«Минск- это Прокофьев». Как видит столицу француз Фабьен Белла

Однажды французскому студенту, изучающему архитектуру в парижском университете, один из преподавателей курса сказал: «Обрати свой взгляд в сторону советской эпохи

Однажды французскому студенту, изучающему архитектуру в парижском университете, один из преподавателей курса сказал: «Обрати свой взгляд в сторону советской эпохи – мы ничего не знаем об архитектуре такой огромной страны, как СССР». И Фабьен Белла посвятил жизнь изучению советской архитектуры, путешествуя по странам бывшего СССР. Он написал две книги: одну – о Тольятти, вторую – о сходстве американской и советской архитектуры. В Беларусь Фабьен приехал, чтобы собрать материал для своей новой книги – о Минске.

Фабьен Белла – доктор истории искусств университета Париж X. Центром его исследовательских интересов является советская архитектура. Белла преподавал во Франции, в университете Нанта, в университете Квебека в Оттаве (2011 год), читал лекции в университете Сорбонны, Московском государственном университете, в Ливерпульском Хоуп-университете, Колледже искусств и дизайна Саванны, Квебекском университете Монреаля, в Национальном художественном музее Кубы. Его статьи опубликованы в научных журналах Франции, Канады и Италии. На данный момент занимает пост ассоциированного исследователя Версальской архитектурной школы (тема исследования – сады сталинской эпохи).

– Беларусь многие называют последним оплотом СССР. Вам так не показалось? Что в Минске вам понравилось больше всего?

– Минск наряду с Киевом и Сталинградом после войны получил специальный бюджет на отстройку. И мне очень интересно было увидеть, как это все воплотилось.

– Ваши ожидания оправдались?

– Да, полностью оправдались. Так же, как Сталинград и Киев, Минск – определенно тот город, который показывает «имперскую» картину СССР после войны.

– Листаю вашу книгу о переплетениях американкой и советской архитектуры, которая называется «Архитектура вызова», и вижу, что вот это здание, например, очень похоже на наш Дом правительства. Могу я предположить, что архитектор Лангбард черпал идеи у американцев?

– Скорее всего, Лангбард взял свои идеи у немецких архитекторов. Если сравнить архитектуру Германии начала XX века с Минском – в этом есть много общего. И это неудивительно, потому что на тот момент немецкие архитекторы считались одними из лучших в мире. Поймите, архитектура – это мультинациональное понятие.

– Немецкие военнопленные были задействованы при отстройке Минска после войны, это было распространенной практикой…

– По планам нацистского правительства на завоеванных территориях вообще ничего не должно было остаться. Они хотели разрушить все крупные города и построить для своей будущей великой нации заново маленькие поселения рейха. Поэтому во время войны немецкая армия сохраняла только те здания, которые сама использовала. Благодаря этому сохранился ваш оперный театр. После войны, давайте скажем так, у нацистов была мечта использовать бывший СССР как землю для немецких ферм. Бред! В результате советская реконструкция также хотела напомнить, что Беларусь всегда будет советской республикой: Сталин хотел увековечить победу даже в архитектуре.

– Вы приехали в Минск с конкретной целью: написать и издать книгу об архитектуре города периода 20–60-х годов XX века. Кто помогает вам в сборе информации, консультирует?

– Я провел несколько встреч с представителями Министерства культуры и Министерства спорта и туризма Беларуси, заручился поддержкой посольства Франции и Министерства культуры Франции. Для французов это очень интересный проект, который познакомит их с вашей страной и ее . Ведь очень многие во Франции ничего не знают о вас. Книгу берется издать типография, которая печатает каталоги Лувра, – это очень статусно. Министерство культуры Беларуси поддержало мой проект.

– Где, кроме парадного Минска, вы были еще?

– Я нашел интересные здания для себя в районе Минского тракторного завода. Материалы, из которых построены дома, показались не лучшего качества, но идея и воплощение меня впечатлили. Я считаю эти здания маленькими произведениями искусства и восхищаюсь архитектором, который их создал. Потому что при всей своей простоте они элегантные, продуманные и удобные для жилья. Такие дома я встречал в Тольятти.

(В проектировании района Минского тракторного завода активное участие принимал главный застройщик Кутузовского проспекта в Москве – архитектор Зиновий Розенфельд. Приверженец неоклассического архитектурного стиля, при застройке Тракторозаводского поселка он продолжал осваивать каркасные конструкции – в те годы это было прогрессивным решением. Район отстраивался немецкими военнопленными. – Прим. ред.).

– Если говорить о том, что у каждого города , то как звучит Минск?

– Очень интересный вопрос! Я бы сказал, что это Прокофьев. Если вы посмотрите на Минск, то сразу увидите классические детали, но если присмотреться внимательнее, то вы увидите особенные, современные детали в архитектуре. Как и музыка Прокофьева.

– Смесь классики с долей хулиганства?

– В Минске есть два особенных здания. ГУМ – идеальное в техническом плане здание, что удивительно для того времени, когда оно было построено. И оно практически выглядит барочным. Бетон был очень дорогим материалом после войны, и были проблемы с качеством материалов. И выбор сделать это здание из бетона – это очень храброе решение. Сложное в плане дизайна фасада. И архитектор должен был, конечно, выдержать нешуточную борьбу с партией, чтобы осуществить свой проект. Это здание для меня – образец художественной свободы в СССР. И это уникально. Таких зданий я не видел нигде.

«Я бы взял Академию наук и поместил ее на набережной Сены»

Здание КГБ тоже выглядит особенно. Его фасад очень похож на фасад Дворца канцелярии в Риме, центра католической судебной системы инквизиции. А башенка — на одно из королевских зданий в Грин-Виллидж (Англия). Это здание весьма провокационное. Потому что оно построено в эпоху начала холодной войны, когда Сталин везде видел английских шпионов, но часть его – это прямая отсылка к Англии, а вторая часть – к католической церкви. Вдумайтесь: в атеистической стране.