Под старыми тополями. 3. Вместилище стольких судеб
Предыдущие главы
Асбесту в какой-то мере повезло. Много лет его прошлым занимались Павел Васильевич Никитин и Николай Федорович Рубцов, ревнители и хранители старины. Они не профессиональные историки, всю жизнь посвятили добыче и обогащению асбеста, но хорошо знали цену времени, знакомы с его быстротечностью, близкой к забвенью. Их книга «Город горного льна» выдержала два издания. ‘
Да только ли они одни! Много лет прививает детям вкус к истории Валентина Николаевна Мусатова, руководитель краеведческого' кружка Дворца пионеров. Действует в городе и музей известного советского художника Николая Аввакумова. Он создан силами Любови Федоровны Амосовой, отдавшей творчеству земляка лучшие годы. Славятся в городе музеи завода УралАТИ, Реф-тинской ГРЭС, школьные хранилища боевой и трудовой славы асбестовцев.И все же чувство неудовлетворенности не оставляет, когда начинаешь осмысливать нравственные уроки прошлого, ответственность перед теми, кого мы сменили в истории. Хочется верить, что в нашем городе, который с гордостью именуем асбестовой столицей мира, будет увековечена память о первооткрывателе русского асбеста Софроне Согре и скромном инженере Алексее Ладыженском, обнаружившем Баженовское месторождение. А на великолепном Дворце пионеров появится мемориальная доска примерно такого содержания: «Здесь в годы Великой Отечественной войны героически трудился коллектив Уральского завода асбестовых технических изделий, завоевавший на вечное хранение Красное знамя Государственного Комитета Обороны СССР».
Не забыт в Асбесте и первый председатель Совета, незаурядный организатор промышленности, литератор Александр Давыдович Ильин. После гражданской войны в честь большевика назвали один из районов. Да вот беда — попала в последние годы Ильинка в зону сноса, карьеры наступают. Все короче становится и улица Ильина в центре города: индивидуальные дома уступают многоэтажному жилью. Очевидно, надо подумать о том, чтобы сохранить в сердцах людей фамилию славного революционера.
Теперь уже нет очевидцев чрезвычайного происшествия, случившегося на асбестовых приисках 15 августа 1907 года. Группа вооруженных маузерами людей напала на контору Поклевского рудника. В перестрелке с полицией двое были убиты, двое ранены. Перед смертью они признались, что пришли не грабить, а экспроприировать хозяйскую кассу для нужд лбовского партизанского отряда. Долгое время жандармерия ловила в уезде сподвижников храброго рабочего атамана.
А рядом с самим Александром Лбовым можно поставить разве что Григория Котовского. Один из руководителей Мотовилихинского восстания в декабре 1905 года, Лбов дружил с большевиками, но в политическом отношении был человеком незрелым, хотя и крайне симпатичным народу бунтарем, выступавшим под красным флагом. Его выдал охранке провокатор.
Нет сомнения, что появление лбовцев на асбестовых приисках не прошло незамеченным для революционного воспитания рудокопов, участников первых нелегальных кружков.
Земля родная. Были и праздники, и будни, но всегда и во все времена лишь ты одна была права. Меркло наносное, неправедное, оставалось неизменное — родина.
С землей, на которой мы живем, связано несколько единичных, редчайших даже в мировой практике открытий.
Именно у нас, при впадении речки Токовой в Рефт, смолокур Максим Кожевников нашел первые русские изумруды. Было высказано предложение— в честь бесценной находки установить на Токовой мраморный бюст смолокура, но оно утонуло в море имперской бюрократии. Так и не сыскал Кожевников прижизненной славы. Да и мы, дальние потомки, кроме специалистов-историков, не все знаем, чем обязана Россия простому смолокуру.
Нелюбознательность надо искоренять, события запечатлевать по свежим следам.
Возьмите Белоярскую атомную электростанцию. Сейчас она — гордость всего Союза, но нелишне помнить, что в 60-е годы к ее строительству приложили руки и асбестовцы. Одно время парторганизация энергостроителей входила в веденье Асбестовского ГК КПСС.
Вот и выходит, что Асбест далеко не провинция: родина российских изумрудов, крупнейшее на планете месторождение горного льна, «крестный» уральской атомной энергетики...
Много на свете городов, с которыми Асбесту никогда не сравниться ни внешним обликом, ни богатой биографией, но он — единственный. Куда бы и на сколько ни забрасывала судьба, дня не проходило, чтобы не вздрогнуло сердце при мысли о родном Урале, сирени на Садовой, 12, матери, закутанной в платок...
Хочу, чтобы и дети поняли это, когда вырастут, чтобы их души терзались теми же думами, что и моя. И пусть будет для них этот край не проклятым местом или вселенским раем, а землей, на которой хорошо работается и легко дышится, потому что за это право уже заплачено нашей фамилией, дальними и близкими родственниками, лежащими на погосте. И мы должны платить за право жить на ней.
Малая родина! Какая она малая, если вмещает столько любви, тревог, судеб!
Из таких Асбестов и Белоярок состоит Россия. Такая немыслимо огромная, что выдохнешь ее имя — дыханием ослабеешь и сердце займется. И, чудится, десятилетий не хватит, чтобы о том рассказать.
( Продолжение следует.)
А. Чечулин "Асбест" 1985 г.