Нокаут для чемпиона

Когда–то Валерий Горюнов побеждал на ринге. Но в жизни, увы, совсем иные правила игры… — пишет газета «СЕГОДНЯ»

Если кому–то когда–нибудь вздумается описать одну из самых трагичных и позорных страниц новейшей истории Латвии — о том, как в стране проходил процесс денационализации жилых домов, то в этом описании нелишне будет упомянуть и историю Валерия Горюнова. Случившееся с ним — еще один штришок к общей картине, еще одна иллюстрация того, насколько антигуманными методами восстанавливалась историческая справедливость в государстве, провозгласившем себя гуманным и цивилизованным…

Один из многих

…Если бы тогда, в середине 60–х, кто–то предрек такой поворот судьбы, то молодой перспективный спортсмен Валерий, скорее всего, просто посмеялся бы. И то сказать: чемпион СССР по боксу в тяжелом весе среди юниоров 1965 года, многократный призер и победитель турниров в Латвии и СССР, чемпион Европы среди социалистических стран, в течение четырех лет (1966–1969) член сборной СССР… В то, что человек создан для счастья, как птица для полета, не просто верилось — это подтверждалось самой жизнью! Впрочем, даже когда по состоянию здоровья из большого спорта пришлось уйти (начались сильные проблемы со спиной, позже приведшие к инвалидности 2–й группы), он не сломался: вплоть до выхода на пенсию жил активной жизнью, работал, насколько позволяло здоровье…
Квартира, в которой он прожил с супругой 46 лет, была замечательной: 3,5–комнатная, просторная, в центре города — на улице Пушкина. Правда, такой она стала не сразу, а лишь после того, как жильцы вложили в ее благоустройство огромные деньги и немалый труд. Надо ли удивляться, что, когда дом был денационализирован, представители владельца (который сам благополучно проживал за границей), положили глаз на столь лакомый кусок?

По словам В. Горюнова, вопрос, поставленный управляющим перед жильцами, звучал незатейливо: зачем пенсионерам на двоих такие хоромы? То, что в «хоромы» эту квартиру супруги Горюновы превратили сами, за свой счет, во внимание, естественно, не бралось. Валерий Борисович и сам понимал, что рано или поздно их все равно выживут: уж слишком разными были весовые категории с оппонентами. С одной стороны, два пенсионера с изрядно пошатнувшимся здоровьем, с другой — люди, на стороне которых сила, закон и власть. Он встал в очередь на получение муниципального жилья, был внесен в специальный список как жилец денационализированного дома, желающий покинуть хозяйское жилье в обмен на муниципальное, честно прождал около 10 лет…

Отчий дом или камень на шее?

По словам пенсионера, первые годы его очередь каким–то волшебным образом постоянно сдвигалась назад. Позже, когда разразился скандал с экс–руководителем квартирного управления Рижской думы А. Стабиней, природа этого «волшебства» отчасти стала понятна, однако в ситуации В. Горюнова временная проволочка оказалась роковой. Когда его очередь наконец подошла (а к тому времени супруга уже умерла), выяснилось, что в свете ужесточения Обязательных правил РД он уже не может претендовать на помощь самоуправления!

— В моем случае камнем преткновения стал хутор под Цесисом, который я когда–то получил по наследству, — поясняет В. Горюнов. — Дело в том, что, когда я только вставал на очередь как жилец денационализированного дома, по действовавшим тогда правилам Рижской думы, на помощь самоуправления в решении жилищного вопроса не могли претендовать лишь те, кто имел недвижимость в Риге, в Рижском районе и в Юрмале. А хутор, затерянный где–то под Цесисом, к тому же не приспособленный для жилья, препятствием для помощи самоуправления мне как жильцу, желающему уйти из хозяйского дома, не являлся.

Но когда до меня наконец дошла очередь, правила изменились: теперь на помощь самоуправления человек, имеющий хоть какую недвижимость, уже не мог претендовать в принципе. И совершенно неважно, что это за недвижимость, где она находится и можно ли там вообще жить…

…По моей просьбе Валерий Борисович описывает свое владение, которое в документах фигурирует под гордым термином «недвижимая собственность». Это заброшенный хутор в Цесисском районе, от которого до ближайшего магазина и автобусной остановки 8 км. Электричество в доме есть. Можно провести водопровод и канализацию, но для этого нужно много денег, которых у пенсионера нет. Отопление печное, то есть нужно заготавливать дрова, а потом таскать их в дом. Это и здоровому–то непросто, а уж пенсионеру, инвалиду второй группы с больной спиной, которому иной раз и встать–то не под силу…
Есть еще одна сторона дела — психологическая. Жизнь на хуторе в корне отличается от городской, а В. Горюнов — рижанин до мозга костей. Вся его жизнь была связана со столицей: здесь он родился, учился, работал, здесь у него все друзья, знакомые… Смена места жительства, особенно в пенсионном возрасте, сильнейший стресс, не говоря уже о том, что с переселением на хутор его единственной связью с внешним миром, не считая телефона, останется 18–летняя машина. И если с ней что–то вдруг случится, то ее хозяину, по выражению Валерия Борисовича, «будет полный кирдык».

…Его выселили в конце февраля, как раз когда в Латвию пришли самые сильные за всю зиму морозы.

— Все подъезды к хутору были занесены снегом, пришлось из последних денег нанимать технику, чтобы хоть как–то дорогу расчистили, — вспоминает В. Горюнов свое невеселое новоселье. — А сам дом был насквозь промерзшим, совершенно не приспособленным для жизни. Как я там прожил — не спрашивайте. Насмерть не замерз, и на том спасибо…

То ли еще будет?

— Мне в думе сказали, что могут предоставить жилье, но в этом случае у меня не должно быть никакой собственной недвижимости, — говорит В. Горюнов. — А пока я официально являюсь владельцем хутора, мне ничего не могут дать. Такой закон. А то, что эта недвижимость совершенно не подходит для жизни, особенно в моем случае, — это никого не волнует… Вот и получается: работал, платил налоги, отстаивал спортивную честь родного города, родной республики, родной страны, ни единого нарушения в своей жизни не совершил — а сейчас, в 71 год, оказался за бортом. Обидно… Былые спортивные заслуги? Да кто сейчас о них помнит! Правда, когда я еще стоял на очереди, мне сделали ходатайство от Латвийской федерации бокса. Но Рижская дума тогда все равно отказала…

По совету знакомых, чтобы окончательно не потерять право на помощь самоуправления, он пытался избавиться от своей недвижимости. Но ни продать, ни даже формально переписать на кого–либо это имущество пока не получается — нет желающих.

В надежде хоть как–то помочь пенсионеру я, вкратце описав ситуацию В. Горюнова, направила в Рижскую думу запрос: есть ли у него шансы получить помощь от столичного самоуправления в решении жилищного вопроса? Ответ, полученный от квартирного управления департамента жилья и среды РД, особого оптимизма не внушал: там подтвердили, что владение недвижимой собственностью действительно является препятствием для регистрации на очереди и, соответственно, получения помощи от самоуправления в решении жилищной проблемы. Правда, последнее предложение не то чтобы вселяло надежду, но, по крайней мере, окончательно эту надежду не хоронило: «Разумеется, если В. Горюнов обратится в самоуправление с просьбой оказать ему помощь, его права быть зарегистрированным для получения помощи будут рассмотрены в соответствии с фактическими и правовыми аспектами».

В свою очередь, в Латвийском комитете по правам человека (ЛКПЧ), где ситуация В. Горюнова тоже хорошо известна, не питают никаких иллюзий ни по поводу его будущего, ни по поводу других жильцов хозяйских домов.

— Судьба Валерия Горюнова — очередной пример того, как наше государство исправляло и продолжает исправлять «историческую несправедливость» в отношении одних за счет других своих жителей, — прокомментировала происходящее сопредседатель ЛКПЧ и Латвийской ассоциации жильцов денационализированных домов Наталья Елкина. — Получается так, что людей, которые никогда никого не репрессировали, ни в чем ни перед кем не виноваты и просто по случайности оказались в денационализированных домах, вынуждают искупать «историческую» несправедливость полувековой давности. По сути, их принесли и продолжают приносить в жертву, попирая их право на жизнь!

Вспомним события четвертьвековой давности. В 1991 году в Латвии было принято политическое решение о денационализации жилых домов и о разработке закона о компенсации и механизма защиты людей, проживающих в домах, подлежащих денационализации. Первая часть этих политических решений была успешно выполнена: уже на 2002 год 8% жилых домов было возвращено бывшим хозяевам, их близким, дальним родственникам и не только. Правда, вместе с проживавшими в них на момент денационализации жильцами, на долю которых осталось лишь покорно выполнять волю домовладельца. Вторая же часть этих политических решений, касающаяся 10% населения Латвии, не была выполнена. Закон о компенсации не был разработан вообще! В отличие от остальных жителей Латвии, при переходе к капитализму жильцы денационализированных домов были лишены стартового капитала в виде прав собственности на квартиру проживания. Фактически было принято политическое решение о конфискации материальной собственности у одной части населения в пользу другой. Попросту говоря, людей элементарно обокрали.

Рига как блокадный Ленинград

Под напором массовых выступлений жителей в 2004 году вместо полноценной программы решения проблем жильцов денационализированных домов государство приняло некую программу помощи в решении жилищных проблем, включив туда только очень узкий круг лиц — малообеспеченных. В результате подмены понятий защита интересов жильцов денационализированных домов была сведена к решению вопроса «об оказании помощи только малообеспеченным и людям с ограниченными доходами» — как один из видов социальной помощи.

На 2009 год государственную помощь в виде некоего пособия по освобождению жилья в хозяйском доме получили всего 3,1% от проживающих в этих домах людей. Но в середине 2009 года даже этот вид помощи был приостановлен под предлогом кризиса. И не возобновлен до сих пор, хотя, как утверждали наши власти, Латвия успешно вышла из кризиса еще в 2012 году.

На сегодняшний день в центре Риги, столицы европейского государства, условия проживания в некоторых хозяйских домах напоминают блокадный Ленинград: без воды, отопления, канализации и электричества. При этом нет ни одного уголовного дела в отношении новохозяев, создающих в жилых домах условия, непригодные для проживания. Между тем в 2016 году Министерство экономики Латвии подготовило очередное политическое решение — новый законопроект о найме жилья, целью которого является полная ликвидация понятия «жилец денационализированного дома». При этом аннулируются все обязательства со стороны государства по защите прав этих людей.

Новый законопроект фактически закрепляет политическое решение об отъеме материальных ценностей у одной части населения (жильцов денационализированных домов) в пользу другой (хозяев этих домов). По сути, он ничем не отличается от сталинских процессов национализации собственности в 1940–1949 годах. Это чисто политическое решение, принимаемое при полном отсутствии у Министерства экономики каких–либо статистических данных и экономических исследований о последствиях данного закона. Например, сколько людей проживает в денационализированных домах в настоящее время, сколько их может оказаться выселенными на улицу — при полной ликвидации права на защиту. Мы считаем, что жильцам в хозяйских домах, права которых настолько грубо игнорируются государством в лице его законодательной и исполнительной власти, следует присвоить статус политически репрессированных — со всеми вытекающими из этого статуса правами и механизмами защиты.

Марина БЛУМЕНТАЛЬ.