ДЖУЛЬЕТТО КЬЕЗА ПРЕДЛОЖИЛ ПРОГРАММУ РАЗВИТИЯ РОССИИ
Выступая в рамках дискуссионного клуба БФУ им. Канта, известный итальянский писатель, журналист и политический деятель Джульетто Кьеза, высказал свои соображения о ситуации в мире, о противостоянии России и Запада, о том, какую, по его мнению, роль наша страна будет играть в самом ближайшем будущем. Как политик, Кьеза фактически предложил собственную программу развития России.
Прежде всего нужно, уверен Джульетто Кьеза, чтобы Россия для начала освободилась сама от американского видения мира. Внутри самой России есть много людей среди руководящих элит, которые не считают, что Россия должна учиться защищать себя от чужого влияния; которые думают, что Америка — это хорошо, что надо подчиниться Америке.
Кроме того, Россия должна изучать способы самозащиты в различных областях «гибридной войны». Самое очевидное — это информационная самозащита. Если Россия не может противостоять «голливудизации», то не может не только доносить свой голос до мира, но и защитить саму себя. Нужно снимать фильмы, создавать телевизионные каналы на иностранных языках, влиять на общественное мнение за рубежом. Здесь нужен широкий набор действий.
Но Россия не сможет защититься и организовать контрнаступление, если остается пленником американских систем. Например, SWIFT. Все системы передвижения капиталов находятся под контролем Соединенных Штатов Америки. Россия, получается, использует банковскую систему противника, и противник может лишить ее доступа к этой системе в любой момент, когда он захочет. Китай в этом вопросе сильнее, чем Россия, и Россия уже использует китайский опыт. Она развивает финансовое сотрудничество с Китаем, а также с Ираном, с Индией, с Турцией.
Россия начинает действовать как самостоятельный игрок не только в области ядерных вооружений, но и в области относительной автономизации своей экономики от Запада.
Пока Россия не смогла освободиться от доминирования Запада в определении цены на нефть. Решение о том, какой будет цена на нефть, принимают шесть-семь банков на Западе, и это не рыночная цена. Это цена, которая определяется политическим путем. Во времена Горбачева они организовали падение цены на нефть — 8–9 долларов за баррель было, когда рухнул Советский Союз.
Чтобы этого не повторилось, Россия должна создать совместную стратегию с Китаем и всеми другими союзниками, какие могут быть найдены, чтобы успешно сопротивляться атакам во всех возможных областях «гибридной войны». Получится ли это сделать — вопрос открытый. Может ли Россия самостоятельно контролировать часть интернета? Может ли Россия ограничить влияние «голливудского» видения мира? Это всё открытые вопросы, политик не решился дать ответы и предсказать будущее.
Ясно одно: ситуация становится опасной, потому что американцы видят свое преимущество, рассчитывают на победу и потому форсируют события, переходят к ускорению противостояния. Россия ведет себя реактивно, она лишь защищается. Это понятно и это правильно: у России на сегодняшний день нет возможности противостоять всей системе «гибридной войны», поэтому она ждет. Но и ждать можно по-разному.
Можно ждать и ничего не делать, можешь концентрироваться только на ядерных, ракетно-космических и ракетных вооружениях, а можно реагировать, создавая систему сопротивления во всех областях «гибридной войны».
Пока Россия — единственная страна, которая может создать эффективную систему сопротивления. Через пять-шесть лет второй такой страной станет Китай. Он уже усиленно вооружается, учится отвечать на экономические санкции Запада.
В руках у Китая огромное количество долгов Запада. Это мощное оружие. Если китайцы начнут продавать облигации финансового займа американского казначейства, то окажется, что они сильны в борьбе с Америкой в экономической сфере так же, как Россия — в сфере ядерного оружия. Поэтому союз с Китаем усилит влияние России на мировой финансовый рынок.
Но даже в вопросах конкуренции и противостояния с Западом нужно не бросаться огульно копировать западные методы и технологии. Стоит сконцентрироваться на своих сильных сторонах. Напримеер, Россия не имеет силы в социальных сетях, она не имеет инструментов, не контролирует серверов, не контролирует интернет. Web сегодня в целом в руках Америки. Facebook имеет два миллиарда пользователей и может анализировать их личные данные. Кто сейчас может конкурировать с Facebook по влиянию? Никто. В том числе, и российские соцсети. Сама наука оболванивания людей, сама наука манипуляции и создания фальшивого видения мира — это американская наука; России нет смысла конкурировать в таких вещах с Америкой, потому что эти вещи по природе американские и Америка здесь имеет фору в 20–30 лет. Социальные сети — это инструмент манипуляции сознанием. Это не политика, не идеология, не концепции и рассуждения — они влияют на эмоции и на подсознание людей. России пока нечего этому противопоставить. Нет противостояния на концептуальном уровне, как это было между Америкой и Советским Союзом. Россия может или конкурировать с Америкой в области оболванивания людей (и эту борьбу заведомо проиграет), или попытаться предложить что-то свое.
Между тем всё, что Россия сегодня начинает делать на поле битвы за человеческие ценности, она делает для внутренней публики. Запада это не достигает. Вы говорите: существует Russia Today. Очень хорошая идея: большой телеканал на английском языке. Но, например, всего лишь 0,005% населения Италии Russia Today. А это ни на что не вляет.
Джульетто Кьеза уверен, что на Западе Russia Today не формирует общественное мнение в области не эмоций, а концепций, ценностей и идей. Россия не влияет на западное общество. Russia Today смотрят только политические элиты западных стран, да и то не всех. России нужны телеканалы на французском, итальянском, испанском языках, чтобы что-то начало меняться.
Сегодня, сейчас Россия не способна что-то изменить кардинально, но у России есть для этого потенциал. Нужен серьезный поворот российской политики, чтобы это стало возможно. Поэтом нужно создавать «мозговые центры», которые будут влиять на другие цивилизации, объединять другие цивилизации. Для этого необходимо иное качество российской элиты.
У России есть необходимые предпосылки для превращения в культурный центр мира: культура России на массовом уровне намного выше, чем культура американцев, а сейчас и культура европейцев. Поэтому надо использовать силу людей, вовлекать их в общую работу.
Нужно использовать образование и культуру простых русских людей как оружие. Как источник для получения новых кадров. Например, в дипломатии. Кьеза не скрывает, что очень критически относится к российским дипломатам. Многие из них не способны понимать современный мир, не способны работать так, как требует от них время. Пример Украины перед глазами. Была страна, которая близко, в которой 48 миллионов населения говорит по-русски, которая имеет с Россией множество человеческих отношений. И эта страна была просто подарена Западу. Не сразу, за много лет. Где все эти годы были российские послы, советники, дипломаты?
Сейчас ситуация стала лучше. Но для того, чтобы чего-то добиться, нужен крутой поворот. Число людей в политической элите России, способных думать в духе национального интереса, очень мало. Человек, который внутренне коррумпирован, не может победить никого, начиная с собственных соблазнов. Тем более он не может убедить в правоте России людей иной культуры. За границей, на Западе и не на Западе. Нужно создавать Школу — школу национального интереса России.
Национальный интерес России — это создание общего поля, на котором все течения мировой культуры будут участвовать в общем деле выживания человечества. Если понимать реальные масштабы кризиса западной цивилизации, становится очевидно, что они способны разрушить весь мир, так и не поняв, что вместе со всеми они убивают самих себя. Поэтому в интересах России создать глобальную площадку, на которой выживание человечества станет общей проблемой. И, если удастся отойти от края пропасти, общим достижением.
Если это удастся сделать, то значение России поднимется очень высоко. Россия будет обладать, по слову Антонио Грамши, культурной гегемонией. В Европе, на Западе, во всём мире. Культурной гегемонией в самом широком понимании культуры.