Перепрофилирование под коронавирус и новый тест. Пятница, 10 апреля

Перепрофилирование под коронавирус и новый тест. Пятница, 10 апреля

С утра температура 37,4, это уже кажется мне нормой. Разговариваю с лечащим врачом, на горизонте маячит примерная дата выписки: четверг-пятница следующей недели. КТ будет примерно во вторник. При пневмонии обычно госпитализируют не меньше чем на две недели, объясняет врач. Очаг маленький, но болезнь опасная и прогнозировать сложно.

Койку новенькой обрабатывают, заправляют новое постельное белье. Пока на ее место никого не положили. А завтра выписывают Ирину Владимировну — я, конечно, снова завидую.

Ко мне опять заходит психотерапевт. Она говорит, что раздражение и злость, которые я испытываю — это хорошо, это помогает организму бороться. Она просит меня стараться не думать о том, чего я пока не могу получить — это она про выписку. Я очень стараюсь. Немного разговариваю с психотерапевтом о том, что меня беспокоит отсутствие контроля над ситуацией, что меня бесит, что я так многого не знаю. Она старается прояснить для меня хоть что-то, чтобы мне было спокойнее. На днях была новость, что госпиталь начинает принимать больных коронавирусом — врач говорит мне, что не в наше отделение.

Уколы сегодня ставит веселая медсестра, кажется, она же была и вчера, но вчера у меня была такая истерика, что утверждать я не могу. У меня сегодня первая капельница. Капельница — это прикольно и вообще не больно. У медсестры красивые брови, немного говорим с ней о бровях.

Вчера при открытом окне из-за озноба мне было очень плохо, а сегодня меня это радует. За окном опять солнечно, слышу чаек. В палату заглядывает Крутой Медбрат и говорит обращаться к нему, если у меня опять будет тошнота. Сколько он не работал — день, два? С такими нагрузками ни один человек не сможет отдохнуть за это время.

За неделю в больнице я начинаю узнавать персонал по глазам и голосу. И так было очевидно, как много работают все, но когда ты своими глазами видишь с утра и до поздней ночи одних и тех же людей, начинаешь воспринимать происходящее совершенно иначе. Государству одинаково ***** [безразлично] и на пациентов, и на медработников. Мне правда жаль, что я попала в больницу в такое время.

Ешь, что дают. Лечись, где дают. И не ********** [качай права]. Ты занимаешь чье-то место. Тебе спасают жизнь в условиях пандемии. Я в этом госпитале лежал(а), и меня все устраивает. Кисейная барышня. Ноешь, как ребенок. В деревне Нижние Ряженки вообще нет больницы. А вот в войну, а вот в Советском Союзе.

Знаменитая русская солидарность. Все страдали — и ты страдай. Если ты страдаешь, то думай о тех, кто страдает больше тебя, и не страдай. Ты не имеешь права страдать, пока есть те, кому хуже.

Нет, так быть не должно. А должно быть так, что пациентам нормально лежать в больнице, а медперсоналу нормально здесь работать. Все, точка.

***

С катетером в руке действительно удобно и по сравнению с обычными шприцами — совсем не больно. Катетер мой катетер. Медсестра рассказала, что катетеры оставляют в теле на срок от трех до семи дней. Надеюсь, потом поставят новый, куда-нибудь в другое место.

Перед отделением, где принимают передачи, сегодня выстроилась огромная очередь — в прошлую пятницу такого не было. Объявлен новый положняк: теперь передачи проверяют, а на двери висит бумажка с большим списком всего, что нам передавать нельзя. Я попросила привезти мне драников со сметаной, пропустили только сметану. Скорее всего ее никто не заметил.

Около четырех часов дня у меня снова берут мазки на коронавирус — но только у меня. Видимо, предыдущие два результата были отрицательными, но тут уж я могу только предполагать. По идее, они должны присылать смски, говорит медбрат, который берет мазки. Буду ждать, что мне еще остается?

***

Блин. Чувствую себя очень тупой. Оказывается, в конце коридора есть еще один душ, который реально запирается на ключ. И именно этот ключ надо брать на посту у медсестры. А впрочем, какая мне разница? Мыть голову до выписки я уже точно не буду.

***

На ужин приносят «картошку по-домашнему», по сравнению с обычным меню здесь — это очень ок. Лениво листаю твиттер и таким образом узнаю, что в нашем госпитале начинается прием пациентов с коронавирусом. Интересно, конечно, что официально объявляют об этом только сейчас. Общаюсь с сотрудником госпиталя, попросившем об анонимности:

«Я так понимаю, что сейчас в ГВВ будут анализы. И раз он официально принимает коронавирус, будет сортировка больных, будут отделения пневмоний и коронавирусных (и тех, кто под вопросом, контактные и т.д.) пневмоний. И в ГВВ будут переводить из других больниц коронавирусные пневмонии. И больше всех офигевает персонал. У нас еще хорошее руководство на местах, у нас как-то перекраивают бюджеты, чтобы нам заплатить».

Другая сотрудница госпиталя рассказывает, что медперсонал был ошарашен внезапным «перепрофилированием» не меньше, чем пациенты:

«Все пациенты требуют наблюдения. По сути, вы находитесь в стационаре ради единственной цели: если начнутся проблемы с дыханием, у вас будет возможность дышать кислородом дополнительно. Нам страшно так же, как и пациентам. У нас есть родственники, за которых мы тоже переживаем. Потому что каждый день мы общаемся с 40-50 "потенциально" или реально COVID-положительными. В среднем. Ни один костюм или маска не гарантирует защиты.

Никто не спрашивал наших пожеланий по поводу текущей работы, не предлагал альтернативной самоизоляции, например. Никто не грезит нереальными надбавками к зарплате. Мы просто выходим каждый день к 8:30 потому что "так надо", "ситуация тяжелая" и "все мы люди и хотим помочь". Другой мотивации я просто не вижу.

Сотрудница другой больницы скончалась на днях, ухаживая за пациентами с вирусом. У людей просто сдают нервы от огромного потока пациентов и неопределенности».

Вот такие дела. За окном резко темнеет, потом идет снег. Замеряем температуру, у меня: 37,7.