«Заявление Путина в Йошкар-Оле – результат пяти веков эволюции имперской администрации»

Философ Максим Горюнов о том, почему Москва уверена, что нерусские граждане России сами обрусеют и отменят национальные республики

Августовский материал в «Новой газете» блогера и выпускника философского факультета МГУ Максима Горюнова, посвященный тому, как федеральный центр разрушает советскую систему защиты от сепаратизма, активно обсуждался на страницах «БИЗНЕС Online». В интервью нашей газете Горюнов продолжил разговор о запущенном в России проекте построения «единой российской нации на месте нынешней федерации народов Северной Евразии».

- Максим Александрович, ваша статья «Ни слова по-татарски», опубликованная в «Новой газете», вызвала нешуточные споры, особенно в Татарстане. Почему вы в принципе задумались на эту тему?

- Меня давно, еще с университета, интересуют империи. В первую очередь, конечно, Российская, но не только. Сейчас, например, много читаю об отношениях Белграда и Любляны в Югославии. Борьба за политическую индивидуальность — это увлекательный сюжет. В случае с законопроектом об отмене преподавания родного языка меня удивила форма: как будто генерал-губернатор с балкона объявил. Выглядело как возврат во времена Александра III. И объяснения были такими же: пара коротких интервью, из которых ничего не ясно. И все. Я решил написать статью. Чтобы понять что происходит, начал читать стенограммы заседаний комитета Госдумы по национальной политике.

- Обратите внимание, глава комитета — Ильдар Гильмутдинов — депутат от Татарстана.

- Человек с татарскими именем и фамилией де-факто выступает за отмену государственного статуса татарского языка в Татарстане — очень колоритная история. Думаю, создателям фильма «Джанго Освобожденный» понравился бы такой персонаж.

Стенограммы помогли лишь отчасти и я принялся за тексты трех бывших министров национальной политике...

- Как я понимаю, в том числе Валерия Тишкова.

- В первую очередь Тишкова. Это человек-памятник. Бывший министр национальной политики, «вечный» глава института академии наук. Единство нации, апология Романовых, критика Ленина — его любимые темы.

Кроме Тишкова, меня заинтересовали Владимир Зорин и Вячеслав Михайлов. Оба бывшие министры национальной политики. Люди заслуженные, со званиями. В прошлом году Михайлов стал лауреатом премии президента РФ «за вклад в укрепление единства российской нации». Вместе с Зориным они являются членами совета при президенте РФ по межнациональным отношениям. Я предположил, что если кто-то и может внятно объяснить, что думают в Кремле о будущем республик, то, скорее всего, эти трое.

После знакомства с выпусками журнала «Вестник российской нации» за последние пару лет (на его страницах бывшие министры регулярно публикуют свои тексты), с профильными монографиями, которые во множестве издает тишковский Институт этнологии и антропологии имени Н. Н. Миклухо-Маклая, стало очевидно: государственная экспертиза выступает за построение «единой российской нации» на месте нынешней федерации народов Северной Евразии.

То есть, отвечая на ваш вопрос: статья основана на текстах трех бывших министров и экспертов, которые работают под их началом, издаются с ними в одних сборниках.

- Все же началось с прошлого года, когда Владимир Путин в Йошкар-Оле объявил...

- Ничего подобного! Заявление в Йошкар-Оле не на пустом месте появилось. У него глубокие корни. Все началось 500 лет назад, когда Московия, взяв Казань, превратилась в империю. За 500 лет ей удалось подчинить себе обширные территории, населенные десятками народов. Этими народами нужно было как-то управлять.

До Путина была модель управления, которую использовал Иван Грозный, — это один вариант. Екатерина II — второй вариант. Александра III и Николая II — третий. Модель, предложенная большевиками во главе с Владимиром Лениным, была невероятно прогрессивной для своего времени. Модель Сталина было синтезом: немного имперской архаики Александра III, немного ленинского футуризма. Теперь вот заявление Владимира Путина в Йошкар-Оле.

На что это похоже? Представьте, что вы смотрите на смартфоны разных поколений. Первое, второе, третье. Каждое новое поколение учитывает ошибки предыдущих. Заявление президента в Йошкар-Оле — это iPhone X: результат пяти веков эволюции имперской администрации.

Не нужно забывать и о том, что Российская империя наблюдала за своими соперницами. Изучала их опыт, их удачи и провалы. Победа США в войне за независимость изменила политику Санкт-Петербурга в отношении Сибири, а распад Австро-Венгрии убедил большевиков в необходимости «коренизации».

Нынешнее решение, — я упоминаю об этом в своей статье, — как будто ссылается на опыт современной Франции. Бретонцы, если вы знаете, уже почти забыли свой бретонский язык и перешли на французский. У Валерия Тишкова об этом есть несколько рассуждений.

Вполне вероятно (это пока версия), что Москва использует и современный китайский опыт в Синьцзяне: силовая ассимиляция уйгуров в рамках «Народной войны с терроризмом» напоминает действия Москвы на Северном Кавказе...

- Уточню. В нынешнем виде Россия — это империя?

- Конечно. А как она может быть не империей, если у нас 22 конституции, 22 президента...

- Уже не 22. Президентами остались только Владимир Путин и Рустам Минниханов.

- А какая разница? Их могут называть как угодно. Изначально это президенты и республики, а не губернаторы и области. У республик есть свои государственные языки, своя бюрократия, своя художественная литература и даже опера.

Четыре года назад я первый раз приехал в Казань. Увидел Кремль, флаги, гербы, резиденция президента рядом с руинами Ханского дворца, Кул-Шариф, названия улиц на татарском языке — было похоже на обычную независимую страну в составе федерации. В Португалии на улицах рядом друг с другом висят флаги Европейского Союза и Португалии. В Татарстане — флаг Российской Федерации и Татарстана. Картинка очень похожая.

Таких столиц в составе Российской Федерации 22. И это только республики. Есть же еще края со своим идентичностями. Культ казака в Краснодаре вроде бы общероссийский, а вроде бы и нет.

В европейской России практически у каждой области в Средние века была своя богатая история. Россия крайне разнородна. Много отдельных локальных историй, много идентичностей. Конечно, это пугает нынешнюю Москву. Пугало императорский Санкт-Петербург, пугало царскую Московию, пугает и сейчас.

И Ленина пугало, разумеется. Как и все правители России, он искал решение, которое помогло бы избежать распада. Дать татарам и остальным статус республики, пока они сами его не взяли, — это и было его решением.

Приведу пример. В 200 км от Москвы, в Тверской области, есть город Лихославль. По переписи 1926 года в городе и деревнях вокруг проживало 140 тысяч карелов. В 1926 году в Тверской губернии карелов было больше, чем в республике Карелия. В Твери карелы появились в начале 17 века. Они бежали от шведов, когда те, скажем так, сильно повысили налоги. Карелы ушли на юг, на болотистые тверские пустоши, осели и прижились. Что видят большевики, глядя на тверских карел? Учтите, что большевики только что с большими трудом вернули Украину в состав России. Украинские националисты буквально из ничего создали армию и правительство, на ликвидацию которых пришлось затратить массу энергии.

В Европе большевики видели, на что способны пробуждающиеся нации. У них на глазах словенские горцы, у которых последний раз было свое государство одиннадцать веков назад, вдруг стали республикой и полноценной частью Королевства словенцев, хорватов и сербов. Кто бы мог подумать, что такое возможно? Еще недавно, буквально 50 лет назад, словенцы были уверены в том, что они ассимилируются и станут австрийцами. Большевики видели, как вели себя словенцы, добиваясь сначала культурной автономии, а потом и суверенитета, сколько проблем они создали австрийцам, итальянцам, сербам.

В общем, после всего этого, глядя на 140 тысяч тверских карел, большевики видят потенциальный источник проблем и спешат его изолировать. В 1938 году в Лихославль из Санкт-Петербурга приехали филологи, была создана тверская карельская азбука и литературный язык, появились учебники, построены школы. В местной администрации русских заменили на карелов. Если управленцу-карелу не хватало образования, его отправляли на курсы повышения квалификации. Зачем, повторюсь? Чтобы избежать проблем вроде тех, которые словенцы создали всем, кто мешал им строить свою Словению.

- И все-таки, на ваш взгляд, Ленин был прав, проводя ту национальную политику? Как мы знаем, Путин заявлял, что Ленин, допустив национальные автономии, заложил под Россию «атомную бомбу», которая рванула и привела к распаду СССР.

- Вопрос в том, как поступил бы сам Владимир Путин, оказавшись на месте Владимира Ленина? Какие решения принял бы он? Продолжил бы давить на нации, как это делали Романовы? Интересно чем?

Часто привожу в пример цитату из мемуаров генерала Деникина о начале Гражданской войны: «Начались бесконечные национальные военные съезды вопреки разрешению правительства и главного командования. Заговорили вдруг все языки: литовцы, эстонцы, грузины, белорусы, малороссы, мусульмане, — требуя провозглашенного „самоопределения“ — от культурно-национальной автономии до полной независимости включительно, а главное — немедленного формирования отдельных войск». В такой обстановке играть в Романовых — это романтический инфантилизм. Не думаю, что Ленина можно обвинить в чем-то подобном. Он был практик, об этом многие пишут.

В 1929 году в Нью-Йорке вышла толстая — 700 страниц — книга «Soviet rule in Russia» гарвардского исследователя Вальтера Ботселла, в которой он доказывал, ссылаясь на документы, что теплота и внимание большевиков к нациям Северной Евразии — это уловка. Красная Москва слишком слаба, чтобы вести себя по-царски. Ей приходится играть в терпимость. Как только она окрепнет, мгновенно вернется к царской политике. Собственно, так и получилось, как мы видим.

С другой стороны, бог с ним, с Лениным. Мы знаем, что мог себе позволить Сталин. Особенно после 1945 года. Почему Сталин не догадался отменить республики в 1947 году, когда у него были лавры победителя? Почему не тронул республики?

- Почему, как думаете?

- У Терри Мартина на этот счет есть правдоподобное объяснение: Ленин и Сталин своими глазами видели, как тысячелетняя империя Габсбургов, которая в свое время смогла остановить турок, распадается под натиском наций. Вообразите себе: тысяча лет немецкого господства на Дунае. Целая вечность, если вдуматься. Сорок поколений прожили в мире, которым правят немецкие династии. Сначала Бабенберги, потом Габсбурги. И вдруг что-то случается, какая-то магия в воздухе, и уже никто, кроме самих немцев, не говорит по-немецки. Чехи вдруг вспоминают чешский, словенцы — словенский, боснийцы — свой боснийский.

Большевики были под впечатлением. Они видели, насколько это серьезная вещь — нации. Терри Мартин об этом много пишет и считает, что стратегия, которую выбрали Ленин и Сталин, в общем, спасла империю. Если бы большевики продолжили политику Романовых, по всей вероятности 1991-й год случился бы гораздо раньше.

- В своей статье вы постоянно задаетесь вопросом, почему языковая проблема возникла только сейчас, а не 10 лет назад, причем стали не просто обсуждать, но и делать. Хотя есть записи, где сам Путин говорил пару лет назад по-татарски. У вас есть какие-то догадки? Почему сейчас?

- От прокремлевских экспертов, которые поддерживают Кремль, я слышал следующий аргументы: последние годы ассимиляция невероятно ускорилась, а гражданская активность в республиках ниже обычного. Они видят исторический шанс для Москвы. С их точки зрения, нужно лишь слегка подтолкнуть республики — якобы у республик нет фундамента, граждане их не поддерживают и сами, по своей доброй воле, спешат скорее забыть родные языки — и Россия окончательно обрусеет. Верней, «оброссиянится», как сказал бы Тишков.

Я уже рассказал про тверских карелов. В 1926 году их было 140 тысяч, а по переписи 2010 года — 7 тысяч. Куда они делись? Эпидемии не было, массовой эмиграции из страны не было. Где карелы? Вероятнее всего, ассимилировались. Они живут примерно там же: в Лихославле, в Твери, в соседних городах. Только теперь они называют себя русскими.

У удмуртов, у ингушей, у чувашей ситуация не в пример лучше, но динамика, повторюсь, в пользу ассимиляции. Как я понимаю, власть сделала ставку. Она уверена в том, что нерусские граждане России сами обрусеют и сами отменят республики и края, которые так беспокоят Москву.

- То есть, все придут к единой идентичности и все мы будем россияне?

- Глядя на цифры, легко предположить, что через 20-30 лет на территории РФ останутся аккуратные и ухоженные, как центр Москвы, национальные резервации, спонсируемые федеральным центром. Не будет республик, конституций, президентов. Зато будет право на курс родного языка, на национальную газету и ежегодный этнографический праздник за счет федерального бюджета.

- Считаете ли вы, что дальше будут отмены конституций?

- Конституции мешают «единой российской нации», как ее вообразили бывшие министры. И Тишков, и Зорин в своих текстах регулярно жалуются на то, что из-за отдельных конституций у российских граждан сразу два Отечества: их республика и Российская Федерация. А должно быть одно-единственное, считают они. У татарина сейчас два Кремля и в каждом по президенту. С точки зрения бывших министров, для татар это настоящая трагедия, и нужно срочно что-то делать.

Напомню, что в российском законодательстве уже есть форма для национальностей, у которых нет своих конституций. Я имею ввиду НКА — национально-культурные автономии. Это такие особые общественные организации, которая заняты «сохранением самобытности». В рамках НКА государство поддерживает культуру нерусских народов: выделяет средства из бюджета на народные праздники, помогает с поиском помещений и т. д.

Тверские карелы, например, на эти деньги раз в году проводят мастер-классы по плетению лаптей, водят хороводы, бабушки, которые помнят язык, поют народные песни, пекут пирожки. Очень «кудряво» получается, и никакой угрозы «единству российской нации».

Москва, судя по всему, готова уважать национальные чувства татар. Но не в рамках республики с конституцией, а в рамках культурной автономии. Если татары хотят быть этнографическими татарами, — кушать эчпочмак и носить тюбетейку, — то вот им учебники и деньги на народные татарские праздники. А если они хотят самостоятельно бороться, к примеру, с коррупцией в своем регионе, не считаясь при этом с интересами Московского Кремля, в этом случае у татар будут проблемы.

- А что насчет знаменитой фразы Бориса Ельцина: «Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить»? Он решил стать Лениным?

- Что значит «берите»? Тогда кто-то послушал бы федеральный центр? Эта фраза — попытка сохранить лицо при плохой игре. У Льва Троцкого во втором томе его «Истории русской революции» есть очень ехидное описание того, как Временное правительство во главе с Керенским реагировали на провозглашение независимости Финляндии. Финский сейм заявляет: «Да здравствует независимая Финляндии!» Керенский шлет телеграмму: «У вас нет права провозглашать независимость. Вы — часть России. Срочно отменяйте вашу независимость. Если не подчинитесь, мы на вас нападем». Это блеф. Керенскому нечем нападать. Тогда Финский Сейм начинает готовиться к войне, просит помощи у Швеции и Германии. Генерал Карл Маннергейм дезертирует из российской армии. Бежит с фронта, бросает российских солдат, чтобы стать главнокомандующим финской армии. Молодые финны охотно идут на призывные пункты, берут в руки оружие. У Керенского нет сил для войны, а финны настроены очень решительно. Спустя пару недель, желая сохранить лицо, он де-факто признает независимость Финляндии. Важная деталь: признает, хотя вопрос о независимости уже не в его власти.

Думаю, эти метания Керенского и есть ключ к пониманию слов Ельцина: Борис Николаевич сделал вид, будто это Москва отпускает республики на волю, а не они сами от нее уходят. С точки зрения политики это гениальная фраза. Ельцин прикрыл ею немощь Москвы. Но нужно понимать: за этой фразой пустота, вакуум. Это был карточный блеф, примерно как у Керенского с Финляндией.

- Почему татары такие непослушные? Только ли из-за того, что их много?

- Татар много, да. Но важнее тот факт, что у них было Казанское ханство. У чешского историка Мирослава Гроха есть теория, согласно которой если у народа однажды состоялось свое государство, память о нем очень трудно стереть. Вокруг памяти об этом государстве будут собираться люди, они будут стремиться его возродить.

Есть пример Польши — три раздела, полтора века политического небытия и в итоге возрождение. За это время поляки могли бы ассимилироваться. Они могли стать прусаками, австрийцами, россиянами. Но память о Речи Посполитой — огромной восточной-европейской империи, соперницы Пруссии и Московии, сохранила их.

Память о Польше породила эту бесконечную череду польских национально-освободительных восстаний. От восстания Костюшки до массовых забастовок Солидарности в начале 80-х прошлого века. Фактически, у каждого поколения поляков было свое восстание.

Безусловно, были и другие факторы, помимо культурных, вернувшие Польшу на карту Европы. Экономические, политические. Быть может, если бы Германия дважды не проиграла мировые войны, Польша возродилась бы в какой-нибудь иной форме. Или не возродилась вообще. В любом случае, мы сейчас не можем себе представить карту Европы без Польши, хотя всего два века назад ее там в самом деле не было. А теперь есть.

Другой пример — Чехия. В начале 17-го века она была разорена австрийцами и двести лет прожила как австрийская провинция. Чехи почти стали немцами. Если вы вспомните бравого солдата Швейка, по-немецки он говорит лучше, чем по-чешски. Потом начинается возрождение чешской нации, и Чехия вернулась. «Непослушность» татар — она, конечно, впечатляющая, но не уникальная. История знает много «непослушных». Не вы первые, не вы последние.

- Что делать в нынешней ситуации татарам? Не протестовать, смириться и забыться? Или нет?

- На данный момент у татар есть своя республика, свой президент, своя конституция, свой государственный язык. Право татар на республику Татарстан гарантировано Конституцией Российской Федерации. Нельзя отнять у татар Татарстан, не внеся изменений в Конституцию, понимаете? Татарам нужно просто защищать то, что уже есть. Просто регулярно напоминать Федерации, что она федерация, а не какая-нибудь империя. А жителям республики Татарстан напоминать, что они жители республики Татарстан, а не Казанской области. И твердо помнить, что Конституция на стороне татар. На стороне Тишкова и его экспертов одни только имперские фантазии.

- В сентябре прошлого года у нас в газете была опубликована редакционная статья «Никто не спасет татарский язык, кроме самих татар». Смысл такой, что если идет сворачивание преподавание татарского языка в школе, нужно уравновесить это масштабной программой его поддержки другими средствами — через культуру, через гранты и т.д. В первую очередь — на средства частного капитала. У евреев же получается... Что вы об этом думаете?

- Судя по вопросу, вы смотрите на татарский язык как на историческую достопримечательность, которой угрожает забвение. Замечу, что и Москва хотела бы видеть в татарском языке локальную достопримечательность. Вячеслав Никонов, председатель комитета Госдумы по образованию и науке, анонсировал создание специального фонда, который будет заниматься «спасением самобытности». Если вы считаете, что республика Татарстан должна быть музеем татарской культуры, у вас нет поводов для беспокойства. Ну, или почти нет. Татарский язык будет сохраняться как региональная достопримечательность за счет федерального бюджета.

Я считаю, что целью атаки является государственный статус татарского. У татар, повторюсь, есть своя республика и своя конституция. Это и раздражает антикварный московский империализм.

Бороться нужно не за язык, а за его государвенный статус. За татарскую республику и татарскую конституцию. Нужно усвоить: лучше всего татарский язык сохранят конституция, парламент и республика.

Самое лучшее, самое надежное, самое проверенное средство сохранить татарский — ежедневные содержательные дебаты в татарском парламенте на татарском языке. Это вообще билет в вечность.

- Вы говорите о принципе «позитивной дискриминации». Но готовы ли русские, которые во многом тоже чувствуют себя ущемленными, принять его? Что для этого нужно? Как не допустить межнациональной розни?

Не думаю, что где-нибудь в мире есть большинство, согласное со своей дискриминацией. Пусть даже и позитивной. Русские не исключение.

Русские империалисты много пишут о том, что республики следует ликвидировать. С их точки зрения, существование республик — это диверсия против России, устроенная немецким агентом Лениным. Звучит комично, но с империалистами многие согласны.

Полагаю, ликвидацию республик российские граждане в целом одобрят. От экспертов — в том числе и либеральных, в том числе и живущих в Европейском Союзе — я несколько раз слышал мнение о том, что республики в составе РФ являются рассадниками коррупции и племенной архаики. В отличие, как меня пытались убедить, от русских губерний, что в общем тоже смешно.

Как показывает мой опыт, у русских — даже образованных — чрезвычайно высокое мнение о себе, но это такой обычный человеческий порок.

Что касается розни, полагаю, избежать ее нельзя. Но можно снижать, делать менее опасной. В СССР, кстати, обязательное знакомство детей с культурами народов Северной Евразии в общем работало.

Эксперты, о которых я упомянул, понятия не имели, кто такой Габдулла Тукай. Быть может, если бы они знали о нем, читали дневники (казанское издательство «Смена» публиковала недавно) их сужения были бы ближе к адекватным.

- Согласны ли вы с тем, что империи, состоящие из десятков наций, обречены на распад? Об этом вы тоже указывали в статье.

- Это мысль Ленина, не моя. Он прав, конечно. Настоящая Российская империя распалась еще в 1918-ом  году. На ее месте возник Союз Республик, в рамках которого Москва пыталась вести по-царски, и зачастую успешно, но был уже совсем другой мир. Потом распался Союз Республик и возникла Федерация, что еще дальше от Романовых.

Сегодня Москва реставрирует империю, но получается такой театр ряженых. Этот театр опасен, как казак с плетью на оппозиционном митинге. Но у него в руках плеть, а не шашка. И под ним нет коня, который копытами калечит протестующих. Это театр. Ряженый казак, ряженое величие — это призраки почившей империи.

- Кстати, почему случился 1991 год? Были ли национальная политика одним из факторов?

- Вы задали очень российский вопрос: вы спрашивает почему империя распалась, а не почему она до сих пор жива. Если честно, первое совершенно не интересно. Посмотрите на политическую карту мира перед Первой Мировой войной и после. Вы увидите, что все старые империи распались. Все, понимаете? Российская выглядит как и прежде. Вроде бы. Но у нее и название другое, и структура другая,  и у каждого народа своя отдельная школа.

Так устроен этот новый мир. В нем нет места империям. Только союзам и федерациям.

- В последнее время обсуждается стратегия пространственного развития, по которой выделены 14 макрорегионов. Можно ли сказать, что это тоже путь к целостности и единству? Говорят, что идеи про макрорегионы вынашивал еще Юрий Андропов.

- То есть, искусственно создавать 14 новых региональных столиц чтобы оттеснить на периферию столицы национальных республик? И тем самым подстегнуть ассимиляцию? Чрезвычайно масштабно, так скажем. Звучит как план колонизации дальнего космоса. Я не экономист, но мне почему-то кажется, что заново перекроить российское пространство, учитывая текущее положение дел, Москве явно не по-карману. Но впечатляет размах, да. Вообще, татары должны гордиться этим планом. Выходит, татары такие татары, такие несговорчивые, такие упертые, что Москве, несмотря на санкции и падения курса рубля, проще перекроить страну, чем ассимилировать Казань. Это впечатляет.