«Я сказала: раздевать и обыскивать себя не позволю»
«Знаете, вы душу мою не растопчете»
[Об убийстве Алексея Навального] я узнала днем того 16 февраля. Увидела в канале у [журналиста] Александра Плющева. Я была настолько расстроена, что ничего не могла делать — душили слезы.
Я очень уважаю Навального. Я знаю столько людей, которые его презирали, какие только гадости о нем не говорили! Что это — зависть? Не понимаю. Для нашей семьи, меня и моей дочери, он значит очень много. Узнав, что с ним случилась беда, я сразу подумала, что его убили или отравили. Еще 15-го числа у него был суд, и он на нем выступал. Как [Борис] Немцов, который незадолго до смерти был на «Эхе».
Все это было очень неожиданно, хотя, конечно, он сидел в ужасных условиях, над ним так издевались, власти мечтали скорее стереть его с лица земли, чтобы он им не мешал. И кто теперь заменит этого человека? Я сейчас слушала Жанну Немцову, и она тоже задавалась этим вопросом: кто сможет заменить Алексея, который всегда был с улыбкой, как бы ему ни было горько. «Привет, это Навальный!»
Я выхожу на акции и марши, начиная с Перестройки. Едва узнав о смерти Алексея, я поняла, что не останусь дома. Потом прочла, что священник Григорий Михнов-Вайтенко проведет панихиду. Я заранее сделала плакат: собираю вырезки из журналов и среди них нашла его фотографию, улыбающегося мальчика (речь об Алексее Навальном — ОВД-Инфо). И написала: «Он не умер. Его убили».
Ранним утром 17 февраля я купила розы и поехала [к памятнику жертвам политических репрессий — Соловецкому камню]. Дочка в это время была на работе. На улице было невозможно скользко, я добиралась очень долго, едва не ползком.
Подошла — вдалеке стоят полицейские. Так как я уже искушенная, развернулась, чтобы они не видели меня с плакатом. Я еще ношу на сумке значок «Нет войне». Каждый в метро, в автобусе обращает внимание. Однажды молодой человек в метро сорвал его и стыдил на весь вагон: мол, какое я имею право выступать? Я начала его поднимать, он оттолкнул меня и начал топтать этот значок. Я сказала: «Знаете, вы душу мою не растопчете». Хорошо, что не сдали никуда. Сделала новый значок, снова прикрепила.
«Не дотрагивайтесь до меня, я пойду сама»
[У Соловецкого камня] людей было много, шли друг за другом, возлагали цветы, все было нормально. И полицейские стояли вдалеке, не подходили. Вдруг вижу, начали окружать. Рядом со мной стояла такая симпатичная девочка. Как я позже узнала, зовут Варя, ее задержали вместе со мной. У нее был плакат «Не сдавайся!». Я подошла к полицейским, спросила: «Почему вы девочку забираете?»
Через какое-то время подошли и ко мне. Я не успела убежать. Когда полицейский меня повел, я попросила не тащить. Там кругом была вода по щиколотку и скользко, а он тянул меня по лужам. Я сказала: «Не дотрагивайтесь до меня, я пойду сама, никуда не убегу». Когда меня арестовывают (Валерию Андреевну уже неоднократно задерживали на акциях в Санкт-Петербурге — ОВД-Инфо), я всегда прошу меня не трогать — брезгую.