Дмитрий Ольшанский: Алексей Мозговой был лидером и погиб, как лидер
И. ИЗМАЙЛОВ: Здравствуйте! В студии Дмитрий Ольшанский, как всегда в этот день недели. Предлагаю начать разговор с убийства Мозгового, сегодня его похоронили. На Ваш взгляд, кому могло быть это выгодно?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Вообще это всё большое горе. Алексей Мозговой был одним из двух оставшихся на Донбассе известных военных командиров, по поводу которых не было вообще никаких плохих историй. Он был честным, идейным, смелым. Он был в известном смысле народным героем. И поэтому, конечно, ужасно жаль его терять. Ему было 40 лет. Он был очень последовательным человеком. И когда думаешь о том, кому это может быть выгодно, к сожалению, есть все основания думать, что Украина не имеет к этому ни малейшего отношения.
Во-первых, покушение на Мозгового уже было один раз, он тогда остался жив. И надо сказать, что после этого покушения, когда он давал интервью, он был вообще не похож на человека, на которого совершил нападение военный противник с той стороны фронта. То есть люди, которые оказались под огнём врага, так себя не ведут. Он крайне уклончиво реагировал на вопросы о том, кто это мог сделать, и говорил об этом в стиле «давайте не будем муссировать этот вопрос и кидаться камнями». Он был похож в этот момент не на сражающегося революционера, а на красного командира в 37-м году, которого вот-вот возьмёт НКВД, но он надеется, что всё-таки обойдётся.
Потом он неоднократно говорил о том, что ему угрожают, писал об этом публично. В частности, писал, что угрожают ему расстрелом. Разумеется, абсолютно не имелась в виду никакая Украина. Смешно было бы говорить о том, что военный противник угрожает расстрелом. За то, что он не хотел безоговорочно распускать своё подразделение вливаться в луганскую армию без всяких предварительных условий. За то, что он во время взятия Дебальцево воевал не так, как от него хотели, но так, как казалось ему правильным, в силу чего его подразделение потеряло меньше всего людей и взяло больше всех военных трофеев. За то, что он провёл альтернативный Парад Победы у себя в Алчевске. За то, что он критиковал коррупцию, которая была в аппарате Луганской Республики. За то, что он проводил мероприятия, которые не были разрешены ему руководством этой республики.
И вот буквально на днях я получил сообщение от какой-то женщины со сканами её переписки с Мозговым. Можно ей не доверять, но у меня оснований для этого нет. Там он пишет ей о том, что они наезжали на него даже за такую смешную вещь, как рейтинг популярности политиков на Луганщине. И там было видно, что он в разы популярней, чем этот господин Плотницкий.
Это может показаться нам смешным, но на самом деле даже такие вещи иногда имеют значение. Он был крайне неприятен, не нужен не с фронта, а с тыла. Опять же, он был независимым стронником Новороссии. Он не был сторонником какой-нибудь единой антифашистской Украины или чего-то в этом роде. При этом он не был гражданином России, не был сотрудником российской армии или спецслужб, поэтому его невозможно было легко отозвать по приказу в Россию. Он к России отношения не имел.
Не говоря уже о технических подробностях, о том, что не шастают на таком уровне тщательной подготовки по ЛНР украинские диверсионные группы. Это не то, что выстрелить в воздух и убежать, это очень серьёзная подготовка. Очень много накопилось разных вещей, в силу которых можно говорить о том, что Украина не имеет к этому отношения.
И для меня, конечно, это стало своего рода психологической красной чертой в отношении к республикам на Донбассе. Стало понятно, что та система, которая там выстроена, абсолютно преступна и деструктивна. Она устраняет лучших и выдвигает худших. Это ужасно, потому что получается, что мы одновременно имеем дело с военным противником России и с криминальной деградацией, беспределом, который поощряется системой с той стороны. Понятно, почему. Потому что проще всего строить отношения с мафиози, они не имеют политических требований, они вполне зависимы. У них нет идей и принципов, они понимают простой язык силы и коррупции, приказов и того, чем эти приказы надо подмазать. И поэтому с ними выстраиваются самые простые отношения, которые никогда нельзя выстроить честному, независимому, идейному человеку в том, что касается управления, военных действий, вообще региона в целом. Нам в России не привыкать к бандитам, убийствам, разборкам, но в случае с Мозговым речь идёт не о том, что один конкурент убил другого, а о том, что погиб замечательный человек, которого очень жаль.
И. ИЗМАЙЛОВ: То есть, по Вашему мнению, Украина к этому отношения не имеет. А кто имеет?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Понимаете, я не могу выдвигать конкретных обвинений, но моё предположение, что это партнёры по сопротивлению на Донбассе и их кураторы. То есть это преступление не с фронта, а с тыла.
И. ИЗМАЙЛОВ: Коллеги Мозгового сказали, что они всё равно останутся на службе.
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Я видел это выступление, оно произвело впечатление не только на меня. Мы с Егором Холмогоровым обменялись впечатлениями, совершенно одинаковыми в этом смысле. Это люди, которые выступили в стиле «ребята, пожалуйста, ни в коем случае не думайте о том, что это могла сделать не Украина, потому что если вы будете так думать, то вы поставите под угрозу нашу безопасность, существование нашего подразделения, наши жизни. Потому что тогда нас точно всех зачистят, как и его». Я не буду давать никаких этических оценок этому выступлению, потому что люди действительно находятся между жизнью и смертью. Никто не знает, как бы мы повели себя на их месте. Это 37-й год, это «мини-сталинизм». Интересная вещь, что из командиров Донбасса нет ни одного человека, который погиб бы в боях с Украиной, был бы украинцами тяжело ранен, попал бы к ним в плен, перешёл бы на их сторону и так далее. То есть все эти люди, которые выступили на стороне России, были либо срочно отозваны в Россию по какому-то приказу, либо убиты при сомнительных обстоятельствах, либо ещё что-то. То есть никто не погиб на фронте. И хорошо понятно, с чем это связано.
И. ИЗМАЙЛОВ: Если вы подозреваете, что в этом замешаны люди из ЛНР, как Вы думаете, зачем им это нужно?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Им это нужно для того, чтобы выстроить единую чёткую бандитскую вертикаль, которой никто не будет мешать ни с какой стороны. То есть, с одной стороны, её не будут критиковать, не будут вмешиваться в её коррупционные схемы торговли углём с киевской властью. А с политической точки зрения это одобряется потому, что никто не ставит себе задачу создать квалифицированную, грамотную, честную систему управления на Донбассе. Она только мешает. То есть каждый человек, который там будет хорошо делать дело, только мешает. Потому что это временная система, которая нужна для того, чтобы тянуть время торга по поводу передачи Донбасса обратно Украине. И люди, которые всерьёз будут воспринимать эту историю, строить там настоящую независимую, сильную, честную военную или политическую структуру, совершенно там не нужны. Потому что после того, как они там укрепятся, каким образом отдавать Украине в соответствии с Минскими соглашениями? Поэтому любой настоящий сторонник России, русских, последовательных сопротивлений — враг. Не для Украины, а для этого всего.
И. ИЗМАЙЛОВ: Вы сказали, что там были люди, которых можно отозвать по приказу, в отличие от Мозгового. Кто они?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Стрелков и Безлер, например, бывшие сотрудники спецслужб или военных подразделений, бывшие российские силовики. Понятно, что они сохранили плотные связи с Россией, они граждане России. И они были отозваны из Донецка, из Горловки. А Мозговой — гражданин Украины, он официально не имеет никакого отношения к России, поэтому этот вариант там не рассматривается. Вчера прошла новость о том, что в Ростовской области на границе идут крупные работы по созданию рва, укрепления и так далее. Та стена, которую всё время мифически строит Арсений Яценюк с украинской стороны, на самом деле строится с нашей стороны. И, что интересно, строится она на границе с ДНР и ЛНР. Официально говорится, что это делается для того, чтобы украинские экстремистские элементы не проникли, но понятно, что если они захотят проникнуть в Россию, то им проще будет сделать это через границу с Харьковской или Сумской областью. Поэтому они явно не от Украины загораживаются. Они строят стену от Донбасса, и я думаю, что это не в последнюю очередь связано с тем, что, если Минские соглашения начнут на самом деле выполняться, у огромного количества людей появится насущное желание бежать в Россию, потому что там начнутся чистки, убийства и так далее.
И. ИЗМАЙЛОВ: Почему они там будут?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Потому что если они будут выполняться, то Донбасс возвращается на Украину. Это главное содержание Минских соглашений. Донбасс — не независимое государство, не часть России, это Украина. Никакой широкой автономии никто не признаёт. Несомненно, если это всё будет сдано, то им нужно будет держать стену против людей, которые будут бежать. Это всё мы проходили в истории Югославии.
И. ИЗМАЙЛОВ: Второй год пошёл с начала появления двух республик, а Россия всё как-то их не сдаёт и не сдаёт. А вы всё говорите о том, что сдадут.
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Говорю. Потому что, во-первых, там всё время происходят деструктивные процессы. То, что мы обсуждаем сегодня — это ярчайший случай. Я говорю о том, что идёт большой политический торг, в котором времени у России много. В Горловке опять были обстрелы сейчас, видимо, в рамках мирных переговоров, девочка 11-летняя погибла. И вот там у них времени немного, потому что жить там очень тяжело. А руководство России ведёт неспешный политический торг за то, чтобы им кто-то что-то дал в обмен за Донбасс. Чтобы это был не просто уход в никуда, как это было в конце 80-х. Поэтому, конечно, это тянется. Но то, что он имеет именно такой характер — это очевидно. Потому что все наши ведущие политики уже тысячу раз сказали о том, что не рассматривается вопрос о какой-то иной судьбе Донбасса, кроме как о возращении на Украину. А на Украине, в свою очередь, не может идти и речи о каком-то федеративном устройстве страны.
И. ИЗМАЙЛОВ: Мы подходим к теме годовщины нахождения Порошенко в центре Киева. Какими Вы видите продолжение украинской истории и ситуацию вокруг Донбасса?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Я думаю, что у Порошенко всё хорошо. Понятно, что люди разозлены, но это же для циничного политика не самое главное. Его, безусловно, поддерживают Америка и Европа, деваться им некуда. Они будут гарантировать долги, которые существуют у Украины — хотя бы частично, в том объёме, который нужен для того, чтобы там не произошло полное обрушение. Кроме того, давно понятно, что по отношению к России можно делать любые агрессивные жесты, и это всё сойдёт с рук. Поэтому Порошенко тоже не имеет дела с реальным противником на Востоке, который может прекратить его президентство. А раз так, то всё позволено, как обычно. Безусловно, выстрелил силовой аппарат и соответствующие законы, которые позволяют кого угодно разгонять, подавлять, сажать, и ничего, опять же, не будет. Поэтому я думаю, что он будет успешно дальше сидеть, а что будет потом — это будет потом. Посмотрим, какой будет у них внутренняя ситуация к следующим выборам.
Но, так или иначе, он несомненно вырулил из той ситуации, грозившей ликвидацией Украины, которая была, когда он пришёл к власти. Но благодаря России, которая спасла так называемую фашистскую хунту вместе с Америкой и Европой, он вышел из этой тяжелейшей ситуации победителем. А будущее Донбасса очень печально. Потому что все надежды людей, которые были у них год назад, рухнули. И я вижу, как люди разочарованы, как они чувствуют себя брошенными с этими жалкими подачками, в то время как всем понятно, что никто не выступил за Россию так мощно, как там, в ситуации огромного риска. И они оказались палестинцами в Секторе Газа. И мы видим, что тех людей, которые вызывали доверие, либо отзывают в Россию, либо убивают. Мы видим, что официальный курс руководства этих республик — это смесь политической проституции с экономической коррупцией. Они воплощают всё худшее, что было в бандитах России 90-х, и то худшее, что есть на Украине.
И. ИЗМАЙЛОВ: Вы говорили, что их нечестно выбрали?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Ну, что такое выборы в нашем пространстве — не очень понятно, а Донбасс пока — его часть. Например, когда один человек хотел зарегистрироваться в качестве кандидата в Луганской Республике, по нему просто открыли огонь из автомата в избирательной комиссии. Это военное правление, поэтому говорить о том, насколько честными или нечестными были выборы, довольно бессмысленно. Факт в том, что они оказались заложниками этой большой геополитической ситуации, смысл которой в том, что Америка давит, Украина тоже, а Россия отступает. И что им делать, я сейчас не понимаю.
И. ИЗМАЙЛОВ: Но дальше-то всё-таки что будет? Большая военная компания не ведётся, государственное строительство идёт.
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Мы видим, как происходит это государственное строительство и какова его цель. Цель — в выполнении Минских соглашений, то есть в ликвидации этого государства. Какой-то, может быть, есть чисто гипотетический шанс, что Киев вдруг решит разрубить эту ситуацию одним ударом и нападёт, это вызовет озлобление в Кремле и ответный удар, который позволит людям вздохнуть свободно. Или можно нафантазировать какую-то другую ситуацию. Например, украинская власть вдруг окажется под огнём каких-то невероятных массовых протестов, ей придётся назначать внеочередные выборы, которые она проиграет, американцы их сольют и так далее.
И. ИЗМАЙЛОВ: И пока всё это происходит, Донбасс спокойно живёт.
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: То, как он сейчас живёт, это неспокойно. Моя знакомая женщина из Горловки, когда слышит взрывы, сама себя убеждает, что это просто гром.
И. ИЗМАЙЛОВ: То, что говорили про руководство ЛНР и ДНР, в какой-то степени схоже с тем, что про них же говорит Киев сегодня. Вас это не смущает?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Нет, меня это совершенно не смущает. Потому что совершенно не важно, кто что говорит, важно, что есть.
И. ИЗМАЙЛОВ: Говорят, что там бандитский режим.
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Да, совершенно верно. Россия, к сожалению, заняла позицию, которую я оцениваю как предательскую по отношению к Донбассу. Потому что признание того, что это часть Украины, ставка на марионеток, замазанных в разных бандитских схемах, которые готовы подписывать такого рода документы и соглашаться с этим — это, на мой взгляд, предательство всего, из-за чего в прошлом году начался этот очень тяжёлый конфликт. Это фактически попрание памяти всех, кто там погиб. Потому что они погибли не за то, чтобы там были эти соглашения, эта Украина и так далее.
И. ИЗМАЙЛОВ: Вы говорите, что Россия признаёт Донбасс частью Украины. А как должно быть, на Ваш взгляд?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: На мой взгляд, Россия как минимум не должна признавать Донбасс частью Украины. А всё остальное должно обсуждаться. Понятно, что, если говорить о моих собственных взглядах, они заключаются в том, что все русские люди, жившие на Украине, должны жить в России, потому что там строится чуждая им украинская националистическая система. Но это мои взгляды. А если говорить о политике, то это могло быть какое-то независимое государство.
И. ИЗМАЙЛОВ: Главное слово — государство. А то государство, строительство которого там ведётся, Вы называете бандитским.
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Потому что я не считаю, что там ведётся государственное строительство. Там построена декорация, которая нужна для того, чтобы интегрировать Донбасс обратно. Именно потому, что если бы там, на месте этих людей, были настоящие лидеры, как Мозговой, любимые народом, честные, то непонятно, как торговать Донбассом в этих торгах.
И. ИЗМАЙЛОВ: Вопрос технологический. Что тогда признавать, если там, как Вы говорите, государства нет?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Нам надо было построить там нормальное, человеческое, цивилизованное государство. Лучше было бы, чтобы там было просто наше государство. Ну уж на худой конец, чтобы такое же, как Приднестровье.
И. ИЗМАЙЛОВ: Слушатель вспоминает, что «когда-то Вы были за то, чтобы втянуть Россию в войну. Вина в смерти Мозгового на журналистах и аналитиках, которые сделали из него второго Че Гевару, а второго не может быть».
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Это какая-то ерунда. Человек был лидером, и, как лидер, он и погиб. При чём тут журналисты?
И. ИЗМАЙЛОВ: Павел Губарев написал о том, что на последний момент у него не было амбиций, он ничем не командовал.
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Я не буду это комментировать. Он живёт тоже под своим прессингом.
И. ИЗМАЙЛОВ: Слушатель пишет: «Согласно Вашей концепции о сдаче Донбасса, Россия сдаёт и Приднестровье. Не многовато?» По поводу Приднестровья, а именно заявления МИД, обеспокоенного фактом отказа во въезде в Молдавию российских миротворцев. Общественные организации Приднестровья бьют тревогу, напуганы заявлением Порошенко.
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Правильно, потому что, если ты проявляешь слабость, тебя продолжают бить дальше. И естественно, что вслед за поведением России на Донбассе пошёл удар на Приднестровье. Понятно, что если бы наше поведение до этого было воспринято как угрожающее, то никто бы и не заикнулся ни про какое Приднестровье. Но поскольку понимают, что можно, то начинают наступать уже на него. А там формально граждан России очень много, 100-200 тысяч человек, и я не знаю, как они будут выкручиваться. Подозреваю, что они будут просить ЕС, чтобы он повлиял на позицию Молдавии, Румынии, Украины и милостиво разрешил транзит наших военнослужащих.
И. ИЗМАЙЛОВ: В Приднестровье?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Да.
И. ИЗМАЙЛОВ: Но пока они просят Россию. Обращение Путину направили.
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Эта ситуация очень неприятна. Начаться может всё что угодно, я ничего не исключаю. Я говорю, что это именно такой следующий шаг. Когда чувствуют слабость, начинают пытаться потрогать ещё за какое-то уязвимое место. Мне жаль людей и в Приднестровье, они окажутся в блокаде. С одной стороны у них Молдавия, с другой — Украина.
И. ИЗМАЙЛОВ: И что делать?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Пробивать коридор нужно. Нужно, чтобы Донбасс, Крым и Приднестровье были единым регионом, контролируемым нашими войсками.
И. ИЗМАЙЛОВ: А Одесса?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: И Одесса, конечно.
И. ИЗМАЙЛОВ: А там ждут российские войска?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Конечно. Если у них там сожгли людей, как они должны относиться к этому режиму? Конечно, они боятся.
И. ИЗМАЙЛОВ: Они там все пророссийски настроены?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: А весь Минск был прокоммунистически настроен в 41-м году? Наверное, не весь. Тем не менее это ничему не помешало. И Киев тоже не весь. Там, наверное, были люди, которые евреев разгоняли. И это были не только немцы.
И. ИЗМАЙЛОВ: То есть Вы предлагаете, чтобы войска пробили коридор к Приднестровью через Донбасс, Запорожье, Одессу? А Киев захватим?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Киев — это вообще отдельная проблема. Проблема Донбасса, Крыма и Приднестровья — это единая проблема, связанная с тем, что это как бы такие наши старые границы 2013 года, разбросанные анклавы, с которыми очень тяжёлое сообщение, и этим пользуется и Украина, и Америка, и Румыния, и Молдавия, и все кому не лень. Понятно, что нашему государству выгодно и с военной точки зрения, и с экономической, чтобы это было всё связано в единую цепь. Чтобы там все товары, все войска, люди свободно сообщались.
И. ИЗМАЙЛОВ: Вы Донбасс сравниваете с Палестиной, а по Вашему сценарию, все эти области, территории украинские, навечно не войдут в этот же палестинский формат?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Палестинский формат связан с блокадой. Это самое тяжёлое. Есть проблема более сложного уровня.
И. ИЗМАЙЛОВ: Россию не назовут агрессором с последующей блокадой?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Ну, Америку всё время называют агрессором. И ничего, как-то она справляется с тем, что постоянно сносит целые государства с карты мира.
И. ИЗМАЙЛОВ: А Россия справится?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Я считаю, что это всё — территория России: и Донбасс, и Одесса, и Крым, и Приднестровье. Везде живут русские люди. Это наша земля, исторически и культурно.
И. ИЗМАЙЛОВ: А Вы уверены в том, что Вы российскими войсками удержите все эти территории?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Безусловно.
И. ИЗМАЙЛОВ: А если на Кавказе что-то начнётся? ИГИЛ, например, придёт в Узбекистан.
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: То, придёт или не придёт ИГИЛ, никак не связано с тем, что происходит в Одессе или Приднестровье.
И. ИЗМАЙЛОВ: Это понятно. Но у нас хватит сил на то, чтобы всю территорию держать?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: А хватит ли сил для того, чтобы держать всю территорию от Владивостока до Калининграда? Более того, именно все эти территории в случае их настоящей интеграции как раз дойдут. И ещё к тому же большое количество людей, которые реально абсолютно идейно, честно и последовательно готовы драться за Россию, — те же ополченцы. Я уверен, что, если мы придём в Запорожскую область, Одесскую область, там масса людей, которые сейчас находятся под прессингом. Но если у них будет возможность, они будут авангардом нашей страны. И не только в военном смысле.
И. ИЗМАЙЛОВ: А Вы не ждёте в этих областях соответствующей антироссийской деятельности?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Что касается каких-то правых секторов, вспомните басаевых и хаттабов, с которыми Россия имела дело ещё 10-15 лет назад и как-то справилась. На их фоне «Правый сектор» — это просто детский сад.
И. ИЗМАЙЛОВ: Мустафа Найем собрался с лекциями в Россию. «Андимайдан» обратился к губернатору Петербурга, чтобы этого не допустить.
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: «Антимайдан» — это клоуны, проходимцы. Они всё время занимаются какой-то ерундой. Сейчас они хотят хапнуть землю под Севастополем, что вызывает законное негодование Чалого, одного из лучших политиков в новейшей истории. Он справедливо говорит о том, что они не для того здесь строят новый Севастополь, чтобы раздавать его участки непонятно за что и на каком основании. Мустафа Найем — довольно мелкий персонаж, киевский журналист. Сейчас была аналогичная история со Стариковым, которого освистали во время лекции. Устраивать какие-то публичные безобразия на мероприятиях как-то несолидно. Я не считаю, что Мустафа Найем должен разъезжать с гастролями, но не испытываю никакого ликования от попытки пиариться на борьбе с ним. Если вы так хотите бороться, боритесь с чем-то серьёзней, благо обстановка позволяет.
И. ИЗМАЙЛОВ: История, разворачивающаяся вокруг НКО и НПО...
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Это двойственная история. С одной стороны, деньги, которые поступают в эти фонды, действительно имеют заграничное происхождение. Зимин, основатель «Билайна», который руководит фондом «Династия», действительно переводит эти деньги из-за границы. Это правда. И точно так же правда, что под эгидой этих фондов время от времени выходят остро-политические, либерального направления какие-то книги, проводятся какие-то мероприятия. Там есть политический аспект, это, несомненно, так. Но я не готов присоединиться к людям, которые ведут с ними борьбу. Потому что всё равно все эти фонды вкладывают реальные деньги внутри России в те или иные полезные дела, образовательные программы, библиотеки и так далее. Доля настоящей политизации очень маленькая, она служит раздражителем. Там гораздо больше людей, которым они помогают. И поскольку у нас очень мало кто кому помогает, я не могу кинуть камень в людей, которые хоть что-то пытаются делать.
И. ИЗМАЙЛОВ: Как мешает продолжать всё это делать — помогать — этикетка «иностранный агент»? Этикетка «иностранный агент» — это давление?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Наверное, это символическая форма оскорбления. Я думаю, что Зимин как пожилой человек, не замеченный в компрометирующих историях, наверное, воспринимает это как оскорбительную реакцию на свою готовность вкладывать какие-то деньги в вещи, которые здесь делаются. А поскольку он их действительно вкладывает, то он считает, наверное, что это оскорбительно. Я всё-таки не могу его ни в чём обвинить.
И. ИЗМАЙЛОВ: По поводу Ваших взглядов на национализм и так далее, как с этим увязывается деятельность подобных фондов, например, по поддержке разного рода либеральных фондов?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Эти фонды время от времени, безусловно, спонсируют те или иные выступления либерального характера. Это факт. Проблема в том, что они гораздо больше делают полезного. И в нынешней трудной ситуации, если есть какой-то человек, помогающий кому-нибудь, неважно, либерал он или нет. Спасибо ему за это.
И. ИЗМАЙЛОВ: Примем звонок.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. А как можно прокомментировать с точки зрения иностранного агента то, что РФ как государство размещает 1,5 триллиона рублей в американских облигациях?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Правильно. Если кому-то начинать лепить этикетку «иностранный агент», можно начать с Российской Федерации, потому что идёт бесконечное вложение денег в иностранные фонды, ценные бумаги. Это правда кошмар. Начинать надо с власти.
И. ИЗМАЙЛОВ: Добрый вечер!
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Американцы обучают украинцев сейчас организовывать партизанское движение. Ну и убили Мозгового, конечно, американцы, о чём речь?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Конечно, американцы. Только он почему-то всё время говорил, что ему угрожают расстрелом из ЛНР. Вот такая странная нестыковка.
И. ИЗМАЙЛОВ: Добрый вечер!
СЛУШАТЕЛЬ: Я сам из Донбасса. И я с вами полностью согласен, там сейчас воюют банды.
И. ИЗМАЙЛОВ. Спасибо. Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Я тоже переживаю за Новороссию. И хотел бы спросить, Дмитрий Ольшанский хоть раз был в Новороссии? Донецке, Луганске, Горловке? Он так подробно рассказывает о военных действиях, о том, кто подлец, кто нет.
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Чтобы понимать, кто подлец, кто хороший человек, совершенно необязательно быть на передовой.
И. ИЗМАЙЛОВ: Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Мозговой же воевал с наркомафией. Может, она его и убила?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: У меня есть сомнения в том, что наркомафия так сильна. Это убийство было очень хорошо и профессионально подготовлено.
И. ИЗМАЙЛОВ: Вы разделяете мнение слушателя о том, что, возможно, поддерживают деятельность либеральных фондов одной рукой, а другой заботятся о простых гражданах?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Это такой сказочный взгляд на мир. Это всё равно, что Россия стремится к мировому господству. Всё сложнее. Либералы не так ужасны, как кажутся, кто-то из них может сделать что-то полезное.
И. ИЗМАЙЛОВ: Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Вы хотите, чтобы Россия ввязалась в военный конфликт с Россией и с нашим разрушенным либералами ВПК без военного договора с Китаем о взаимной военной помощи, и чтобы на стороне Украины абсолютно вся Европа воевала, а мы были в одиночку, как всегда?
Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Это тоже сказочный телевизионный взгляд на мир. Европейцы не будут воевать на Украине, им это не нужно. Украинский ВПК разрушен ещё больше, чем наш. В данном случае он только укрепляется, и мы просто увеличиваем себе нагрузку в случае нападения на нас в дальнейшем.
И. ИЗМАЙЛОВ: 81% слушателей Вас поддерживают, 19% — нет. Спасибо!