Мать погибшего после конфликта с полицейскими (бывшими полицейскими) произнесла слово «издевательство» и не пришла на судебные прения
Сегодня в Новгородском районном суде продолжилось судебное следствие по делу, имеющему все шансы стать одним из самых обсуждаемых, и не только в Новгородской области (подробности в публикациях «Моего единственного сына убили полицейские!» и «Он вовсе не «бегает», он болеет», – адвокат об экс-полицейском Сухорученко, после удара которого погиб человек»).
Напомним. Два года назад, в марте 2016-го года, в одном из кафе города между погибшим Александром Щепихиным и бывшим сотрудником полиции Евгением Тургуновым завязался банальный пьяный конфликт. Охранники потребовали покинуть помещение. Следом вышел друг Тургунова – бывший инспектор ГИБДД Игорь Сухорученко.
Он-то и нанёс Щепихину удар в лицо, от которого крупный более чем 100-килограммовый мужчина рухнул на землю. Тургунов ударил лежачего человека ещё и ногой по голове.
Спустя 12 часов Щепихин скончался в больнице. У человека были установлены переломы трёх костей черепа.
Следственная эпопея, однако, закончилась вполне благополучно для полицейских (к тому времени уже точно – бывших). Тургунов был переведён в категорию свидетелей, а Сухорученко предъявили обвинение лишь по ч. 1 ст. 109 УК РФ («причинение смерти по неосторожности»), где максимальное наказание всего-то 2 года лишения свободы.
В суд дело было направлено лишь в августе прошлого года (то есть спустя почти полтора года после трагедии). За это время состоялось лишь 12 судебных заседаний, после чего, поскольку Сухорученко перестал являться, суд принял решение об его объявлении в розыск и аресте (до сей поры человек находился под подпиской о невыезде).
20 марта Сухорученко задержали и доставили в следственный изолятор (срок, на который санкционирован арест Сухорученко, – 18 дней: кто-то, точно, усмехнётся!).
Так или иначе, но на нынешнее судебное заседание экс-полицейского доставили в наручниках и под конвоем.
Сегодня в суд (в качестве свидетеля) был вызван и его друг Тургунов, отделавшийся, надо полагать, самым лёгким испугом. Явился. Рассказал о том, что и как помнит. Как его друг нанёс человеку удар, он не помнит. Как ударил человека ногой сам, тоже не помнит. «Попытался, – говорит, – ударить».
Хотя раньше, при написании явки с повинной, «чистосердечно признавал», что «возможно, ударил Щепихина».
Да, ладно… Случаи частичной амнезии в подобной ситуации – явление более чем распространённое.
Что сказать о «виновнике торжестве» Сухорученко? Во время рассмотрения вопроса об его аресте в Новоблсуде представитель потерпевших Альберт Казанцев позволил себе иронию по поводу одного из выставленных врачами недугов «ожирение 1 степени», коий, наряду с прочими недугами, некоторое время назад не позволил Сухорученко явиться в суд. Это, конечно, моё личное сугубо субъективное мнение, но, сдаётся мне, врачи погорячились: какое там «ожирение 1 степени» – крепкий подтянутый человек! Не дай Бог такому под пьяную руку попасться!
Касательно же показаний, оглашённых сегодня Сухорученко из клетки, то они таковы, что, во-первых, пьян он не был, а во-вторых, не ударил Щепихина кулаком в лицо, а «толкнул его».
На том стоял и, очевидно, стоять будет.
Хотя и в этом товарищ, по-видимому, – лжец.
Что касается алкоголя, то сегодня он говорил, что пил только сок. После нескольких попыток уточнения добавил, что, может быть, «пил сок с водкой».
И словно не помнил гражданин, как несколькими месяцами ранее признавал, что был нетрезв, и из-за этого, как можно было понять, не сразу вышел на улицу.
Второй момент – удар Щепихина.
В интерпретации Сухорученко – «толчок». Сегодня он вновь, как и на финальном этапе следствия, твердил о том, что «только толкнул».
Хотя на допросе от июня 2016-го года признавал хотя бы то, что «попытался нанести удар: первым, как ему кажется, промахнулся, вторым, возможно, попал».
И, честное слово, нельзя не задуматься: да на кой ляд это ему надо, потому как на квалификацию деяний «по 109-ой» это никак не влияет: так или иначе, но хоть от удара в лицо, хоть от «толчка в туловище» случилось падение человека со всеми вытекающими.
Тем более что охранники заведения, допрошенные в качестве свидетелей ранее, оба говорили, что удар в лицо – был. Более того, говорили и о том, что к этому моменту Щепихин не проявлял агрессии, опустил руки.
А кто-то из свидетелей говорил и о том, что одновременно с падением человека услышали «звук, похожий на хруст».
И это – от «толчка»???
Единожды солгавши, в общем…
Главное, чего сегодня добивались и потерпевшие (мать – Антонина Щепихина, жена – Мария Антипина), и их представитель, – удовлетворения ходатайства о возвращении дела в прокуратуру для решения вопроса о переквалификации деяния Сухорученко на ч. 4 ст. 111 УК РФ («умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего»), предусматривающую наказание до 15 лет лишения свободы. Не добились. Судья Наталья Казанцева отказала в удовлетворении этого ходатайства.
А потом были прения. Прокурор Денис Оньков говорил о том, что, с его точки зрения, доказан и факт употребления Сухорученко спиртного, и факт нанесения им удара в лицо. Просил суд назначить наказание в виде лишения свободы на срок 1 год и 2 месяца в колонии-поселении.
…В пределах санкции статьи.
А также взыскать с Сухорученко компенсацию материального ущерба (связанного с организацией поминок, установлением памятника и пр.) и возмещения морального вреда (в пользу матери погибшего – 1 миллион рублей, в пользу вдовы – 1,5 миллиона рублей).
Мать погибшего, Антонина Александровна (на снимке), в прениях не участвовала. До перерыва на обед, давая пояснения, она произнесла слово «издевательство», и на прения – не пришла. Да не в знак протеста, а просто потому, что живёт за городом, а автобусы редко ходят.
Кстати, судья Казанцева интересовалась у неё, почему никто, если не согласны с квалификацией деяния Сухорученко и, скажем так, «неквалификацией» деяния Тургунова, не обращались с жалобами раньше, когда, скажем, было завершено следствие. А что она могла ответить? Пожилая, юридически неграмотная женщина…Для неё что «причинение смерти по неосторожности», что «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего» – разницы-то никакой!
Договор с юристом-профессионалом был заключён только в феврале этого года. Поздно, как не согласиться!
В общем, похоже, всё идёт к тому, что «нужно уметь пользоваться законом». Вопрос справедливости – второй. Если – не последний!
Приговор по делу судья огласит уже завтра. Удивительно оперативны бывают порой наши суды!
О результате сообщим – сразу же.
Фото автора.