрушечная.
Вот он, допустим, диктатор. Один, который сам лично решает, и всё происходит только по его соизволению. Чисто по его собственному. Не по велению хрен знает кого за его спиной, не по воле захожих бандитов, не по произволу как интереснее трактующего закон функционера.
А конкретно именно так, как сказал Главный Шеф. И все те, кто случайно пытается делать не так, как он сказал, - страшно боятся, если ГлавШеф вдруг про их дурную инициативу узнает. Страшно боятся, до полного обделывания содержимым. Потому, что этот самый диктатор предельно жесток к той компании, которая пытается делать не как он сказал. Предельно и жесток!
А ещё если он своих слов назад не берёт! Сказал, допустим: «Выделим!», - всё! Можно не сомневаться, выделят. Сказал: «К такому – то построят», - однозначно построят. Сказал: «Никакой, нафиг, коррупции, никаких краж казённых средств, никаких откатов!», - так и есть.
Иначе кабздец. Не снятия, не публичные высказывания недовольств, а именно он. Недемократичный кабздец. С полным разбором: за что, почему, - чтоб всем было понятно, а то мало ли… Вдруг кто не со зла, а просто случайно под пресс попадёт?
И сразу что самое главное? А тогда главным становится вопрос «Что за товарищ у руля?». Сразу важно становится для всех: чего именно он хочет, и какими методами? Добра народу? Тогда суши вёсла злодеи, приплыли. Гадостей? Ну, значит, приплыли все остальные. И, кстати, разве не может быть, что диктатор по настоящему отечески настроен к своему народу?! Может, почему… Пятьдесят на пятьдесят.
Одно хреново: многие ребята именно так уже пытались, и в нашей истории, и в не нашей, да всё мимо… «Самодержцами» спортсмены эти назывались. И, именно даже, вроде, намерения у них частенько были самые наилучшие!
Всё. Обдумают, чего хотят, как будут от всех «плохих» и «порченых» избавляться, как народ беречь да пестовать, а тут парадокс: никак самопроизвольно диктатором не стать. Оказывается, много, кто против! Обязательно надо искать, на кого опираться. Как-то надо к власти придти, как собрать толпу соратников. И что? Уже морально с этими ребятами связан как то…
Пётр Первый - Меншиков, Екатерина - Орловы, Павел - Пален, Сталин - Ежов, и так далее...
Ну, пришёл ты к ней, к своей диктатуре, а ребята эти, опора твоя, как оказалось, - ворьё. Или хамы. А сказать им чего, - так тебе в ответ: «А ты, оказывается, мил друг, - жучёк… Когда мы тебе надо были, - ты к нам на брюшке приполз, а теперь, когда нам чего то надо, - Низя-а-а? Не по людски, не по братски…»
И сидишь ты на бугре, - вроде «диктатор», а на самом деле, - сявка. Внаглую у тебя на глазах творят что хотят, а ты всё это видишь, а сделать ничего не в состоянии. А какая ж это тогда «Диктатура»? Так, дурилка картонная.
Попробуешь, кстати, тех аморальных типов прижать, - надо искать для этого других друзей. Снова. И опять пошло-поехало. Один только выход: старых друзей постоянно мочить, новых растить. Подрастил, - снова мочить. И это дело на поток в постоянном круговороте. Чтоб не успевали настоящей силой обрастать!!
Зазеваешься, - попросят с главной табуретки. Или того хуже, - пришьют и всё. Поставят другого, «более демократичного» диктатора.
Ну, а как такая методика с точки зрения морали? Доброты какой-то? Да, ясно, навряд ли человека, который так с друзьями поступает можно назвать кладезью морали и доброты…
Хотя, говорят, Гитлер, - и тот, хоть и не гнушался замучить пару – тройку миллионов народу, - собаку очень любил свою. Был к ней добр. Да и к людям некоторым даже. Сам видел по телевизору, как он какого-то ребятёнка по щеке отечески хлопал. Перед тем, как его на смерть отправить.
Хрен его, в общем знает. Заманчивая это штука, - Диктатура. Настолько заманчивая, что до сих пор верит народ в Добрых Диктаторов. Да всегда верил: царю всё грамотки писал, думал, что царь просто чего-то не знает, держат его там в неведении. Потом ГенСекам ещё петиции. Тоже думали, что этих прекрасных людей кто-то там нехороший водит за нос. Сейчас тоже вот пишут.
Только не настоящие это были диктаторы… Хотели, может, настоящими–то быть, но...