Ректор "Шанинки": "Здание у нас очень трудно отобрать за неимением такового. А со всем остальным…"
— Думаю, сейчас все задаются одним вопросом: можно ли считать проблему «Шанинки» продолжением ситуации с Европейским университетом в Санкт-Петербурге? (В 2017 году был лишен лицензии на право осуществления образовательной деятельности.— “Ъ”)
— Как вы знаете, разрозненные случайности — следствие непознанных закономерностей. Но у меня в этом смысле нет фактов, чтобы ответить «да» или «нет» на ваш вопрос. Все, что сейчас есть, не более чем догадки. Во всяком случае, заключение аккредитационной комиссии выдержано строго в духе государственных образовательных стандартов. Хотя я не со всеми тезисами этого заключения согласен. Мне кажется, там есть ряд фактических ошибок, но это уже другой разговор. Есть ли за этим решение какой-то подтекст, я просто не могу комментировать — в силу полного незнания этих контекстов.
— Не было ситуации, когда вам намекали о нежелательности какой-то деятельности? Или, например, здание хотели отобрать?
— Здание у нас очень трудно отобрать за неимением такового. А со всем остальным… Понимаете, это во многом социопсихологическая атмосфера, сводящаяся скорее к самоцензуре. Задавал ли я себе такого рода вопросы? Ну да, задавал. И я пытался посмотреть на нашу школу сторонним взглядом. С моей точки зрения, никаких оснований выводов о нежелательной деятельности нет — при объективном анализе. Но это уже не более чем мои личные умозаключения.
— В своем официальном заявлении вы пишете, что хотели бы провести дискуссию с экспертами Рособрнадзора, которые отозвали у вас аккредитацию. Законодательство допускает возможность подачи апелляции?
— Регламентом это не предусмотрено, апелляцию подать можно исключительно в формате судебного разбирательства. Но обсуждение ситуации было бы правильным с точки зрения планирования российского законодательства в образовательной системе. На основе разбора этого конкретного кейса. Наверняка в жизни любого учебного заведения — и не только учебного — можно найти единичные обстоятельства, которые тем или иным образом не соответствуют регламентам, процедурам или чему-то еще. А действующее законодательство выстроено таким образом, что даже одно замечание может быть основанием для отзыва аккредитации.
— Рособрнадзор разослал СМИ комментарии, где, в частности, указано, что через год вуз может снова подать заявку на госаккредитацию. Вы будете это делать?
— Да, действительно, после отзыва можно исправить выявленные нарушения и через год подавать снова аккредитационную заявку. Хотя на деле к этому сроку надо прибавить 105 дней, которые уходят на саму процедуру аккредитации. Но проблема даже не в этом, а в том, что у нас есть большие вопросы к замечаниям этой комиссии. И к тем подзаконным актам, которыми руководствуются и в Рособрандзоре, и в министерстве. Например, наш вуз не имеет права назначить руководителем программы «Юриспруденция» выбранного нами специалиста. Это доктор юридических наук, ведущий мировой ученый, который преподает в российских и зарубежных университетах. Но у него базовое образование — историческое, и для чиновников это означает, что он не должен быть руководителем юридического направления. Хотя и кандидатская, и докторская у него уже по юриспруденции.
Если дословно следовать рекомендациям комиссии, мы теперь должны его снять с должности. А ведь он ведущий ученый по тем вопросам, которые преподает. Поэтому мы стоим на развилке: получить госаккредитацию, но пойти на безусловное снижение качества образования, либо продолжать преподавать с правом выдачи собственного диплома — но уже без аккредитации. Это, я вам скажу, не очень простой выбор. Скорее всего мы будем подавать заявку. Но это потребует серьезных обсуждений внутри вуза.
— Примеры, которые вы назвали,— это ведь системная проблема законодательства. С этими требованиями сталкивается не только ваш вуз. Почему бы не обсудить это с коллегами-ректорами? Есть Союз ректоров, почему он не может выступить с обращением к правительству, депутатам, предложить поправки в законодательство?
— Совершенно верно. Поэтому я и говорю в своем официальном заявлении, что ситуация требует многостороннего обсуждения.
Уже на нашем кейсе, на такой печальной истории, мы можем сформулировать несколько критических проблем, которые, безусловно, требуют внимания всего образовательного сообщества. Мы будем пытаться вынести эти вопросы на такое конструктивное обсуждение. Но для начала нам надо прямо сейчас решить ряд технических вопросов, которые возникают в связи с этой конкретной ситуацией ad hoc.
— Что будет со студентами? Вы пишете, что вуз «продолжит образовательную деятельность» — но что это будет значить конкретно для студентов?
— Многие из наших программ, если не все,— сетевые. Они реализуются в консорциумах как с российскими, так и зарубежными партнерами. За счет этого, я надеюсь, для студентов никаких потерь не будет. Это предварительная моя оценка. Мы выполним все свои обязательства в полном объеме, здесь у меня есть осторожный оптимизм. Но, безусловно, это все серьезный репутационный удар. И для многих детей, родителей эта ситуация крайне неприятна.
Материал подготовлен при участии Нины Любинарской
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky