Мальчик, который не жил: что происходит с российской медициной

По версии следствия, ребенку сознательно не стали вводить препарат "Куросуф". Он стоит 18-24 тысячи рублей. Возможно, эта цифра и решила судьбу едва начавшейся жизни. Историю родов затем подделали, чтобы улучшить статистику – уменьшить показатель младенческой смертности.

По данным СМИ, ребенок родился на сроке 23-24 недели. Вес его был 700 грамм. Современная медицина успешно борется за жизни таких детей, и выживаемость может достигать 50%. В любом случае, даже при условном одном проценте выживаемости врач должен бороться и за этот шанс. Тем более, когда речь о ребенке.

Что могло подвигнуть врача, дававшего клятву Гиппократа, и просто женщину, на такой поступок? Дело не в том, что она монстр: опытный врач, большое количество принятых родов, положительные отзывы от матерей-пациентов. Случай стал одним из проявлений того, как "выживает" медицина в России. Пусть и ужасным, но одним из многих.

Один из показателей – статистика заражений ВИЧ-инфекцией в больнице. То, что еще 10 лет назад было неслыханным ЧП, потихоньку становится обыденностью. Причина – элементарная экономия расходных материалов. Особенно это заметно в провинции, в маленьких городках, но и столица не исключение.

Экономят даже на младенцах. В подмосковной Балашихе врачи заразили девочку ВИЧ-инфекцией и гепатитом С, используя для забора крови один шприц. Случай получил огласку благодаря суду.

Вторая причина - нехватка медицинского персонала. Врачи бегут из медицины в платные клиники из-за невыносимых условий работы. Как результат - одной дежурной медсестре в детском отделении, получающей копейки за каторжный труд, да еще и неопытной вследствие "текучки", надо поставить 50 капельниц за смену.

Ей физически тяжело соблюсти все меры предосторожности и не допустить роковой ошибки, которая может привести к инфицированию.

Финансируемая по остаточному принципу медицина изворачивается как может. В Татарстане вскрыли практику оформления фиктивных вызовов "скорой помощи". Вызовы оформляли к покойникам. За каждый вызов выделяется фиксированная сумма из бюджета и из фонда ОМС. В данном случае это было соответственно 2919,8 и 1850,5 рублей. За месяц на фиктивных вызовах наваривалась вполне приличная сумма.

Врачи занимаются не спасением жизней, а махинациями с бумажками и "мёртвыми душами" не от хорошей жизни.

Есть понятие "общественный пирог", который формируется за счёт налогов. В большинстве развитых стран это происходит с использованием прогрессивной шкалы налогообложения, и "пирога" хватает всем. В России прогрессивной шкалы нет и не предвидится: богатые делиться с бедными не хотят.

А медицине вовсе достаются крохи от "пирога". Например, при распределении дополнительных доходов на силовиков в бюджете на 2017-2019 годы они в шесть раз превысили расходы на всё здравоохранение. Это - еще до выборов, когда власти могли избегать непопулярных решений.

Только лишь на зарплаты руководящего руководства МВД из дополнительных доходов тогда выделили 7,3 млрд рублей.

При этом на "полевых" сотрудников МВД фонд не увечили, что тоже показательная тенденция для России: львиная доля выделяемых средств оседает у руководства. На этом фоне

программа "Развитие здравоохранения" получила 1,3 млрд. рублей.

А средства на программу "Содействие развитию дошкольного и общего образования" Минфин вовсе умудрился сократить.

Это лишь пример тенденции, неизменной из года в год. Подобно персонажам известного фильма, у которых традиция раз в год ходить в баню, в России традиция – раз в шесть лет, после выборов, поднимается вопрос о "бюджетном маневре". То есть об увеличении той части расходов бюджета, которая связана с инвестициями в "человеческий капитал". Это в том числе медицина и образование.

Впервые это произошло в 2012 году, затем – в этом году. Но проблема в том, что никакого "маневра" после 2012 так и не произошло.

Вероятно, и озвученный в этом году Владимиром Путиным "бюджетный маневр" тоже останется лишь словами. А список трэшевых историй из российских больниц будет расти.