Как советские академики пользовались услугами студенток в борделе
Секретный бордель: как Хрущев разгромил академиков-развратников
Без сомнения, Георгий Александров был ярким представителем советской интеллигенции «из народа». Беспризорник и детдомовец, в 1930-е годы он сумел сделать потрясающую карьеру. Ряды научных сотрудников значительно поредели по известным причинам, а потому вузам требовались новые кадры – дисциплинированные, послушные и не залезающие туда, куда не просят. В 31 год Александров стал доктором философских наук и профессором, возглавил Высшую партийную школу (ВПШ) и чуть позже – Управление агитации и пропаганды ЦК ВКП (б). Изумительное продвижение!
Неизвестно, каких высот добился бы ученый дальше, но в 1947 году его взлет несколько притормозил Иосиф Сталин. Вождю не понравилось, что в одной из своих книг Александров причислил Карла Маркса к западным философам. Формулировку проглядели цензоры ЦК, да и сам Сталин, таких трудов не читавший, едва ли узнал о ЧП, если бы не донос завкафедрой диалектического и исторического материализма философского факультета МГУ Зиновия Белецкого.
Сильнее всех «оплошность» Александрова критиковал влиятельный партийный идеолог и ближайший сталинский соратник Андрей Жданов.
В немилости у Сталина
Естественно, многообещающего кресла главы агитпропа ЦК Александров лишился. Вместе с ним были уволены его заместители и приятели Владимир Кружков и Александр Еголин – будущие фигуранты сексуального скандала. Впрочем, в имиджевом плане Александров пострадал не слишком сильно: ему предложили пост директора Института философии, который он без раздумий принял. На этой позиции философ переждал эпоху Сталина. Смерть «хозяина» вновь открывала перед талантливым и авторитетным в научном мире академиком шикарные перспективы. В марте 1954 года Александров при помощи давнего покровителя, председателя Совмина СССР Георгия Маленкова получил назначение министром культуры. Тот решил подтянуть «своего» человека, едва представилась такая возможность, заодно отомстив уже покойному сопернику Жданову.
Возвышение Маленкова, как известно, продолжалось недолго. Сначала они вместе с Никитой Хрущевым «съели» общего врага Лаврентия Берию, а следом хитроумный первый секретарь отправил на свалку истории своего недавнего союзника. В начале 1955-го Маленкова пересадили в «промежуточное» кресло министра электростанций, чтобы еще через два года выслать на откровенно унизительную работу в Казахстан. Одновременно Хрущев принялся наносить удары по лучшим маленковским кадрам. Первым пострадал Александров: на него почти сразу нашелся убойный компромат.
По одной из версий, в ход пошли материалы, собранные КГБ под руководством хрущевского протеже Ивана Серова. Согласно другой, компромат подбросили чекистам еврейские националисты, считавшие Александрова своим злейшим врагом и опасавшиеся его дальнейшего усиления.
На крючке у КГБ
«Компромат был из разряда убойных, идентичный тому, что использовался год назад против Берии,
— писал в своей книге «Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972» известный автор Федор Раззаков. – По нему выходило, что Александров – развратник с многолетним стажем. Причем вскрылась эта история якобы случайно. Неизвестная женщина, скрывавшаяся под псевдонимом «Мать», написала письмо Хрущеву, где рассказала о том, что некий высокопоставленный деятель растлил ее дочь-студентку. Хрущев отдал команду своим людям провести расследование этого скандала. В итоге было установлено, что растлителем оказался писатель Константин Кривошеин, который у себя на даче в подмосковной Валентиновке устроил бордель для элитарных особ».
По другим сведениям, представленным, в частности, в номере журнала «Коммерсантъ Власть» от 21 ноября 2005 года, никаких ЧП с девушками на даче не происходило, а скандал возник в результате ссоры двух министров культуры, советского и французского. Они встретились в 1954 году и якобы крайне не понравились друг другу. Александров в подведомственной ему газете «Культура и жизнь» написал статью о том, каким недалеким и буржуазным оказался его зарубежный коллега. В ответ в Le Figaro появился сенсационный репортаж о подпольном борделе министра Александрова, сопровожденный фотографиями. Эта история имеет тонкие места и выглядит не особо правдоподобной. К тому же министерство культуры во Франции было создано только в 1959 году.
В шампанском с Ларионовой
Пикантную ситуацию разъясняли на партийных собраниях.
Поползли слухи, что Александров и компания пользовались услугами студенток Литературного института и Щукинского театрального училища.
Другие настаивали, что «философский ансамбль ласки и пляски имени Александрова» имел постоянный контингент дам — «гарем из молодых актрис». А знакомые с дореволюционной историей сравнивали Александрова с Григорием Распутиным: как и сибирский «старец», преуспевающий философ любил купать женщин в шампанском. Чаще всего игристое чувствовала на своем обнаженном теле восходящая звезда советского экрана Алла Ларионова.
Надо сказать, сама она в своих воспоминаниях отрицала любовные отношения с министром.
«Меня записали, мягко говоря, в воздыхательницы министра культуры Александрова. Заговорили, что это он пробил мне роль в нашумевшем фильме «Анна на шее». Потом Александрова сняли «за аморальный образ жизни». Говорили, что у него был гарем из артисток. К этому гарему приписали и меня. И запретили сниматься в кино», — рассказывала Ларионова.
Судачили, что вместе с дачей функционировал бордель в московской квартире на улице Воровского (сейчас Поварская). Мэтров литературы и искусства, ведущих пропагандистов страны обслуживали там студентки младших курсов философских и филологических факультетов, балерины и даже школьницы. Якобы там и произошла «утечка» информации: одна десятиклассница выбросилась из окна и погибла.
Разгромная критика от Чуковского
Еще одной возможной базой для оргий служил санаторий «Узкое» на юго-западе Москвы. Не исключено, что притон существовал на протяжении длительного периода и в целях конспирации с течением времени переезжал на новые места.
Упоминания о борделе в «Узком» — с откровенно негативной характеристикой действующих лиц – имеются в дневниковых записях Корнея Чуковского.
«Говорят, что Сергей Петров (критик, доктор филологических наук, профессор, автор более 40 книг по истории и теории литературы. – «Газета.Ru») поставлял Александрову девочек-студенток, и они распутничали вкупе и влюбе, — негодовал детский писатель. — Подумаешь, какая новость! Я этого Александрова наблюдал в «Узком». Каждый вечер он был пьян, пробирался в номер к NN и (как говорила прислуга) выходил оттуда на заре. Но разве в этом дело? Дело в том, что он бездарен, невежествен, хамоват, туп, вульгарно мелочен».
Крики Хрущева
В народе история получила наименование – «дело гладиаторов». Автором перла, как и во множестве других случаев, оказался Хрущев. После разоблачения учредителей и клиентов борделя многих из них – самого Александрова, членов-корреспондентов АН СССР Кружкова и Еголина, а также Кривошеина, философа Михаила Иовчука, министра высшего образования Сергея Кафтанова и замдиректора Института мировой литературы Петрова вызвали на заседание бюро Московского горкома ЦК КПСС.
Хрущев долго и креативно кричал на провинившихся, которые явно испытывали сильную неловкость, а затем обратился к 58-летнему Еголину:
«Ну Александров-то мужик молодой, я понимаю. А ты-то в твои годы зачем туда полез?»
В ответ один из руководителей Отделения литературы и языка АН СССР выдал легендарное:
«Так я ничего, я только гладил…»
Дмитрий Шепилов, в 1957-м отправленный вместе с Маленковым, Вячеславом Молотовым и Лазарем Кагановичем на пенсию, а в разгар сексуального скандала трудившийся главредом «Правды» и состоявший в комиссии ЦК по идеологии, утверждал в своих мемуарах, что Александров был не создателем борделя, а лишь одним из постоянных клиентов.
«Расследованием по письму в ЦК одной из оскорбленных матерей было установлено, что некий окололитературный и околотеатральный деятель организовал у себя на роскошной квартире великосветский дом терпимости. Он подбирал для него молодых привлекательных киноактрис, балерин, студенток и даже школьниц-старшеклассниц.
Здесь и находили себе усладу Александров, его заместители Еголин, Кружков и некоторые другие.
Кружков использовал великосветский вертеп и для скупки картин», — писал Шепилов.
Ссылка в Белоруссию
10 марта 1955 года Александров вынужденно оставил министерство, проработав ровно год и один день. А 11-12 марта в Москве проходило Всероссийское совещание работников культуры, где многие ораторы обрушились с критикой на теперь уже бывшего главу. Его обвинили в «оторванности от практических задач» и консерватизме. В эти дни по каналам ЦК стали распространяться сведения об аморальном облике Александрова. Лекторы ЦК КПСС на своих лекциях взахлеб рассказывали о том, как он купал своих любовниц в ванне с шампанским. Как верного маленковца и отъявленного развратника его выслали из бурлящей столицы в тихий Минск.
Сластолюбец откатился на несколько карьерных ступеней назад, став всего лишь заведующим сектором диалектического и исторического материализма Института философии и права АН БССР. Полномочия депутата Верховного Совета с него тоже сняли. Кружкова отправили исправляться в Свердловск, а Еголин, который «только гладил», уехал не так далеко – в Ленинград.