Рижане в Цусимской битве

16.05.2015 22:24

Летом 1904 года адмирал Рожественский готовил в Либаве 2–ю Тихоокеанскую эскадру на помощь осажденному японцами Порт–Артуру.

Эскадра представляла собой сборную солянку кораблей всех типов и возрастов — не хватало только мощного морского буксира, явно не лишнего при походе такой корабельной толпы через половину земного шара. Адмирал озабоченно нахмурил лоб, ибо такового буксира в российском флоте не имелось. Нашелся он в Германии.

Буксир «Роланд» (1202 тонны водоизмещения) новейшей постройки (1903 г.) был куплен петербургским «Северным пароходным обществом» и сдан в аренду Морскому министерству за 16 тысяч рублей в месяц. Эта хитрая комбинация потребовалась для того, чтобы сохранить на буксире опытную немецкую команду. Если бы на «Роланде» сразу подняли военный флаг, то по международным законам немцы не имели бы права оставаться на нем.

Впрочем, они и так не горели желанием участвовать в чужих разборках, поэтому когда в сентябре 1904 года «Роланд» прибыл в Либаву, две трети команды не польстились на сверхвыгодные условия контракта и вернулись на родину. Встал вопрос: кем их заменить? Решили нанять моряков торгового флота из остзейских губерний, благо немецкий они знали как родной, а это и требовалось для взаимодействия с оставшимися на буксире немцами.

Так в составе 2–й Тихоокеанской эскадры появилось это удивительное судно. С двумя капитанами: российским подданным Александром Пасвиком из Виндавы и германским Гуго Матцем из Гамбурга, со смешанной прибалтийско–германской командой — 31 человек. Из которых 17 были жителями Прибалтики, а еще четверо — матросами российского флота: минеры Федор Магашев и Влас Шишкин, кочегар Александр Рооз и сигнальщик Николай Лузин.

В таком составе они и отправились на Дальний Восток. В походе буксир, переименованный в «Русь» и прозванный Рожественским «мальчишкой», гоняли на полную катушку. Он буксировал миноносцы и потерявшие ход транспорты, использовался как разведывательное и посыльное судно. Участник того похода писатель Новиков–Прибой в своей «Цусиме» часто упоминает «Русь»: «Утром 13 ноября эскадра наша остановилась: где Габун? По–видимому, флагманские штурманы сбились с курса. Послали пароход «Русь» в сторону видневшегося берега разыскать место нашей стоянки. После обеда разведчик вернулся обратно. Оказалось, что мы пересекли экватор, а Габун лежит выше этой воображаемой линии миль на двадцать».

Маленький кораблик продемонстрировал неплохую мореходность. В Индийском океане «волны, догоняя небольшой пароход «Русь», накрывали его с кормы до носа». Ничего, уцелел.

Страшнее штормов для экипажей эскадры были угольные погрузки: поскольку заходить для этого в нейтральные порты кораблям запрещалось, уголь приходилось грузить в открытом море, и при удушающей тропической жаре это был сущий ад. «Матросы работали голые. Чтобы не задохнуться от угольной пыли, одни держали в зубах паклю, другие обвязывали себе рот и нос ветошью, — писал Новиков–Прибой. — Случалось, что некоторые не выдерживали и валились с ног, как мертвые. Их выносили под душ, приводили в чувство и, дав им немного отдохнуть, снова ставили на работу… Галерникам жилось, вероятно, легче, чем нам. Мы дышали угольной пылью, забивая ею легкие, мы ощущали ее хруст на зубах и проглатывали с пищей, она въедалась нам в поры тела. Из угля мы создали себе идола и приносили ему в жертву все — наши силы, здоровье, спокойствие, удобство». А ночью въевшийся в кожу и смешавшийся с потом уголь буквально разъедал людей, изводя нестерпимой чесоткой.

Для небольшой команды «Руси» погрузки угля были особенно тяжелы — каждому приходилось работать за троих. «Люди дошли до того состояния, когда к карцеру начали относиться безразлично. Там по крайней мере можно было несколько дней отдохнуть, — свидетельствует Новиков–Прибой и продолжает: — Пароход «Русь» поднял сигнал: «Взбунтовалась команда». К нему по распоряжению адмирала сейчас же помчался миноносец «Бедовый» для усмирения. Командиру миноносца были даны широкие полномочия — вплоть до расстрела людей, если это понадобится. Выяснилось, что матросы, изнуренные непосильной работой, хотели было устроить забастовку. Дальше пароход «Русь» продолжал свой путь под конвоем «Бедового».

Впрочем, питерский историк Дмитрий Васильев, изучая рапорты капитана «Руси», не нашел подтверждения словам писателя. Более того, когда Рожественский приказал выдавать командам добавочное содержание при условии, если они не подвергались взысканиям, то «Русь» оказалась одним из немногих кораблей, чьи матросы не попали в черные списки.

«Первая половина задачи выполнена блестяще, вопреки всем злобных и ироническим предсказаниям наших недоброжелателей в Европе и Америке, все отряды и отдельные корабли благополучно пересекли Атлантический и Индийский океаны, и до вступления в японские воды Тихого океана ни один корабль не вышел из строя и даже не получил повреждения», — вспоминал корабельный инженер броненосца «Орел» Костенко. «Русь» смело может записать эту похвалу и в свой адрес. Но вот дальше…

«Сегодня на рассвете вернулся из Таматавы пароход «Русь», и сейчас же по всей эскадре распространился слух: пал Порт–Артур. Твердыня, на которую были потрачены сотни миллионов народных средств, не выдержала осады противника и сдалась. Таков был финал той борьбы, которая длилась в продолжение десяти месяцев на далекой и ненужной нам земле», — пишет Новиков–Прибой. Рожественский, понимая неготовность 2–й Тихоокеанской эскадры к бою с набравшими боевую форму японцами, пытался отговорить Петербург от продолжения похода. Но получил категорический приказ: прорываться во Владивосток. Николай II решил идти ва–банк.

Его можно понять: формально в Цусимском сражении 14 мая 1905 года силы сторон были почти равны — четырем новейшим японским броненосцам противостояли четыре новейших русских — «Суворов», «Бородино», «Александр III» и «Орел». Все остальные — и японские броненосные крейсера, поставленные в боевую линию, и устаревшие русские «сундуки» — играли роль статистов. Исход сражения — и всей войны! — определялся результатами этой артиллерийской дуэли 4:4.

Вот только дуэль была русскими проиграна из–за лучшей подготовки японских комендоров. На примерно 70 попаданий только в четыре новейших броненосца наши ответили 32, «размазанными» по всей японской эскадре. Поэтому ни один японский корабль не то что потопить, вывести из боя не удалось. А русские корабли гибли один за другим — в их числе «Русь».

В 15.15 «Русь» оказалась в эпицентре боя крейсерских отрядов и ее накрыло тремя снарядами. Затопило кормовое отделение, судно потеряло возможность управления. В этот момент транспорт «Анадырь», уклоняясь от огня японцев, в суматохе протаранил левый борт буксира. «Пробоина была настолько велика, что заделать ее не было возможности», — доносил потом капитан «Руси». Команда была поднята из спасательной шлюпки буксиром «Свирь», а упавшего в воду рулевого Йогана Штейнберга миноносец «Бодрый» вытащил их воды буквально под носом у японских крейсеров.

В Ригу через Шанхай и Гамбург они вернулись в конце июля. Так закончилась цусимская эпопея наших земляков. Военным морякам повезло куда меньше. Из 19 потопленных при Цусиме русских кораблей некоторые, как, например «Александр III» и «Суворов», погибли вместе со всеми экипажами. А из 867 человек команды «Бородино» спасся один. Это было самое тяжкое поражение русского флота за всю его историю…

Список прибалтийских моряков «Руси»

Лифляндская губерния:

Иоганес Павлов, штурман

Ирийду Петров Анкер, водолаз

Яков Редиков Бихельну, плотник

Иоганн Петров Бельд, матрос

Бредик Петров Киппер, матрос

Берт Лаасов Каск, матрос

Иван Иванов Тейнбург, матрос

Александр Петров Нуум, масленщик

Георг Юрьев Луберт, кочегар

Лаас Предиков Бобус, кочегар