Амнистия: отказать нельзя разрешить

Есть ли шанс у офицера Госохраны Южной Осетии, гражданина России, осужденного на 12 лет тюрьмы, добиться амнистии в Южной Осетии, если учесть, что 29 летний младший лейтенант Артур Агаев отбывает наказание в связи с убийством начальника Следственного управления Генпрокуратуры. Корреспондент интернет портала «Ирон акцент» попытался разобраться в этой сложной, почти детективной истории.
В 2013 году бывший сотрудник Управления собственной безопасности Госохраны Артур Агаев был осужден за то, что не предотвратил убийство, совершенное по данным следствия из его табельного оружия. Он рассчитывает, что объявленная парламентом республики амнистия сократит ему не отбытую часть наказания, как участнику отражения грузинской агрессии в августе 2008 г. В 2009 г. Агаеву было выдано казачьим генералом, атаманом Терского казачьего войска (СОО МОКР) Константином Мириковым удостоверение «Участника операции по принуждению Грузии к миру», а в 2010 г. Агаев получил нагрудный знак «За возрождение казачества».
Пункт 9 постановления парламента Республики Южная Осетия «Об объявлении амнистии в связи с 70 – летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 годов» гласит, что лицам «принимавшим участие в боевых действиях по защите Отечества, необходимо сократить не отбытую часть наказания на одну треть». Министерство юстиции и руководство тюрьмы положительно характеризуют осужденного и не против сокращения срока Агаеву.
По запросу адвоката в августе этого года Минобороны выдало документ подтверждавший участие в Агаева в событиях 2008 г. в качестве добровольца. Однако неожиданно после вмешательства Генпрокуратуры, военное ведомство заявило, что после соответствующих проверок, инициированных Генпрокуратурой, факт пребывания Агаева в составе личного состава Минобороны не подтверждается. Впрочем, начальник Генштаба ВС РЮО, генерал – майор Тамерлан Царитов не подвергает сомнению участие Агаева в защите Южной Осетии и в документе, выданном 10 декабря 2015 г. сообщает:
«Может быть, Агаев Артур принимал участие в качестве добровольца в отражении грузинской агрессии в августе 2008 г, но в списках личного состава Министерства обороны РЮО не числится. В списках добровольцев казаков, принимавших участие в отражении грузинской агрессии в августе 2008 г., также Агаева Артура Борисовича нет. Министерство обороны РЮО, в связи с отсутствием подтверждающих участие Агаева в качестве добровольца данных, не имеет права на выдачу справки об участии в боевых действиях по отражению грузинской агрессии в августе 2008г.»
Защита Агаева эти пояснения называет несостоятельными и отмечает, что Агаев не мог находиться в списках сотрудников Минобороны, поскольку не являлся военнослужащим Минобороны РЮО, а прибыл в Южную Осетию добровольцем. По словам адвоката Альбины Наниевой, ее супруг погиб в Августовской войне, однако также не внесен в официальные списки защитников Отечества. Сотрудник Генпрокуратуры Тедеев приезжал во Владикавказ в Терское казачье войско, однако атаман Константин Мириков на тот момент не представил документы об участии Агаева в аачестве добровольца. Впоследствии была произведена проверка списков ополченцев из числа жителей п. Южный и запись, свидетельствующая о том, что казак Артур Агаев уехал добровольцем, там имеется. Но этот документ в Генпрокуратуру Южной Осетии уже не попал. Также имеется запись о том, что 9 августа Агаев зарегистрировался в списках добровольцев в штабе ополчения на ул. Гадиева во Владикавказе.

Генпрокуратура против?

Факт приезда Агаева в Южную Осетию 9 августа 2008 г. подтверждается многочисленными показаниями добровольцев из Северной Осетии и военнослужащими Минобороны РЮО. Однако Генпрокуратура настаивает на том, что «Агаев не принимал активного участия в отражении грузинской агрессии и под амнистию не попадает». Несмотря на то, что в постановлении парламента четко обозначено, что амнистия полагается «принимавшим участие в боевых действиях по защите Отечества», Генпрокуратура пытается подменить понятия и своеобразно классифицирует участников боевых действий на «активно участвующих» и «не активно участвующих». Согласно мнению прокурора по надзору за соблюдением законов при исполнении уголовного наказания отдела Генеральной прокуратуры, советника юстиции Алана Кулумбегова, «активные участники – это те, то убили или подорвали грузин», а все остальные соответственно «неактивные», к которым он причисляет и Агаева. По этой логике бывший офицер Госохраны не имеет права претендовать на амнистию. Кроме того, Кулумбегов попытался даже исказить показания осужденного и утверждает, что якобы тот в беседе с ним сообщил, что прибыл на помощь народу Южной Осетии 11 августа, а не 9 числа, как заявлял Агаев на официальном допросе Кулумбегову.
Борис Агаев, отец осужденного, и ополченцы полагают, что Алан Кулумбегов позволяет себе субъективно оценивать действия Агаева в августе 2008 г, высказывая предположения о том, что ему не известны причины и мотивы, по которым Агаев прибыл в качестве добровольца из Северной Осетии в Южную. «Зачем он приехал я не знаю, а может он приехал мародерничать сюда?», - говорит Кулумбегов. По утверждению семьи Агаева, Кулумбегов вольно интерпретирует, а попросту пытается сфальсифицировать показания осуждённого. Вопреки официальным показаниям Агаева, которые Кулумбегов запротоколировал, сотрудник Генпрокуратуры пытается ввести в заблуждение своих коллег и общественность, утверждая, что офицер Госохраны прибыл в Южную Осетию 11 августа 2008. По словам самого осуждённого он прибыл 9 августа и находился на территории Южной Осетии до 13 августа того же года. По словам Алана Кулумбегова: «Агаев не мог принимать активного участия в боевых действиях, поскольку 11 августа российские войска уже освободили Цхинвал от грузинских вооруженных сил». В беседе с Агаевым Кулумбегов позволял задавать осуждённому такие вопросы: «Сколько грузин ты подорвал? Сколько грузин убил?». Поскольку на счету Агаева убитых грузин нет, то Кулумбегов заключает, что «Агаев принимал не активное участие в военных действиях и не может претендовать на статус участника боевых действий». Позицию генпрокуратуры можно было бы классифицировать как следование профессиональному долгу и букве закона, если бы не один многозначительный фактор. Но по мнению родных Агаева генпрокурор Мераб Чигоев испытывает личную неприязнь к Артуру Агаеву, поскольку с Роландом Читаевым был связан многолетней дружбой.

Ополченцы подтверждают

Вместе с тем, многие североосетинские добровольцы настаивают на участии Агаева в защите Южной Осетии. Они подтверждают факт прибытия Агаева в Южную Осетию именно 9 августа. Показания участников боевых действий изложены и задокументированы соответствующим образом и переданы в Министерство обороны. Имеются эти заявления и в распоряжении редакции «Ирон акцент». Большинство этих бойцов имеют правительственные награды за участие в операции по принуждения Грузии к миру. Житель п. Южный Северной Осетии Ренат Белаудинов - урядник Терского казачьего войска сообщает, что он вместе с Агаевым выехал 9 августа в Южную Осетию. В п. Джава получили «от своих старших оружие». До Цхинвала добровольцы не добрались, но на Зарской дороге оказывали помощь раненым солдатам, разгружали боеприпасы, укрывали детей.
Рассказывает Ренат Белаудинов:
«9 августа в обед мы сели в мою машину, он сел на пассажирское сиденье рядом со мной. Мы выехали записаться в ополчение на ул. Гадиева и после этого уехали в Южную Осетию. В руках у нас было два перочинных ножа, другого оружия на тот момент у нас не было. Затарились водой и хлебом. Я и сейчас нахожусь на службе в казачестве. Уже в Джаве, в здании школы нас записали. И Артура записывали и меня записывали в списки. Фамилию я не могу вспомнить, но это была женщина от администрации Джавского района. На тот момент Минобороны не занималось записью прибывавших добровольцев, оно занималось конкретными боевыми действиями. Рядом с этой женщиной все время находился мужчина в штатском. Я думаю, это женщина была из районной администрации. Все фиксировалось: кому выдавать оружие, кому надо давать патроны, на случай наступления, они нас всех переписывали: личные данные, паспортные данные. Я лично получил на свое удостоверение от Терского казачьего войска патроны, потом оставшиеся, конечно же, сдал все на выезде из Южной Осетии. Артур Агаев все это время был со мной. На Зарской дороге мы помогали вывозить раненых, кормили детей. Артур находился там как ополченец, по зову сердца. Я могу также сообщить, что в пропасть улетел российский миротворческий Урал. Там недалеко пропасть , и Артур полез и спас этого солдата. Как можно утверждать, что Артур не принимал участие в защите Южной Осетии? Если он раненых переносил, если он детей кормил, если он солдата доставал из этого Урала, если он помог найти его автомат, если он доставил его к медпункту, то он участвовал в военных событиях. Он находился под снайперским обстрелом тоже. И все что в наших силах было, по закону мы все это делали. Мы были с нашими южненскими пацанами (п.Южный) и участвовали в этой войне. Я хотел бы, чтобы власти Южной Осетии удовлетворили законные требования человека, участвовавшего в отражении грузинской агрессии. Я не знаю, что у него случилось после того как он уехал в Цхинвал на работу и сел за убийство. Но в 2008 году он занимался там защитой Южной Осетии. Есть люди, которые его видели на Зарской дороге. И Сладкого мы видели, и генерала видели. Они все вместе там были на Зарской дороге, все зафиксировано в прессе и в ютюбе. Мы не награждены ничем, мы не афишировали, что там были, нам это не надо было. Мы выехали не задумываясь. Я вам даже больше скажу. Выехали туда, на таможне отметились, проехали таможню по дороге в Южную Осетию. В Рокском туннеле там танк заглох, и солдаты задыхались, и Артур помогал тоже таскать этих солдат. Почему это не учитывается, что он кому-то здоровье и жизнь спас? Если человек там был, что обязательно ему без ноги и без руки надо было остаться или погибнуть, чтобы признали участником, или убить чьего- то сына? Он свое дело выполнил на сто процентов. Цхинвал освободили российские войска и ополченцы, но все вносили свою лепту. Даже тот факт, что мы там находились, у грузин, у противоположной стороны создавалось мнение, что 3 000 человек стоят на взводе и хотят дальше пойти на Тбилиси. Это же было! Что еще доказывать? Как может Генпрокуратура избирательно подходить к этому вопросу и спрашивать, взорвал он кого-нибудь или нет, убил кого-нибудь или нет? Если нет, то значит, не активно участвовал? Я убежден, что надо подходить к делу по закону. Натворил человек делов - его наказали. Есть у него право на амнистию как ополченец, и почему, когда он там был, нас там ждали, как защитников, а почему сейчас, когда ему надо помочь, обратно стать нормальным человеком и встать на ноги, не помочь ему?», - считает Ренат Белаудинов.
Любопытно, что Посольство России в Южной Осетии пристально следит за делом Агаева, и после того как парламент вынес постановление об амнистии, дипломаты направили ноту в МИД Южной Осетии о распространении пунктов амнистии на граждан Российской Федерации, отбывающих наказание в Южной Осетии. Однако, еще до того как защита Агаева подала документы на амнистию, в российское диппредставительство пришел ответ: «Агаев права на амнистию не имеет».
Артур Агаев по мнению осетинских ополченцев за свое преступление наказан, вместе с тем, как защитник Южной Осетии имеет право на амнистию, и почему Республика Южная Осетия, которой он пришел в трагические дни августа 2008 – ого на помощь, отказывает ему в этом праве?

Л. Джиоев
www.iron-akcent.ru