Стратегия Петербурга: objects in mirror are closer than they appear
Когда речь заходит о новой «Стратегии» Петербурга, у многих ветеранов деловой журналистики рука, по известному выражению, сама ложится на пистолет. Сколько «Стратегий» мы прочитали и «отписали» на своем веку?
Если хорошенько протереть боковое зеркало моего автомобиля, то на нём проступит надпись, глубинный смысл которой понимаешь только со временем. Objects in mirror are closer than they appear – объекты в зеркале ближе, чем кажутся – напоминает мне зеркало. Действительно, важно помнить об этом, когда маневрируешь на шоссе. Но, возможно, еще важнее, когда думаешь о развитии чего бы то ни было. Например, города Санкт-Петербурга.
Признаться, когда речь заходит о новой «Стратегии» Петербурга, у многих ветеранов деловой журналистики рука, по известному выражению, сама ложится на пистолет. Сколько «Стратегий» мы прочитали и «отписали» на своем веку? Пять? Шесть? Кажется, только за последние десятилетие набирается четыре – это если учитывать только городские документы развития. А сколько было отраслевых, северо-западных и т.д.? Без счета.
Вспоминая те обсуждения, (которые власть всегда умела делать умеренно-шумными), и седины презентаторов (всегда находится благообразный, умеренно-креативный технократ), невольно задаешься вопросом – так и что, те-то планы осуществлены? Кто-нибудь подводил содержательные итоги реализации прошлых стратегий, прежде чем перейти к формированию новых? Не знаю, может быть, по бумагам у Смольного всё в ажуре. Но по факту никакого разбора полётов не припомню. Ритуал сложился: вчерашняя стратегия умирает тихой, естественной, опрятной смертью, никто ее не оплакивает, не тревожит бранью или похвалами. Просто её место занимает стратегия сегодняшняя, написанная как бы с чистого листа.
Естественно, отношение к такому планированию в экспертной среде равнодушно-настороженное. Всем понятно, иметь далеко идущие планы городу просто положено по закону, и он их заводит. А вот исполнять эти планы городу не обязательно. Поэтому чего там ворошить прошлое? С третьей стороны, в большом интеллигентном городе всегда находятся добросовестные энтузиасты, которые вступают в коммуникацию с властью на предмет еще раз повоевать с мельницами, вбросить свежую идею, конструктивно замутнить сложившуюся в начальственных головах картину мира и так далее и тому подобное. Словом, обсуждение документа, прелюдия работы, для большинства участников (и, возможно, его непосредственных авторов), превращается в самоцель, своего рода хождение в народ. Ведь если бы не стратегия, так и не спросили бы…
Но, может быть, правы те гуру бизнеса, которые утверждают, что какой-то план лучше, чем никакого? Наверно. Но гуру приезжают к нам по преимуществу из тех краев, где планы создают, чтобы выполнять. Нынешнее же русское планирование, с его бэкграундом, унаследовало лучшие традиции советской показухи. Кстати, ближайшее тому подтверждение находим в новостях ноября 2013 года. Читаем: «Экономический университет разработает инвестиционную стратегию Петербурга за 1,7 млн рублей и 7 дней, согласно протоколу подведения итогов конкурса, который проводил Комитет по инвестициям». Высшая школа экономики бралась сделать работу за те же деньги, но за две недели. Но Экономический университет переиграл – чего там мудрить целых две недели? Что на это скажешь? Да все понятно, конец года, средства надо срочно освоить.
Теперь два слова о тех «объектах», которые ближе, чем кажутся. Все-таки главный изъян того текста, о котором идет речь, заключен, с моей точки зрения, в его названии. Он называется «Стратегия социально-экономического развития Санкт-Петербурга до 2030 года». На первый взгляд, все верно. Но чуть подумав, понимаешь, что в названии не хватает еще нескольких слов.
Документ следовало бы назвать «Стратегия работы правительства Санкт-Петербуга по…» ну, и далее по тексту. И все стало бы на свои места. Согласитесь, городские власти контролируют только часть городской жизни и ресурсов. В городе море федеральных объектов и интересов. Понятно, что местные планы как-то увязаны со столичными – но до какой степени? И кто поручится, что эти федеральные планы и обстоятельства не изменятся в одночасье? Никто не поручится.
Ну, и главное – кто уполномочил чиновников формулировать стратегию за главного стейкхолдера, пятимиллионный народ Петербурга? Я имею ввиду не коварную узурпацию наших возможностей к планированию (видит бог, охотников найдется не так много), а массив знаний, которые необходимы, чтобы спланировать нечто, что, на самом деле, без молчаливого одобрения большинства жителей не может быть осуществлено. Без прогноза «хотелок» народных все планы – просто сотрясение воздуха.
Раздосадованный моим ворчанием, просвещенный интернет-пользователь скажет – а как же обсуждение на специально созданном сайте? Да, есть такой сайт. Узнать количество просмотров можно только по паролю. В разделе «Обсуждение» действительно содержится 743 разнокалиберных сообщений от граждан. Что предлагают? Повысить зарплату библиотекарям, возродить памятную старожилам сеть «Кафе – мороженное», изгнать мигрантов, установить на Марсовом поле колесо обозрения, создать минимум три производственных кластера в каждой подотрасли, развивать водное такси на основе десантного катера с воздушной каверной типа «Серна», построить станцию метро на Русановской улице, тропы для финской ходьбы и, разумеется, велодорожки…
Словом, книга оправданных жалоб и вполне осмысленных предложений. Но к стратегии развития города все это имеет самое косвенное отношение. И дело тут не в квалификации авторов обращений, а в том, что таким путем выяснить проблемы и стратегии горожан просто невозможно. Это возможно сделать только одним, но не простым, способом – создать постоянно действующий институт изучения города. Институт, который, как минимум, агрегировал и анализировал бы то экспертное знание, которое город производит сам по себе, без участия местных властей. Стратегическое планирование без такой исследовательской работы – блуждание вслепую, война без разведки.
Вроде все понятно, objects in mirror are closer than they appear, теоретически всё проще, чем кажется. И люди есть, и деньги, и кое-какие идеи. Есть небезупречный, но работающий Генплан, честью которого и могла бы, по хорошему счету, стать реальная городская стратегия… Но нет. Есть ли у вас план, мистер Фикс? Есть, вон, пылится в шкафу…
Фёдор Гаврилов