Территория войны и мира. Вторая часть специального репортажа из Дагестана
Продолжение репортажа Дарьи Асламовой.
Севиль Новрузова, решительная, красивая женщина в неизменном черном платке, — знаменитость не только в родном Дербенте. Ее знает и уважает весь Дагестан. Именно она сейчас занимается возвращением и реабилитацией российских детей из Ирака и Сирии, чьи родители сбежали в ИГИЛ (запрещена в РФ).
Жизнь ударила Севиль очень больно и очень рано. Ее родной брат ушел «в лес».
— Это был 2006 год, тогда в республике все страшное только начиналось, — вспоминает Севиль. — Я нашла у брата книги о религии. Что за литература? Принесла в милицию, показываю, а они сами ничего не могут понять. Экспертов по сектантству тогда еще не было. Меня все успокаивали и даже смеялись: что ты панику разводишь? А я со всеми спорила. И потом молодые ребята один за другим начали уходить в лес. Всем было по 17-18 лет. Соседские мальчики, и брат им тайком носил еду. Оказывается, их уже обрабатывал Ильгар Моллачиев. (Лидер запрещённой в РФ экстремистской группировки «Джамааат шариат», «амир» Дагестана. Убит в ходе спецоперации. — Д.А.) Он жил неподалеку от нас. Я видела, что у моего брата глаза сделались словно стеклянными. Он меня сторонился. Раньше мы обнимали и целовали друг друга: «Брат! Сестра!» И вдруг — другой человек. Я в отчаянии снова бросилась в милицию: «Сделайте хоть что-нибудь! Посадите его в тюрьму! Подкиньте наркотики!» Они мне: «Ты с ума сошла! Ты на что нас толкаешь?» А через день брат ушел в лес.
Севиль вместе с матерью отправились в лес на его поиски. Две отчаявшиеся женщины и известный врач, хирург, у которого тоже сбежал сын.
— Не верьте, когда вам рассказывают, что в лес уходят бедные или необразованные люди. Все это были дети из благополучных известных семей. Мой брат учился на юриста в Дагестанском университете. Нормального человека можно обработать за две недели. Плюс молодость. Молодым хочется стать героями, пожертвовать собой. Не важно за что.
Вы спрашиваете, страшно ли мне было в лесу? Речь шла не о храбрости, а о семье. Помню, вышли нам навстречу трое в масках и в камуфляже и стали стрелять поверх голов. «Вы что тут делаете?» Мы показали фотографии. «Убирайтесь! Нет здесь таких!» У каждой организации был «свой» лес. Потом «лесные» сами вышли на нас и передали письмо: «Мы на пути Аллаха! Нам хорошо». А через месяц моего брата убили. Шла спецоперация против терроризма. Погибли сотрудники МВД и 15 человек «лесных», включая моего брата. После этого ко мне пошли люди с просьбами: помогите вытащить сына или родственника.
Многие относились к моей работе предвзято. Мол, с нашими детьми такого не случится. И вот у одной такой женщины сбежал восемнадцатилетний сын в Сирию, в Идлиб. Я улетела в Турцию, в Газиантеп, приграничный город. Парень уже был в лагере, на сирийской стороне, слал мне снимки с оружием в руках, говорил, что их через три дня отправляют воевать. Я его по телефону обрабатывала день и ночь. И наконец уговорила. Послала к нему ночью человека на границу, чеченца, чтобы вывел. Мальчик сбежал из лагеря, и за ним погналась стая собак. Чуть не сожрали его. Ногу порвали, весь был в крови. Но мы вернули его в Россию, к матери.
— Я помню, как в Газиантепе несколько лет назад на меня вышли «нужные» люди, — вспоминаю я. — Уговаривали меня, как российского журналиста, незаконно перейти границу, чтобы сделать «блестящий репортаж». В последний момент благоразумие одержало верх над авантюризмом. Уверена, это была ловушка.
— Турецкие пограничники сами дают добро для нелегалов, — объясняет Севиль. — Ни у кого в паспортах нет печатей. За 10 тысяч долларов можно провести сто человек. В самом Стамбуле у экстремистов есть корпоративные квартиры, где обучают и готовят боевиков. Это давно не секрет.
— Вы до сих пор вывозите женщин с детьми, бывших жен игиловцев. Почему они рвутся в Россию?
— Потому что в Сирии и в Ираке их посадят на 15-20 лет. А то и смертную казнь могут дать. Ирак вообще наших граждан не выдает. И я их понимаю. Вы приехали на нашу землю, разрушили наше государство, а теперь хотите уехать героями? Сколько людей в Ираке остались бомжами, без денег, на улице! Сколько людей погибло в Мосуле! Там до сих пор вонь стоит из-под развалин. А вот Россия, это «кяфирское» государство (страна «неверных») вдов игиловцев принимает, адаптирует, лечит. Их дети ходят в школу, о них заботятся.
— А не слишком ли мы им доверяем? — спрашиваю я.
— Во-первых, их строго проверяют. У меня сейчас возвращается женщина с тремя детьми, которая сама выбралась из Идлиба в Турцию. Там она год отсидела в миграционном лагере вместе с детьми. Документов-то у нее нет! По окончанию срока отсидки через наше консульство собрали все подтверждения личности, копию ее российского паспорта. Взяли ДНК у нее и детей, потому что были случаи, когда чужих детей вывозили. Таких женщин много раз перепроверяют. С ними работают спецы, психологи. А во-вторых, наказание неизбежно. Их должны осудить за то, что они незаконно пересекли границу и находились на территории иностранного государства, где велись боевые действия. Да, есть момент в законе, что матерям дают отсрочку наказания, пока ребенку не исполнится 14 лет. Если они ведут себя хорошо все эти годы, наказание могут отменить.
Но эти вдовы сами сбежали из ада. Они свою суровую школу прошли. Как их там используют! Сотни раз выдают одну и ту же женщину замуж. Что хотят, с ней творят. Я читала письмо молодой женщины, которая смогла переправить своих детей, а ее не выпустили. Маме она написала: ты за меня не переживай, я понимаю, что уже не вернусь, моя жизнь закончена, а вот сестре — уже в подробностях. Что ее выдали замуж на десять дней за африканца-террориста, потом за турка, потом еще за кого-то. Ей главное, чтобы ее дети выжили и вернулись домой.
Вот так к нам попадают дети без родителей. Но они — граждане России и не должны отвечать за преступления своих отцов и матерей. И наши люди добрые. Сотни человек нам писали и звонили: дайте возможность усыновить. И вовсе не религиозные фанатики. Просто хорошие люди. Но потом мы все равно находим родственников детей.
— А если эти дети вырастут и начнут мстить? — спрашиваю я.
— Кому?! — Севиль обжигает меня взглядом огромных черных глаз. — Хотят мстить, пусть едут в Сирию, в Ирак, где убили их родителей. Их никто туда насильно не отправлял. Они лгали своей родне, обманули свое государство, совершали преступления. Из всякого зла нужно делать выводы. Сирия и Ирак стали серьезным уроком для дагестанцев.