«Моральный износ» власти: протесты охватывают регионы России
МОСКВА (ИА Реалист). Протестные акции 23 января стали первой пробой сил российской либеральной оппозиции после инаугурации Джозефа Байдена. И хотя митинги были не слишком многочисленными, тем не менее, они выглядели гораздо более "заряженными", агрессивными и управляемыми по сравнению с предыдущими годами.
Это касается и весьма грамотного информационного "разорева" общественности накануне "дня гнева", и формирования боевых групп, которых откровенно натаскивали на прямое столкновение с ОМОНом, и эффективной работы со СМИ, которые вольно или невольно были втянуты в масштабное освещение беспорядков. Думается, что оптимизма закулисным организаторам акции придала жесткая антироссийская позиция нового президента США, который едва ли не открыто пообещал сделать все для свержения российского правящего режима.
Кстати, своего рода прецедентом стала также открытая и беззастенчивая поддержка американским посольством протеста навальнистов. Все это позволяет говорить о том, что противостояние между властями России и несистемными либералами выходит на новый уровень, причем последние готовы идти "ва-банк", получив гарантии из Вашингтона относительно того, что "все прогрессивное человечество с вами".
Несмотря на то, что 23 января протесты были достаточно грамотно купированы силовиками, тем не менее, у российской власти имеются серьезные просчеты и проблемы, которыми оппозиционеры активно пользуются. Во-первых, власти не удалось предотвратить поколенческих разрывов в российском обществе.
В частности, с 2008 г. в России практически не ведется политическая работа с молодежью. Всякие "кадровые резервы", официозные "гвардии" и "альянсы", "молодые технократы" не способны оказать российскому руководству поддержки в "пиковой ситуации". Если грянет "цветная революция", их представители в лучшем случае будут морально "сочувствовать" Кремлю из чиновных кабинетов и элитных ресторанов, в худшем перебегут на сторону противника.
Во-вторых, протесты 23 января выявили "региональный" тренд в протестном движении. При этом, судя по косвенным данным, оппозиционные акции на местах латентно поддерживают, а где-то и стимулируют региональные элиты, а также региональный криминалитет. Если первые недовольны "пренебрежительным" отношением к ним федерального Центра, то вторые хотят посчитаться с Владимиром Путиным и его командой за разгром оргпреступности в начале 2000-х гг.
В-третьих, начиная с 2015-2016 гг. российские власти во внутренней и внешней политике от активной игры перешли к оборонительной тактике. Так, до сих пор продолжаются крайне невнятные маневры с "западными партнерами", которые, чувствуя безнаказанность, вконец обнаглели и давят Россию по всем трекам. Во внутренней политике практически не ведется борьба с "пятой колонной", которая едва ли не открыто ратует за свержение режима.
Более того, такого рода оппозиционеров нередко подкармливают государственными деньгами и выдвигают на ответственные должности. Такая тактика, может быть, была целесообразна в "тучные" и спокойные "нулевые", но явно не в текущей мобилизационной ситуации. Одновременно все эти моменты усиливает "моральный износ" власти, а также ее нежелание сформулировать для общества (под которым я имеют в виду, прежде всего, не фрондирующую либеральную интеллигенцию, а широкие народные слои) привлекательную и понятную национальную идею. Поэтому, если правящий истеблишмент не встряхнется и не начнет активно действовать "по ситуации", "русского медведя" затравят в берлоге как внешние, так и внутренние "загонщики".