Троицкий о фильме «Цой»: «Единственная правдивая сцена — авария под Юрмалой»
"Посмотрел, наконец-то, фильм Алексея Учителя «Цой» в хорошем качестве и при полной озвучке. Впечатление ещё хуже, чем от снятой на телефон копии", так в своем блоге на "Эхо Москвы" пишет журналист и музыкальный критик Артемий Троицкий.
"Единственная правдивая сцена в картине — реконструкция аварии под Юрмалой. После этого во всём фильме нет НИ ОДНОГО кадра и слова правды. Хорошо — если это не байопик, а «притча» и «фантазия», как пытается внушить режиссёр, то почему почти все герои фильма — реально существовавшие и существующие люди? Даже намёк на внешнее сходство есть — вот только подлинным образам оно никак не соответствует — это отталкивающие карикатуры на Марьяну Цой, Наталью Разлогову, Сашу «Рикошета» Аксёнова и Юрия Айзеншписа. Карикатуры не только лживые, но и оскорбительные. Я хорошо знаю (знал) лично их всех и могу засвидетельствовать. И все близкие люди Цоя, и его поклонники показаны как сборище уродов — злых, алчных, фанатичных. (А единственный среди них всех человечный человек — выдуманный «водитель автобуса»). Бедный Витя, попал…
Отношение к фильму Цоя-младшего, всех живых музыкантов группы КИНО и Натальи Разлоговой (остальные «персонажи» высказаться уже не могут) — резко отрицательное. Если задаться вопросом «а что бы сам Цой сказал, если бы увидел?» — то ответ, полагаю, был бы очевиден. Ему бы не понравилось тотальное враньё и он не дал бы в обиду своих возлюбленных. Если автор хотел «развенчать миф», то попытка выглядит крайне фальшиво и неуклюже. Если хотел «почтить память», до добился ровно противоположного: выражаясь пафосно (но справедливо), я бы сформулировал так: этот фильм — предательство памяти о жизни и смерти Цоя. Возможно, для тех, кто Виктора и его близких не знал и, соответственно, не помнит, это выглядит не настолько возмутительно. Но мы-то помним.
«Полу-адвокаты» картины (в 1990 году жили кто в Одессе, кто в Свердловске и, вероятно, ещё ходили в школу) говорят, что не надо было называть фильм «Цой», и всё было бы в порядке. Ничего подобного: можно было назвать героя и «Пак», и «Ким», и даже «Кузнецов», пересадить его из «Москвича» в «Жигули» и перенести действие из Латвии в Крым — это мало бы что изменило. И сюжет, и главные действующие лица легко узнаваемы, и от перемены мест и имён сумма лжи не меняется. А то, что изначальное нейтральное название «47» сменили на лобовое «Цой» — чисто коммерческий и вопиюще неэтичный ход продюсеров и режиссёра. К тому же, грубый обман: не считая нескольких минут архивных записей, Цоя в фильме (к счастью) нет".