Приморский чилим

Чем Приморье лучше Белоруссии, как во Владивостоке появился Анадырь и другие загадки истории

Открывая новую рубрику «Владивостокский характер», мы планируем рассказывать в ней об особенных людях, живущих в нашем городе. Особость, которую мы ищем, кроется вовсе не в сфере паранормального. Нас интересуют люди, которые добились чего-то значимого, работая на благо и во славу родного города и края. Которые преданы Владивостоку и открывают миру его красоту и неповторимость. Которые совершают ради этого и ради его жителей удивительные поступки и добрые дела. Которые благодаря этому становятся известны всем. И тогда мы говорим про них с гордостью: «Наш человек, из Владивостока».Первым гостем новой рубрики «В» стал известный историк, журналист, сценарист Сергей Корнилов.Не хочу быть эмигрантомСергей Корнилов – профессиональный историк, действительный член Русского географического общества. Историк он деятельный, постоянно стремящийся к открытиям. Причем его творческий кайф в том, чтобы не только открывать новые страницы истории Владивостока и Приморья самому, но и открывать их для всех остальных, увлекать нашей историей как можно больше людей. Именно поэтому более четверти века назад он занялся еще и журналистикой. В его копилке масса интереснейших публикаций (одну из них – об истории общества ланцепупов во Владивостоке – см. в номере «В» за 8 октября 2014 года).В советское время его назвали бы популяризатором исторической науки. Собственно, Корнилов, наряду с другими известными приморскими историками и краеведами, выполняет важную просветительскую миссию, продвигая историю Владивостока и края как актуальный тренд, постоянно подогревая интерес к новым, неожиданным деталям прошлого и восхищенное отношение приморцев к собственной родине.При этом ему, как человеку энергичному, свойственна охота к перемене мест. Однако, уезжая куда-нибудь, порой очень далеко, он всегда возвращается.– У меня есть целая философия по этому поводу, – признается Сергей. – Коротко она звучит так: самое лучшее, что может произойти с человеком в жизни, – найти применение своим силам на родине. Где родился, там и пригодился. Такая, казалось бы, простая формула, но очень емкая. Где бы ты ни оказался: в Москве, Нью-Йорке, Париже – ты все равно будешь чужим. Куда бы ты ни уехал, это в любом случае эмиграция и ностальгия будет преследовать тебя всю жизнь. А здесь ты свой, тебя все знают… Ты на родине. Один мой знакомый говорит, и я с ним согласен: «Владивосток – моя столица, Приморье – моя страна». Путешествовать по Приморью можно всю жизнь, и все равно его полностью не узнаешь. Я путешествую здесь уже 40 лет, но не объездил и половины края. Есть еще масса мест, где я хотел бы побывать. Например, мечтаю увидеть недавно открытый гигантский каскадный водопад Красный Кит высотой 270 метров. Раньше считалось, что самый высокий водопад в Приморье – 49-метровый Черный Шаман, но затем был открыт Поднебесный в Милорадовке высотой 59 метров. И вот новое открытие. Поистине Приморье – край чудес!Вселенная Владивосток– Сергей, я помню, когда ты только начинал искать материалы для публикаций, ты постоянно проводил время в архиве, а потом рассказывал, как много, оказывается, белых пятен в истории города и края… – Еще бы! История – это бесконечность, даже бОльшая, чем будущее. В архивах я работаю со времени окончания университета: сначала в музее имени Арсеньева, потом научным сотрудником в Институте истории ДВО РАН, тогда еще ДВНЦ. Изначально я выбрал узкую специализацию по истории Владивостока, считая, что лет за 10–15 ее всю можно изучить. Но оказалось, что это невозможно. Чем больше узнаешь, тем шире становится горизонт. История Владивостока – это вселенная. Дело в том, что это уникальный город, международный порт. Здесь пересекались интересы разных держав: Владивосток был основан русскими, но развивали его также и немцы, и американцы, и шведы, и китайцы, и корейцы. Сейчас, например, впервые вышла книга, посвященная японской диаспоре Владивостока и охватывающая период до 1950-х годов, она затрагивает в том числе историю военнопленных японцев. Скоро выйдут книги о китайской диаспоре, французской. Так вот, автор японского исследования сказал, что таких книг можно написать еще штук десять. А ведь это только одна маленькая тема – «японский Владивосток». – Тут можно вспомнить еще, что в советские времена изучение истории осложнялось тем, что многое просто замалчивалось…– Когда я пришел работать в музей имени Арсеньева, я почти ничего не знал. У меня были определенные представления об истории Владивостока и Приморья, но они быстро развеялись, так как были почерпнуты из советских учебников. Начав работать в архиве, я понял, что события, о которых я имел представление, происходили не совсем так, как написано в учебниках, а порой совсем не так. Архивы дают совсем иное понимание событий, иногда переворачивая все с ног на голову. Там можно работать бесконечно: миллионы документов, главное – найти нужное. Оцифровка только началась, полных каталогов нет, берешь опись наугад – и вдруг открытие! Маленькие открытия делаются постоянно. Именно поработав в архивах, я понял, что наша родная история намного интереснее, обширнее, увлекательнее, чем мы знаем. Так у меня появилось желание поделиться этим с другими…Нужно уезжать. Чтобы возвращаться– При всей своей любви к Владивостоку десять лет назад ты уехал жить в Белоруссию. Но вернулся… – Без всякого пафоса: я патриот своего города и края. Я урожденный приморец, меня отец называл «приморский чилим». Я родился в Большом Камне, но прожил там всего пять месяцев, а вырос во Владивостоке. Но, несмотря на то что я люблю наш город и край, считаю, что выезжать отсюда надо. Порой подальше. Потому что нужно иногда поскучать. У меня мама из Белоруссии, а папа из Питера, в советские времена мы постоянно ездили по стране. А потом я долго, лет десять, никуда не ездил. И однажды меня это так достало, что я рванул к родственникам в Минск. Это было в 2004 году.Вышел с вокзала и офигел. Я думал, это несчастная страна, где правит диктатор. А попал в нормальную европейскую страну. Я ехал поездом через Тамбовскую губернию, Рязанскую, и там развалины какие-то, деревни брошенные, дороги разбитые. Только переехали границу – все, Европа. Беленькие домики, черепичные крыши, все покрашено. Цивилизованное государство, стабильная жизнь, народ сыт и доволен, все голосуют за Лукашенко. По телевизору шутят про президента, в любом киоске продается оппозиционная пресса. Все, что мы знали о Белоруссии из наших СМИ, оказалось неправдой. Развивается мелкий и средний бизнес, средний класс растет. Недвижимость дешевая. Русских там любят, в отличие от Украины. Белорусы часто говорят вместо «русские» просто «наши».На деньги, которые я выручил за свою гостинку здесь, купил там шикарную квартиру, и на ремонт еще осталось. Устроился на работу в газету и думал, что попал в рай. Минск – это город, который создан для жизни. Продукты очень дешевые. Я прожил там полгода и вообще ни о чем не жалел… И вдруг меня накрывает жуткая ностальгия. Страх, что я не увижу Владивосток, своих друзей. Море не увижу. Журналистика в Белоруссии крайне скучна. Ничего особенного не происходит. Молодежь, мобильная ее часть, которая хочет движняка, из Белоруссии валит, и в основном в Москву. Решил валить и я.Вернулся во Владивосток летом: туман, морось, слякоть, но все такое родное. Наше. Море любимое. В Минске мне не климатило: там жара, кожа буквально сохла. Влажности мне не хватало. Мороси. В общем, я приехал в свой родной город и понял, что больше мне ничего не надо. Жить и работать хочу только здесь. Отдыхать – где угодно. А самое главное: чем бы я занимался в Белоруссии? Я историк, специализация – Владивосток. Нас тут таких специалистов – краеведов – немного. Нелли Григорьевна Мизь, Геннадий Петрович Турмов, Алексей Михайлович Буяков, Иван Николаевич Егорчев – мы все друг друга знаем. Я считаю: историков здесь не хватает, потому что история у нас гораздо более обширная, чем мы все вместе можем охватить. Короче, мне интересно заниматься именно этой историей.Честная памятьСергей Корнилов – фанат родного города до такой степени, что стал коллекционером. Он собирает все, что связано с Владивостоком в мировом масштабе: от значков, марок, наград до песен, книг и фильмов, в том числе иностранных. Особенно увлечен кино. В его коллекции есть фильмы, где показывают Владивосток, упоминается Владивосток, натурные съемки проходили во Владивостоке. Его интересуют все выдающиеся люди, так или иначе связанные с нашим городом. И, конечно, он сторонник того, чтобы память о них честно отражалась в современном облике Владивостока. Именно поэтому он сотрудничает с городскими властями в качестве исторического консультанта. – Мой хороший знакомый Павел Шугуров начал привлекать меня на разные проекты, которые реализовывались в администрации города, – рассказывает Сергей. – Я входил, например, в экспертный совет, когда встал вопрос о присвоении Владивостоку звания города воинской славы: обсуждалось сооружение памятной стелы, рядом с ней должны были стоять тумбы, на которых высечены сюжеты из военной истории города, и мы с другими историками выбирали эти сюжеты. Кроме того, когда обсуждался герб Владивостока, я готовил экспертные оценки. Меня приглашали в комиссию по топонимике, я делал исторические справки по районам города, в частности справку по скверу Веры и надежды, она связана с именем Осипа Мандельштама.Кстати, о Мандельштаме. Один из новых выпусков нашей программы «Приморье with love» посвящен великому поэту и будет несколько сенсационным. Я там доказываю на основе документов, что лагерь, где он погиб, находился не на территории Экипажа, как принято считать, а недалеко от моря, в районе улицы Овчинникова. Фактически могила Мандельштама находится в нынешнем сквере Веры и надежды, построенном на месте братской могилы лагерных заключенных, умерших в 1938-1939 годах. Совершенно правильно там создали сквер, хотя были споры, и табличку «Памяти жертв политических репрессий» поставили верно.Вообще, я уважаю позицию нашей мэрии, которая максимально бережно относится к этим вопросам. Мне импонирует отношение властей Владивостока к истории и нравится многое из того, что делается для сохранения исторической памяти в городе.Приморье с любовью– Сергей, ты упомянул о телевизионном проекте «Приморье with love», популярном несколько лет назад, а потом закрытом. Как удалось его возродить? – Программа «Приморье with love» – «Приморье с любовью» – была запущена в 2010 году. Мне тогда пришлось осваивать профессию сценариста. За два года, до 2012-го, наша команда – режиссер Юрий Миронов, ведущий Иван Панфилов и я – создала больше 50 программ.Когда проект закрыли, я, будучи действительным членом Общества изучения Амурского края и Российского географического общества, подал заявку на грант РГО, но без особых надежд. Грантовая программа РГО начала развиваться в 2012 году, когда его председателем стал Сергей Шойгу, а попечительский совет возглавил Владимир Путин (к слову, в Приморье попечительский совет филиала РГО возглавляет глава Владивостока Игорь Пушкарев). В РГО посмотрели программу, она им понравилась, и в 2013-м они решили поддержать проект. Нам выделили средства на создание десяти выпусков. Оказала поддержку также администрация Владивостока. Несмотря на некоторые трудности (пришлось менять команду), мы сняли все. И хотя съемочная группа другая (остался только я – как руководитель проекта, режиссер теперь Сергей Руденок, а ведущий – актер театра ТОФ Сергей Лисинчук), нам удалось сохранить дух программы. – Как вы выбираете тему для сюжетов, где можно почерпнуть столько идей?– Когда меня только попросили написать несколько сценариев, я растерялся: о чем? Но когда мы начали работать, темы просто посыпались как из рога изобилия. И сейчас я могу сказать, что программу можно снимать бесконечно. Так же, как бесконечна история Владивостока и Приморья. Кстати, сюжеты о городе и крае у нас идут в пропорции 50 на 50, хотя самая богатая история, конечно, у Владивостока. Тем не менее мы много снимали в Арсеньеве, Дальнегорске, Хасанском районе, на острове Петрова.Что касается новых выпусков, то, помимо упомянутого Мандельштама, сделаны сюжеты, посвященные Элеоноре Прей, единственному случаю реальных военных действий во Владивостоке – обстрелу города японцами в 1904 году, а также другим историческим фактам. Вообще, выбирая тему, мы отталкиваемся от чего угодно – от личности, события, знакового места, но главное, чтобы был материал для съемок. Потому что есть очень интересные темы, но нет картинки. Например, мы обсуждали программу о Сергее Довлатове, вернее, о его семье со стороны отца – они же все наши. Увы, нет материала, нет даже фотографий, а дом, где жил дед Довлатова, снесен. Что снимать? Пустое место, где стоял дом? – Вы отсняли все программы по гранту. У этой истории будет продолжение?– Планы есть. Грант подразумевает, что мы создаем программу и отдаем ее людям: РГО – общественная организация, проект тоже некоммерческий. Наши планы связаны со зрительским и профессиональным признанием. «Приморье with love» имеет награды двух фестивалей. Сегодня я точно могу сказать, что программа востребованна. Когда ее выпуск приостановили, на разных мероприятиях подходили люди, даже незнакомые, спрашивали: «Где ваша программа? Мы ее любим и ждем».Истории от Сергея КорниловаИстория настолько увлекательна, что можно изучать историю даже одного здания во Владивостоке. Например, дом на Светланской, 37 (рядом с ГУМом) в 1899 году построил немец Адольф Даттан, управляющий фирмы «Кунст и Альберс». До революции этот дом назывался «Анадырь», с ударением на третьем слоге.История названия такова: к Даттану из Германии приехала сестра его жены Анна – погостить на краю света. Здесь у нее случился роман со служащим компании Корнелиусом. Они поженились и жили какое-то время во Владивостоке. Их роман происходил, когда строился этот дом, и Даттан решил подарить им квартиру (там были огромные апартаменты на первом этаже, сейчас это коммуналки). Адольф пригласил свояченицу в новый дом, открыл дверь ногой и сказал: «Anna dir» – «Анна, тебе!». Русские, которые стояли рядом, услышали в этом «Анна дир!» слово «Анадырь». Так дом и называли долгие годы.В 2013 году мы в издательстве «Русский остров» делали альбом, посвященный 75-летию Артема. И в ходе своих изысканий выяснили, что городу как минимум в два раза больше лет, 150 точно. Артемовцы справедливо считают, что город начался с шахт, а первые шахты Скидельского открылись там в 1913-м – в месте, где были Зыбунные копи, поселок Зыбунный существовал там долгое время. Но оказалось, что на этой территории еще в 1863 году был основан военный пост, который потом превратился в почтовую станцию, затем в поселение. Это же непрерывная история! А если брать весь Артемовский городской округ, куда сегодня входят Кролевцы, Суражевка, Кневичи, то это богатейшая история, и не только шахтерская. В ходе этих изысканий я сделал еще одно маленькое открытие. В 1913 году в южном Приморье, в том числе на территории Артема, действовал отряд по борьбе с хунхузами и в нем вместе воевали будущие знаменитые военачальники и будущие антагонисты – красный маршал Буденный и белый генерал атаман Семенов. Но в своих мемуарах эти исторические личности о таком факте своей биографии почему-то не упоминали…Недавно я писал материал о своем однофамильце – основателе Белого движения командующем Добровольческой армией Лавре Георгиевиче Корнилове. Он служил на Русском острове и командовал бригадой в составе двух стрелковых полков. А под его началом служил такой знаменитый человек, как Макс Кюсс – известный во всем мире автор вальса «Амурские волны». Это небольшое открытие, но я считаю, что такие пересечения всегда очень интересны и важны.Всем известна история, которую открыл миру приморский писатель Владимир Лупач, о том, как капельмейстер Кюсс написал знаменитый вальс: он влюбился в жену командира своего полка Веру Кириленко. Но как он попал на Русский остров? Дело в том, что, когда вышли ноты «Амурских волн» с посвящением Вере Кириленко, разразился страшный скандал и Макса Кюсса, можно сказать, сослали на остров. Так он оказался в полку, которым командовал генерал Корнилов.