МИР, КОТОРЫЙ РУХНУЛ ОТ ОБИДЫ.

ВВЕДЕНИЕ.Латинская фраза Fiat justitia et pereat mundus («Пусть свершится справедливость, даже если мир погибнет»), словно копьё, брошенное античным атлетом, вонзилось в небесный свод и грозно повисло над нашими головами. Не его ли видел немецкий философ Иммануил Кант, глядя в звёздное небо и размышляя над своим моральным законом? С одной стороны, понимая справедливость как универсальный правовой принцип, и следуя категорическому императиву кантовской этики, мы исполняем свой моральный долг, обеспечивая торжество справедливости в мире любой ценой. При этом абсолютизация категории «справедливость» в этой латинской фразе выглядит очень естественно, ведь в гибели несправедливого мира, кажется, нет никакой трагедии. С другой стороны, когда несправедливостью задеты наши личные чувства, мы поддаёмся стремлению любой ценой восстановить баланс от нанесённой нам обиды и попадаем в плен субъективной максимы своего самолюбия.Категории «честь» и «достоинство», представляя собой по сути лишь субъективные понятия, тесно связанные с самооценкой, с древних времён признаются личными благами и защищаются в обществе[1]. Трудно поверить, но эти не имеющие чётких границ блага стоили жизни многим великим людям, включая Пушкина и Лермонтова, которые были убиты на дуэли из-за запачканной чести. «Дважды два есть четыре, а камень есть камень. Завтра вот у нас дуэль. Мы с вами будем говорить, что это глупо и нелепо, что дуэль уже отжила свой век, что аристократическая дуэль ничем, по существу, не отличается от пьяной драки в кабаке, а всё-таки мы не остановимся, поедем и будем драться» (А.П. Чехов «Дуэль»).I ЧАСТЬ ИСТОРИЧЕСКАЯ.ДУЭЛЬ КАК СПОСОБ ЗАЩИТЫ ЧЕСТИ И ДОСТОИНСТВА.Как известно, российский император Пётр I высоко ценил европейскую культуру, и в его правление дуэль как способ защитить свою честь и доброе имя, не прибегая к услугам судебного аппарата, стала нашей придворной традицией[2]. Стоит сказать, что по мнению...