«Шутила, что соседский»: мать из Дагестана через 23 года узнала, что ее сына подменили в роддоме
В мире, где жизнь порой заканчивается в мгновение ока и печаль соседствует с неожиданными радостями, каждая история —это уникальный, иногда трагичный, а порой и судьбоносный путь. Время и обстоятельства могут испытывать наши сердца на прочность, а иногда ставят перед нами неожиданные вопросы о родстве и истинной природе семьи.
В сердце каждой матери зреет особая вселенная, наполненная безусловной любовью, заботой и надеждой. История Патимат Шамсутдиновой (имя изменено по просьбе героев публикации), стала трагическим примером того, как хрупка человеческая судьба. Суд Дагестана постановил выплатить ей миллион рублей в рамках иска о моральном ущербе, и эта сумма по сравнению с тем, что пришлось пережить ей и ее семье, кажется просто цифрой, оставшейся без смысла.
Двадцать три года назад в роддоме произошло досадное недоразумение, которое навсегда изменило жизни двух семей. Патимат воспитывала мальчика, которого считала своим собственным, укрывая его от невзгод и даря всю свою любовь. Однако на протяжении всех этих лет в соседнем селе, всего в нескольких километрах, ее биологический сын рос вместе с другой семьей, считая их своими родителями. Этот парадокс, словно незаконченная глава в книге о жизни, оставил неизгладимый след в сердцах всех, кто оказался вовлечен в эту историю.
Правда о произошедшем вскрылась лишь в 2021 году, и только тогда началась мучительная процессия, вновь открывшая старые раны. Получение справедливости в судебной системе оказалось долгим и изматывающим. Способность институтов правопорядка исправить ошибку, которая стоила Патимат не только радости материнства, но и покоя, вызвала много вопросов. Миллион рублей, хоть и ставший тем самым символом признания ее страданий, едва ли способен компенсировать слезы, пролитые за годы, наполненные неведением.
«Мы со второй женщиной лежали даже в одной палате. Она родила на 20 минут раньше меня. А потом в ту же родильную отвезли меня. Видимо, не успели ребенку бирку надеть, а потом не поняли, где чей сын», — вспомнила спустя годы женщина в беседе с KP.RU.
Эта история — не только о том, что врачебные ошибки вполне реальны в жизни. Она является воплощением глубоких человеческих переживаний: о любви, потере и поиске правды. С каждым годом сомнения Патимат становились все сильнее, но, несмотря ни на что, она воспитывала мальчика как родного и никак не отделяла его от других детей.
Сомнения были изначально
Когда в дом приходит новорожденный, он словно заполняет пространство невиданной радостью и надеждой. Особый момент, когда семья собирается вокруг стола, накрытого для праздника, становится символом новой жизни, нового начала. Патимат Шамсутдинова вспоминает свою собственную историю, как они с мужем приветствовали своего сына Османа в родном жилище.
«Мы, когда Османа (имя изменено по просьбе героев публикации) принесли домой, тоже, конечно, устроили. А все на него смотрят и говорят, мол, не похож, да не похож. Я им в ответ, что не обязаны все дети в семье одинаковыми рождаться! А потом и вовсе шутила, что соседский», — рассказала Патимат Шамсутдинова.
Безусловно, такие слова были для матери болезненны и неприятны. Несмотря на то, что Патимат старалась отшучиваться и принимала все комментарии с улыбкой, в глубине ее души разгорались терзания и сомнения. Осман стал уже пятым ребенком в их семье, и все его старшие братья и сестра были похожи друг на друга как две капли воды. Однако новорожденный малыш резко выделялся на этом фоне своими чертами, которые казались так далеки от привычных лиц, окружающих Патимат.
Каждый раз, когда на семейных встречах или праздниках кто-то неумолимо произносил свои догадки, это вызывало в сердце только что родившей женщины новую волну щемящего чувства неуверенности. Она тщетно пыталась убедить себя в том, что различия между детьми — это нормальное дело, однако тень тревоги продолжала преследовать ее, скрашивая ее радость материнства в серые оттенки. Вглядываясь в Османа, она чувствовала, как в ее душе происходит борьба между любовью к этому мальчику и растущими расплывчатыми сомнениями относительно его истинных корней.
Чувствовал себя белой вороной
Когда Осман подрос, он и сам стал задаваться вопросом своего разительного отличия. Мальчик неоднократно подходил к матери со своими подозрениями.
Сложно было не поддаваться этому смятению — его глаза, форма лица и даже некоторые привычки были не совсем такими, как у остальных членов семьи. Эти мысли терзали его, и он снова и снова искал поддержку у Патимат, надеясь услышать от нее слова, которые бы развеяли его страхи. Каждый раунд вопросов о схожести и различиях приводил к внутреннему конфликту, который он не мог полностью объяснить даже себе. Да и окружающие по-прежнему продолжали разжигать внутренний огонь смятения.
В местности, где жила семья, было принято заботиться о детях соседей, и проезжающие мимо водители часто останавливали свои автомобили, увидев Османа, который ходил один пешком из детского сада. Они, не узнавая мальчика, часто спрашивали его, кто его родители. Осман отвечал, что он сын Заура Шамсутдинова. В ответ незнакомцы удивлялись, заявляя, что он совсем не похож на свою семью, поскольку они знали Заура и его старших братьев.
Тем не менее, они всегда довозили его до дома. В один из таких дней, придя домой, мальчик подошел к матери с серьезным лицом и едва сдерживал слезы.
«Признайся, где ты меня взяла? Где нашла? Я на вас не похож», — озвучил он свой страх. Для него это было не просто капризное желание, а настоящая тревога о своем месте в мире.
Патимат, взглянув в глаза сына, почувствовала, как ее сердце наполнилось беспокойством. С легкой улыбкой, пытаясь разрядить атмосферу, она ответила: «Смотри, Осман, у меня до твоего рождения было три сына и только одна дочка. Зачем же мне воровать еще одного сына? Если бы я и украла, то дочку!»
Эти слова обняли Османа, как будто завернув его в кокон любви и заботы. Но в глубине души у Патимат поднимался холодок. Сердце стучало в груди. Женщина неоднократно задумывалась о том, что вдруг, и правда, он чужой? Слезы накатывали, хотя она старалась этого не показать. Этот момент стал для них обоих испытанием — испытанием доверия и любви, важностью крепкой связи между матерью и сыном.
В горном селе, полном живописных пейзажей и душевной теплоты, они продолжали искать ответы, понимая, что иногда различия могут быть лишь игрой света и теней, а настоящая привязанность — это то, что невозможно отнять.
Но годы шли и прибавляли лишь сложности. Когда Осман стал еще старше и начал обучение в сельской школе, он был вынужден ездить в райцентр на олимпиады и спортивные соревнования в город. Там к нему часто подходили незнакомые люди и вели себя так, будто бы они друзья, однако называли Османа Саидом (имя изменено по просьбе героев публикации). Очевидно, что они принимали его за другого человека.
«Называли Саидом. Это парень из соседнего села, он меня года на два старше. Люди говорили, что мы словно близнецы — одинаковые», — поделился Осман.
Тот самый Саид, вызвавший сомнения
На этом история с загадочным Саидом не закончилась. Через некоторое время, вопреки всем опасениям матери после предыдущего инцидента, Осман вновь поехал в райцентр. Там его ждал сюрприз, навсегда изменивший жизнь.
«Говорит: „Мама, меня сегодня машина преследовала. Потом остановились, позвали сесть на заднее сиденье. Там мужчина за рулем был, а рядом парень — Осман. Мама, он так похож на нашего Рамазана (старший сын Патимат), как две капли“. Это был первый раз, когда я поняла, что все эти предположения — правда. Что их Осман — это мой родной сын. Я так плакала, так плакала…» — рассказала Патимат.
Позже стало известно, что это семья того самого Саида, с которым постоянно путали сына Патимат. Они жили выше в горах. Мальчик, которого воспитывала все эти годы семья Шамсутдиновых, был рожден с их родным ребенком в один день, и оба младенца получили имя Осман. По всей видимости, именно это и стало причиной путаницы акушерки.
После всех этих известий сердце Патимат ушло в пятки. Хоть женщина и понимала, что перед ней сидит не ее ребенок, однако она растила его все эти годы и искренне любила, оттого приходила в ужас, что может потерять. Однако Осман успокоил мать. Он заверил ее, что главное не кровное родство, а воспитание и любовь. После теплого разговора они пришли к общему решению не возвращаться к этой теме и жить, как раньше, ведь 23 года все же немалый срок.
Судьба-злодейка
Увы, но опущенная в черный ящик тема сама о себе напомнила. Осман стал уже совсем взрослым. Он заканчивал 11 класс. На носу были выпускные экзамены, которые всегда вводят в невероятный стресс. Патимат не могла не поддержать сына и поехала вместе с ним в учебное учреждение, где он сдавал ЕГЭ. Как на зло, второй Осман сдавал тест там же.
«Я его увидела, и сердце сразу подсказало, что это мой сын. Мне стало плохо. Я хотела вернуть своего родного сына, но не хотела отдавать никому того, которого вырастила. Он же тоже мой. Пока мальчики писали экзамен, я решила подойти к матери Османа. Она резко отрицала какую-либо подмену. Сказала, что растит ребенка, которого сама родила. На этом и разошлись», — рассказала Патимат.
Муж Патимат не смог примириться с ходом событий, после рассказа супруги о том, что ей пришлось пережить. Он втайне написал письмо кровному ребенку, но содержание его не раскрыл никому, даже близким. Удивительно, но ответ он тоже получил, и тоже не показал.
Жить по-прежнему Шамсутдиновы уже не могли. Глава семейства не находил себе места от разрывающих голову и душу навязчивых мыслей. Он стал плохо относиться к Осману и всячески намекать, что он не его ребенок. Через какое-то время состояние мужчины стало настолько плачевным, что родственники были вынуждены положить его в психоневрологический диспансер.
Через какое-то время он попросил сына забрать его оттуда. Осман выполнил просьбу, но отцовской любви после лечения все равно не последовала. Тогда Патимат приняла решение временно отправить Османа к брату в другой город.
К несчастью, даже после переезда сына убитого горем отцу легче не становилось. Спустя месяц он исчез. Нашли его уже мертвым недалеко от обрыва.
Расставили все точки
Через какое-то время после похорон, объявился второй Осман. Он переживал, что виноват в смерти отца. Мальчики разговорились на этом фоне и стали периодически видеться.
Неродной по крови сын предложил Патимат провести тест ДНК, чтобы удостовериться во всем окончательно. Как и следовало ожидать, результат полностью исключал родство. Тогда семья решила подать иск в суд, чтобы получить хоть какую-то компенсацию.
Их требование удовлетворили, хоть процесс был и нелегким. Представители больницы очень долго отрицали все обвинения. Они требовали предоставить какие-то факты, что малышей поменяли именно их сотрудники, а не кто-то за пределами медицинского учреждения. В итоге Шамсутдиновы все же получили миллион рублей в рамках иска о моральном ущербе.
«Если бы мне дали возможность решать, как должно закончиться дело, то я бы посадил людей, которые это сделали. Это грубейшая ошибка», — заявил Осман.
Ранее 5-tv.ru рассказывал, как понять, что вашего ребенка травят в школе.