Олег Рой выделил троих самых ярких представителей руководства страны

К. ФАТКУЛЛИН: Добрый день, сегодня в программе редкий гость, писатель. Нечасто мы их зовём, может быть, или нечасто вообще они у нас водятся. Олег Рой, здравствуйте. О. РОЙ: Здравствуй, Камиль. К. ФАТКУЛЛИН: Писатели в год литературы, наверное, страшно востребованы, с одной стороны. А с другой стороны, когда мы видим эти ролики про год литературы, плакаты и всё остальное, вашего портрета там нет, ваших современников там тоже не очень много. На Вас лично как-то отразился год литературы? О. РОЙ: Нет, абсолютно никак. Как на нас никто как не обращал внимания, так и не обращает. Мне кажется, что год литературы – это очередная галочка у кого-то и где-то. У Министерства культуры. Наверное, наверх пойдут хорошие доклады. К. ФАТКУЛЛИН: О том, сколько проведено мероприятий, сколько освоено средств. О. РОЙ: Да, поэтому всё в этом деле хорошо, мы очень много опять будем говорить о классической литературе, которую все любят и обожают. И почему-то все очень хотят, чтобы именно по ней узнавали Россию, а не по современным авторам, которые в России тоже есть. И это большая боль для современных авторов – что те, кто стоят у руля в Минкультуры или даже выше, они отказываются даже замечать современников, которые живут сегодня. К. ФАТКУЛЛИН: Наверное, ждут, пока Ваши современники умрут, и потом, через 200-300 лет вспомнят. О. РОЙ: Наверное, да. Но мне хочется, чтобы уже сегодня нашим современникам, тому же Захару Прилепину, той же Марининой, Устиновой, Акунину, той же Донцовой Даше сегодня отдавали почести. Олегу Рою можно цветы не на кладбище принести к могиле. Самая шикарная открытка производства Италии примерно стоит 200 рублей. Министерство культуры могло бы выделить 200 рублей и автору, который живёт в России, например, Олегу Рою, послать открытку. Просто: «Олег Рой, в год литературы, Министерство культуры Российской Федерации настолько прониклось этим годом, что посылает вам открытку. Больше мы послать ничего не можем, но мы Вам посылаем открытку. И это было бы знаете как приятно. Я бы выделил рамочку. Выделил бы деньги с гонорара и повесил у себя в комнате. И всю оставшуюся жизнь до того, пока не зарастёт народная тропа, всем бы показывал. «Вот, помнится, – говорил бы я старый, сидя в кресле-качалке, – был такой год литературы в России. И мне Министерство культуры Российской Федерации прислало открытку». Я бы этим очень гордился. К. ФАТКУЛЛИН: Что ещё можно было бы сделать в год литературы для того, чтобы не просто освоить деньги, но и принести пользу для общества? О. РОЙ: Во-первых, уделить больше внимания библиотекам. К. ФАТКУЛЛИН: А зачем? Кто туда ходит? О. РОЙ: Ходят, поверьте мне. Если кто-то говорит, что туда никто не ходит, значит, сам давно туда не заходил. К. ФАТКУЛЛИН: А Вы сами ходите? О. РОЙ: Конечно. Я очень частый гость в библиотеках. На следующей неделе еду в одну из библиотек. Сейчас был в Ульяновске, заходил в библиотеку. В библиотеке в Ульяновске собралось порядка 240 человек, которые пришли на встречу с писателем. У них это – центр для общения. Там библиотека перешагнула роль просто библиотеки. Туда люди приходят пообщаться, посидеть в интернете, полистать журналы, почитать книги, послушать музыку. Там есть чайная комната, где можно посидеть попить чай. Люди приходят туда для общения. К. ФАТКУЛЛИН: А что за люди? Пенсионеры, наверное. О. РОЙ: А они что, не люди? Это наши россияне. Вчера на одном сайте хотел поставить вопрос на голосование, для этого нужно было зарегистрироваться. Так вот регистрация заканчивалась 77-м годом. А если я 76-го года, я не человек что ли? На сегодняшний день кто бы ты ни был, ты – человек. Тебя нужно уважать по Конституции, по нравственности. Да, в основном туда ходят люди преклонного возраста. Но дай бог, чтобы у них хватало сил, желания и возможности ходить в эти библиотеки. К. ФАТКУЛЛИН: Итак, в год литературы можно было бы заняться библиотеками. Что ещё можно было бы сделать? О. РОЙ: Можно было бы всё-таки вынести на законодательное собрание, на Госдуму, президенту письмо о том, чтобы сделали более доступную детскую литературу, детскую книгу. К. ФАТКУЛЛИН: А что с ней не так? О. РОЙ: Она очень дорогая на сегодняшний день. Сегодня вы не можете купить хорошо иллюстрированную книгу дешевле 350-500 рублей. А у многих таких денег нет. К. ФАТКУЛЛИН: Так в библиотеке их должно быть много. О. РОЙ: Да, вы правы. Но если бы у нас была цена «всё по 50», хотя бы до возраста семи лет, тогда мы бы понимали, что мама может прийти и купить детскую литературу для своего ребёнка. К. ФАТКУЛЛИН: А чего Вы хотите? Каких-то дотаций? О. РОЙ: Тут уже инструментарий, которым уже владею не я, как писатель. Им владеет издательство плюс те, кто им занимается сверху – правительство. Это могут быть налоговые льготы, дотационные льготы, ещё что-то, что хорошо отразится на бизнесе того же самого издательства, чтобы это не было в ущерб. Но тем не менее. Так мы будем понемногу, по крупицам вкладывать в будущее поколение нашей страны, развивать его хорошим, добрым и отзывчивым. К. ФАТКУЛЛИН: Очень удобный способ сейчас с Вами поспорить. Вспомнить Запад, который превосходит нас по уровню жизни, по культуре. У них нет таких дотаций на детские книги, в Соединённых Штатах, в частности. Бизнес есть бизнес. О. РОЙ: Мы можем обратиться к такой пресловутой истине, как прожиточный минимум. Там он больше, и там есть возможность тратить больше денег. Это первое. Второе – у них нет такой культуры, как у нас, культуры чтения. У них очень развита культура журнальная. Комиксов, например, очень много, и они доступны. Это больше реклама больших корпораций: Marvell, Disney. Они там делают всё это, но делают по-другому. Нельзя так брать и резко сравнивать нас и их – нет дотаций, нет чего-то ещё. Там всё работает немного по-другому. Там сам рынок устроен по-другому. Там есть возможность заниматься средним бизнесом, а уж он регламентирует цены, которые есть. И когда вы путешествуете за рубежом, вы абсолютно точно можете купить себе что-то из детской литературы за один евро. А у нас – нет. К. ФАТКУЛЛИН: А кто будет выбирать список этих детских книг, которые достойны налоговых льгот либо поощрений со стороны бюджета? О. РОЙ: Мы могли бы даже начать не с современных авторов, чтобы никому не надо было выбирать, и чтобы никто не занимался лоббированием какого-то автора. К. ФАТКУЛЛИН: Агния Барто, Самуил Маршак. О. РОЙ: Совершенно верно, хотя бы отсюда начать. Дать классические сказки, русские народные сказки по доступной цене. Чтобы у ребёнка дома это было. Только чтобы они были раскрашены красиво. Как раньше, я приходил в библиотеку и выбирал книгу по обложке и по рисункам внутри. Так же я выбирал «Волшебника изумрудного города», которого перечитывал потом много раз. К. ФАТКУЛЛИН: Что касается книг, Маршак, Толстой, Барто, ведь даже технологически и по всем правам их печатать бесплатно. Отчислений в правах уже нет, общественная польза в них. О. РОЙ: Как правило, да. Наверное, есть какие-то родственники, кто-то ещё. Но я думаю это всё давно решено. И потихоньку, конечно, обращать внимание на современных авторов . Не сразу и не скопом, не просить у Владимира Владимировича семьсот восемьдесят девять миллионов триста пять тысяч тринадцать копеек на сеть книжных ларьков. Я писатель и думаю, я мог бы развить сеть книжных ларьков, побить марвеловские и диснеевские журнальчики. К. ФАТКУЛЛИН: Как-то Вы уничижительны к Marvell. О. РОЙ: Послушайте, кто-то уничижителен к «Макдоналдс», например. Я вообще в своих книгах часто описываю мебель. Мои герои сидят и едят на чём-то. Доколе у нас в магазинах итальянская и зарубежная мебель? Я, может, хочу попросить у Владимира Владимировича денег и поставить точку над этим. Развить диванно-табуреточное производство. Я профессионал. Я в трёх книгах описываю, как выглядит диван. К. ФАТКУЛЛИН: Вы смотрели прямую линию с президентом? Почему не пошли? О. РОЙ: Смотрел. А не пошёл, потому что не было того самого главного вопроса, который хотел бы задать. А он очень простой, я его часто задаю. Это доступность детской литературы. Я думаю, наш президент знает эту проблему и так или иначе, с вопросом от Олега Роя или без вопроса от него, я думаю, рано или поздно будет выделять своё собственное время на неё. К. ФАТКУЛЛИН: А ситуация у нас катастрофическая с этим? О. РОЙ: Я считаю, что когда книга стоит 500 рублей, когда у нас ещё и кризис, ситуация из рук вон плоха для российского маленького человечка. К. ФАТКУЛЛИН: Можно спорить. Говорят, что книги бумажные уходят, есть IPad, но это уже другая история. Олег, а Вы же не пишете для детей. У Вас женские романы. О. РОЙ: Почему же не пишу. Во-первых, у меня не только женские романы. У меня есть потрясающий соавтор Катерина Неволина, которая сама пишет приключенческую литературу. Мы с ней уже почти два года бессонно денно и нощно делаем большую серию «Чужие сны». Хорошая подростковая серия. К. ФАТКУЛЛИН: Это те самые книжки по 500 рублей? О. РОЙ: Это книжки за 100 рублей, потому что они без рисунков, подростковому возрасту уже не так требуются рисунки. Хорошая обложка, а рисунки уже не нужны. На сегодняшний день есть уже даже предложение по экранизации сериальной темы. Чуть ли не до 36 серий. Сейчас Катя Неволина расписывает синопсис. А детскую литературу я пишу давно, уже более 26 лет. У меня первые вещи, «Приключения Лёшика», выходили очень давно. Это были ещё книги под моей настоящей фамилией, потому что я их издавал для сына. Сейчас делаю большую серию книг «Джинглики». К. ФАТКУЛЛИН: Это что-то перекликающееся с «Фиксиками»? О. РОЙ: Нет, это перекликается с джинглом. Это как на радио вы используете отводку для музыки. Раньше такое было, джингл. А это отводка маленького человечка, чтобы он порадовался, что он маленький, что он интересный. И дать ему интересные, увлекательные, смешные истории про маленьких человечков. К. ФАТКУЛЛИН: Я сразу погуглил, джинглики – это такие существа с рожками, или с чем? О. РОЙ: Это не рожки, это шапочки с бубенчиками. К. ФАТКУЛЛИН: «Медовик без мёда», и так далее. О. РОЙ: Их уже 15 книг и азбука. И это очень хорошо на сегодняшний день, Во всяком случае, у меня есть хорошая группа «Вконтакте», и мы практически каждый день проводим там опросники. И, к счастью, на моей странице нет этих 74%. Там люди те, которые действительно читают. К. ФАТКУЛЛИН: Читатели вспоминают из современных авторов про Прилепина, Пелевина. Улицкая – достойный автор. От слушателя: Олег Рой – мой самый любимый современный писатель, спасибо. Кстати, джингликов нахваливает Юлия. О. РОЙ: Видите, а те 74% даже писать не умеют. Они плохо читают и даже не умеют писать, Вы понимаете! К. ФАТКУЛЛИН: Давайте ещё прорекламируем современных иностранных авторов. Кто Вам нравится? Потому что местных по цеху как-то не очень красиво. О. РОЙ: Нет, красиво, нужно наших. Не потому что наши лучше или хуже. Но мы сегодня находимся в той поре, когда нужно поддерживать нашего, русского отечественного автора. Как говорит господин Медведев, именно автор сегодня и есть тот самый средний бизнес. Автор у себя дома 24 часа как средний бизнес создаёт те самые пресловутые вещи, которые потом ложатся в типографию, где работают люди, в перевозку, где работают люди, в магазины, в фирмы. Это те самые идеи, которые сегодня дорогого стоят. И надо сегодня это поощрять. К. ФАТКУЛЛИН: Я сейчас хочу обратиться к той немногочисленной группе людей, которая читает книги. И хочу вас спросить. Вы читаете книги хотя бы раз в месяц, и это уже регулярно, это уже большой отрыв. Вам ближе российская литература или иностранная? Что вы читаете? Я могу сразу ответить, что мне ближе иностранная. Сейчас я читаю Джоан Роулинг с большим удовольствием. О. РОЙ: Вы Мазина читали когда-нибудь? К. ФАТКУЛЛИН: Я запишу себе. О. РОЙ: Это питерский автор, вот когда Вы его прочитаете, Вы всё поймёте. К. ФАТКУЛЛИН: Олег, а Вы иностранные книги читаете? Вообще чужие книги? О. РОЙ: Да, я читаю, конечно же, и читаю много. И иностранную литературу читаю. Не хочу сегодня рекламировать даже своих любимцев. Вы одного из них назвали. К. ФАТКУЛЛИН: Джоан Роулинг. О. РОЙ: Конечно. К. ФАТКУЛЛИН: Согласитесь, это высокая литература. О. РОЙ: Я соглашусь, что Мазин пишет не хуже. Я соглашусь, что Мазин – это яркий пример того, что у нас в России тоже есть хорошие авторы. Просто мы же не можем прорекламировать своё. К. ФАТКУЛЛИН: Почему же он не на слуху? О. РОЙ: А потому что никому из нас этого не надо. Потому что не нужно и всё. А министерству культуры надо собрать одно-единственное совещание раз в год и сказать: ребята, давайте бросим всё, чтобы рекламировать сегодня нашего русского современного автора, потому что именно он пишет о нашей жизни, о том, что именно происходит в ситуации современной России. К. ФАТКУЛЛИН: Открыл я «Википедию». Александр Владимирович Мазин – российский писатель, родился в Запорожье. О. РОЙ: Сейчас живет в Питере. К. ФАТКУЛЛИН: Сейчас живёт в Петербурге. Поэзия, драматургия, проза, фантастика, история. О. РОЙ: У него фантастически-исторические романы. Сумасшедшие просто. К. ФАТКУЛЛИН: Исторические, наверное, читать сложно. О. РОЙ: Нет, там фантастика переплетена с историей. И это очень динамичные вещи. Я как будто бы агент Мазина сейчас. К. ФАТКУЛЛИН: Библиография: «Инквизитор», «Паника», «Варяжский цикл». О. РОЙ: Надо именно с «Варяжского цикла» начать. К. ФАТКУЛЛИН: У него много книг, вплоть до сказок. О. РОЙ: Конечно, я же Вам сказал. О чём мы говорим! К. ФАТКУЛЛИН: Я надеюсь, кто-то из друзей, знакомых Александра Мазина слышит нас, Петербург тоже активно нас слушает. Передайте ему привет, скажите, что мы поддерживаем его в прямом эфире «Русской службы новостей». Зашёл я на Вашу страницу «Вконтакте», вижу наш анонс, там комментируют уже. Девушки, кстати, в основном. О. РОЙ: А что Вы хотите, девушки, всё-таки, более подвижны. Мужчины – сегодня суббота, рыбалка, в саду надо поковыряться. К. ФАТКУЛЛИН: А Вы есть в Facebook кстати? О. РОЙ: Да, есть. Но если кто-то хочет пообщаться, то это всё-таки «Вконтакте», потому что там я действительно всегда. Даже когда пишу, у меня на компьютере горит иконочка всегда. И если кто-то пишет, я боковым зрением вижу, захожу, комментирую. К. ФАТКУЛЛИН: А пишут ругательства всякие? О. РОЙ: Да, конечно. В день по двадцать-тридцать человек. К. ФАТКУЛЛИН: А что не нравится? О. РОЙ: Всё не нравится. Есть такая категория людей, которым не нравится всё. Когда у тебя в жизни вообще ничего не решено, и тебе хочется на ком-то выместить своё зло, ты заходишь в интернет и выливаешь всю эту гадость. Ник – чужой, имя – подставное. Купил карточку где-нибудь в переходе и обливаешь грязью всех, кого не лень. К. ФАТКУЛЛИН: Если это спасает человека и его душу, может быть, в этом есть смысл. Подведу итоги голосования. 88% наших читающих слушателей говорят, что им ближе российская литература. Они читают российские классические или современные книги. 12% и я в том числе, отдаём предпочтение иностранцам сейчас. У нас чаще всего иностранная литература становится популярнее, когда выходит экранизация. Сейчас «50 оттенков серого», например. О. РОЙ: Не говорите мне об этой гадости. К. ФАТКУЛЛИН: Я читал книгу, одну из трёх. А почему гадость? Одна из самых популярных книг за всю историю Великобритании. Ладно, не говорим. У вас тоже что-то экранизируется? О. РОЙ: Да, сейчас готовится к экранизации несколько вещей, в том числе «Мужчина в окне напротив». Я говорил, что мы с Екатериной Неволиной готовим большую экранизацию «Чужих снов». У меня будут экранизироваться в мультфильмы «Джинглики». Есть потрясающий мультипликатор, режиссёр Антон Верещагин, мы с ним сейчас делаем большую работу. К. ФАТКУЛЛИН: Сообщение от слушателя: Татьяна отдаёт 60% предпочтения зарубежной литературе, 40% нашей. Вас хвалит, роман «Фантомная боль» великолепен. Также произведения Захара Прилепина, Марии Семёновой, Сергея Алексеева. Из детских – Дина Сабитова, из взрослых – Дина Рубина. О. РОЙ: Рубина – это наш российский бриллиант. К. ФАТКУЛЛИН: Но, кстати, наш слушатель отмечает, что описания нравятся, но не когда она начинает рефлексировать. Читать классику веселее и легче. Веселее, потому что язык интереснее звучит – не такой унылый, как сейчас. Легче – потому что ясно, просто, вкусно, не нужно читать один абзац снова и снова, когда автор пускается в рассуждения. Про Дину Рубину, какую её книгу Вы, в первую очередь, посоветуете? О. РОЙ: Сейчас очень хорошая у неё серия «Скоморох», и мне она нравится. К. ФАТКУЛЛИН: А Вы читаете своих коллег, российских писателей, да? О. РОЙ: Да, конечно. К. ФАТКУЛЛИН: Вы не боитесь, что Вы схватите какой-то сюжет, какую-то идею? Ведь есть опасность, что когда человек занимается творчеством, он может скопировать. О. РОЙ: Конечно, когда работаю плотно над романом, стараюсь никого не читать. Особенно тех, кто тебе нравится. Потому что подсознательно начинаешь плагиатом заниматься. К. ФАТКУЛЛИН: А Вы сейчас пишете? О. РОЙ: Да, сейчас заканчиваю большую вещь. Я хотел написать дилогию, но всё-таки дилогия не выйдет, но будет всё равно внутри одной книги книга первая и вторая. Это «Страх». Основывается на том, что у каждого из нас есть определённые страхи. И живём мы во имя и во благо своих страхов. К. ФАТКУЛЛИН: Это будет что-то психологическое? Или как у Коэльо: иди вперёд. О. РОЙ: Нет, это наши страхи и ситуация недалёкого нашего будущего, когда женщины больше не могут рожать. Мужчины понимают, что у них больше ничего нет, но есть альтернатива. Если женщина всё-таки очень хочет, и мужчина, и семья, и правительство, то в этом случае женщина может пожертвовать одной из своих конечностей, и из неё делают ребёнка. Это социальная фантастика. И мужчина, и женщина должны быть готовы к этому. А если она балерина? То готова ли она? А он готов ли видеть её вот такую? К. ФАТКУЛЛИН: А что будет жертвовать мужчина? О. РОЙ: Мужчина – ничего. Мужчина может пожертвовать женщиной в этом случае. И там есть герой, который пытается пожертвовать своей женой. К. ФАТКУЛЛИН: Можно двоих детей? О. РОЙ: Да, и можно четверых. Да, там есть такие герои. И мы вдруг узнаём, что это страхи. Страхи, которые в нас живут: страх остаться в одиночестве в старости. К. ФАТКУЛЛИН: Мне кажется, очень фактурно это будет экранизировать. О. РОЙ: Наверное, да. К. ФАТКУЛЛИН: Александр Колмогоров – очень хороший автор, пишет нам Татьяна. Ещё Петрушевская супер – пишет слушатель, а ещё Марина Степанова. У нас одна из последних тем в последние дни околокультурная, после «Прямой линии» с президентом России, снова заговорили о переименовании улиц. В частности, про улицу Высоцкого, наверное, в курсе? О. РОЙ: Да, говорили уже об этом. Но это уже не в первый раз. К. ФАТКУЛЛИН: Мы сегодня ставили на голосование очень провокационный вопрос. Мы с коллегой Александрой Красногородской смоделировали ситуацию. У нас есть одна улица, которую можно переименовать. И она бы выбрала фамилию Высоцкого, я бы выбрал фамилию Толкуновой. Вы бы кого выбрали из этих двоих? Или на Ваш взгляд есть кто-то более достойный из деятелей культуры, потому что у нас нет улицы Шульженко, улицы Зыкиной. О. РОЙ: Я был бы рад, если бы у нас в Новой Москве были бы литературные улицы, музыкальные улицы. Ты попадаешь в какой-то квартал и понимаешь, что это район музыкальных улиц. Это Шульженко, и есть доска, обозначение, в честь кого названа и почему. Зыкина – и почему. И почему не Толкунова. К. ФАТКУЛЛИН: Просто Новая Москва, простите, друзья, но это всё-таки не Москва. О. РОЙ: Это не Москва, да. Но у нас есть улицы, которые, наверное, можно переименовывать. С переименованием сложнее, там и деньги нужны, а вот новое можно. Я всегда за то, чтобы не трогали старое, приведите его в порядок. А уж в новом делайте так, чтобы потом не пришлось думать, как потом всё это дело переименовать. Один раз – и навечно. К. ФАТКУЛЛИН: У нас есть проект на «Русской службе новостей» – передвижные студии, и так далее. Мы просим наших гостей, людей, которые в студию приходят, поделиться историями о Великой Отечественной войне из семьи. Вы о чём-то слышали от своих предков? О чём вы будете рассказывать своим детям и внукам? О. РОЙ: Я уже рассказываю. Дедушка у меня был на фронте. В 43-м вернулся после того, как у него было серьёзное ранение. Но сейчас не о дедушке, а о бабушке. Бабушка у меня с малолетства в дни войны, с самого начала до самого конца, простояла у станка на Магнитогорском металлургическом комбинате. Она работник тыла. И я думаю, что огромное количество пользы, и всего остального привнесли работники тыла. Мы про них часто вообще забываем, но бабушка потеряла всё своё здоровье там, она не доставала до определённых ручек станка, и ей подставляли табуреточки. И они выпускали снаряды, выпускали танки, лист для танков, пули. Я слышал всегда рассказы о войне в интерпретации бабушки, когда она говорила, что после 12-часового рабочего дня они приходили домой. Даже не домой, потому что это далеко было, а в теплушку, грели печку, ложились спать. Через два часа приходил начальник смены, который говорил, что надо срочно вставать, стоят недогруженные вагоны, их подали всё-таки. Завтра их может не быть. Надо на сегодня попытаться. И они вставали, надевали портянки, они ещё не успевали высохнуть. Они были мокрыми не от дождя или снега, а от пота. В мокрых портянках шли опять на завод, меняли тех, кто практически валился, пили горячую полупохлёбку – получай, чтобы хоть как-то держаться. И там были свои определённые нормы по хлебу. И когда кто-то говорит про Ленинград, это тоже тыл, и это свои герои, которых тоже нельзя забывать. У меня война ассоциируется не с военными действиями, о которых я так много знаю, а именно с теми людьми, которые были в тылу. К. ФАТКУЛЛИН: Мне очень нравится Татьяна Толстая, что она пишет в Facebook, рецепты бывает, воспоминания. Мне кажется, что это настоящая литература. Может ли, на Ваш взгляд, то, что пишется в сетях, считаться литературой? О. РОЙ: Да, это эссе, это рекомендации, иногда это выдержки из романов. Пусть это и псевдотворчество, но это и реклама, и вообще побудительный фактор для многих литераторов, чтобы подтолкнуть человека к тому, чтобы читать. Читая, может быть, в начале выдержки из романа, цитаты. Сейчас очень модны цитаты. Мы сейчас все цитатами разговариваем. И это очень модно, очень интересно. Но также и побудительный фактор, чтобы прочитал и задумался. А тем более у Тани всегда есть сноска на роман. И можно пойти и сказать, что мне очень интересно это, взять и прочитать роман. К. ФАТКУЛЛИН: Раз уж мы рекламировали Мазина, давайте прорекламируем Татьяну Толстую. Хотя бы в Facebook на неё подпишитесь. О. РОЙ: У нас вопрос от слушателя. СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел спросить у Олега, как он отнесётся к такому предложению. Я очень часто читаю с внуком классику. Я строчку – он строчку. Мы читаем серьёзные вещи. И «Мастер и Маргарита», и «Божественная комедия». И я бы хотел, чтобы в семье у наших руководителей, и у Вас, были такие практики. Взяли, почитали «Горе от ума», а потом выставили на «Русской службе новостей». Какая Ваша любимая книга? К. ФАТКУЛЛИН: Как вариант, это интересный момент. У нас есть, например, Александр Проханов, который свою новую книгу, ещё не изданную, начитывает на аудио, она скоро выйдет в эфир. Можно будет её скачать. Может быть, и с Вами можно будет что-то подобное сделать. О. РОЙ: Да, почему нет. Человек очень грамотно предлагает нам, даже не нам, а кому-то выше, инструментарий. Вот его бы сегодня и министра. Или не министра, он у нас занят. Я имею в виду министра культуры. Правда, человек очень занятой и очень хороший. Нам повезло пока ещё с ним. К. ФАТКУЛЛИН: Мединский? О. РОЙ: Да, я считаю, что он очень хороший министр культуры, нам с ним повезло. Во всяком случае, профильный. Это очень важно. Но вот это инструментарий, который должен касаться его. И человек грамотно говорит. Да, давайте начитывать, да, давайте с ребёнком. Было бы здорово, если бы господин Мединский взял и со своей дочкой, женой, с бабушкой, с мамой, или со своим замом что-то бы прочитали, и на «Русской службе новостей» сказали: вот оно, слушайте. К. ФАТКУЛЛИН: Это интересная форма. О. РОЙ: Это форма общения. Это форма, чтобы сказать: дорогие мои, я занимаюсь не только бюджетом, но ещё и тем, чтобы Вам сделать более комфортное и приятное вхождение в современную русскую литературу. Ваш министр культуры господин Мединский. К. ФАТКУЛЛИН: Он не очень доступен для контакта для прессы. Вы сказали, он занят. О. РОЙ: Я думаю, когда ему захочется, он будет доступен. Он человек очень грамотный, и мне нравится это в нём. К. ФАТКУЛЛИН: Нас многие из министров недолюбливают, потому что мы их пытаем: что, куда, сколько денег. И нас понять можно, и их, наверное, понять можно. О. РОЙ: Кто когда в России власть любил? Никогда никого мы не любили, кто бы ни пришёл на смену из министров. К. ФАТКУЛЛИН: У Путина сейчас какие-то гигантские рейтинги. О. РОЙ: Мы не говорим об очень ярких личностях. Их у нас всего три. Во всяком случае, я для себя так отмечаю: это Владимир Владимирович Путин, господин Медведев и господин Шойгу. К. ФАТКУЛЛИН: А как же Лавров? О. РОЙ: Нет-нет. Лавров – это наше всё, когда мы вдруг стали понимать, что Лавров своей широчайшей грудью и великой русской душой встал на защиту русского отечества в тех распрях, которые есть в мире. Ему за это отдельное спасибо. Я имел в виду чуть-чуть другое. Не ситуационность, а системность. К. ФАТКУЛЛИН: А Медведев в этом списке как? О. РОЙ: А почему нет? Медведев очень грамотный, правильный и выверенный политик. Мне кажется, что это достойная смена, если когда-нибудь смена опять у нас будет, во что бы очень сильно не хотелось верить. К. ФАТКУЛЛИН: Вопрос от слушателя. СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Камиль, и ваш гость. Когда читаешь духовную литературу, там есть современные писатели, такие, как Валерий Ерчак, который нам объясняет в каком месте и когда мы оказались, и что нужно делать. Почему наши писатели этого не делают? Почему интеллигенция молчит? Неужели в России ничего не происходит, кроме выступлений Путина? О. РОЙ: Какого рода информацию в книге надо написать? СЛУШАТЕЛЬ: Интеллигенция знает, что происходит. Но почему она безмолвствует? О. РОЙ: Во-первых, у меня не политические романы, я в этом не силён. К. ФАТКУЛЛИН: Но за политикой Вы следите. О. РОЙ: Да, конечно, я же живу в Российской Федерации. Но есть такие авторы, например, Рой Медведев, который любит и пишет именно о политике, о том, что вокруг есть. Соловьёв. Он наша интеллигенция, величайшего ума человек. Мало того, что можно услышать его программы, которые он ведёт по телевидению или по радио, можно читать его книги. Там всё прекрасно описано. К. ФАТКУЛЛИН: Сергей, обращайтесь, пожалуйста, к Соловьёву и не стригите всех под одну гребёнку. Вопрос от слушателя. СЛУШАТЕЛЬ: Скажите, пожалуйста, Олег, вы говорите очень добрые слова в адрес нашего премьера. Я вспоминаю замену милиции на полицию, я вспоминаю введение лампочек – это серия безумных провалившихся проектов. Как можно говорить такие слова о лидере, допускающем подобное? О. РОЙ: Политический уход от программы мне не очень нравится, но, тем не менее, можно продолжать дальше. Это система. Это не один человек. Я сколько раз уже говорил, что у нас есть огромные дыры, и в своё время их очень много изобретал Лужков. Мы изобрели огромную дыру, которая называется Сколково. И вообще никто не понимает, что это. Это инопланетная зона, куда вваливаются деньги, и там исчезают. Куда более масштабные. У нас есть огромные дыры в виде каких-то банков, проектов. Всё это начинается, всё это заваливается. Но это система, с которой нужно разбираться, а не с отдельным человеком. Здесь и Государственная Дума, и президент, и премьер Российской Федерации. К. ФАТКУЛЛИН: А Вы где следите за политикой? О. РОЙ: Читаю сводку, «Вести.ру» мне очень нравятся. Я думаю, что найти неправильные решения можно у кого угодно. Но когда есть политик, с которым я полностью не согласен, при Лужкове, мне говорили: «Ты, наверное, на чемоданах сидишь, так много ты о нём говоришь плохого». Или о Сердюкове, когда решения были совершенно непонятны. Когда псевдомодельеры изобретали шинели, портянки, носки какие-то, мы тогда уже говорили об этом в эфире. А Сердюков был министром. И не прятались за чьи-то спины. Но сейчас есть другое. К. ФАТКУЛЛИН: По поводу Сердюкова, кстати, как раз накануне пришла информация про Евгению Васильеву. О. РОЙ: Всех простили, представляете! Вот правда вам скажу, мне хочется попасть под следствие. Но перед этим чтобы мне дали возможность 20-30 миллиардов забрать, освоить. А потом вели бы следствие несколько лет. Я бы за это следствие писал романы, снимался в кино, выпускал книги в своей квартире. А потом бы мне сказали: «Знаешь, Роюшка, мы тебя не простили, но из этих десяти ты уж три отдай». Я не уверен, что там всё так. К. ФАТКУЛЛИН: Кстати, в Вашем случае, Вы могли бы отдать всё, а отбить потом на книге, которую написали. О. РОЙ: В моём случае, если я пойду в магазин и случайно забуду оплатить книгу, меня посадят. И буду сидеть года полтора-два, да ещё строгого дадут. К. ФАТКУЛЛИН: Давайте, чтобы на хорошем закончить, оптимизма добавить. О. РОЙ: Для меня сегодня вновь солнце, всё хорошо, год литературы, читайте, оставайтесь веселы. Знать надо только одно: жить нужно сегодня, жить нужно сейчас, жить нужно полной грудью и особо не париться по поводу того, что происходит плохого. Главное, чтобы вокруг тебя всё было хорошо. К. ФАТКУЛЛИН: С нами был писатель Олег Рой. Спасибо всем. До свидания, Олег.