Моя бедная комнатка воображения: Как выжить в затрапезных постсоветских интерьерах
Фотограф из Минска Маша Святогор сфотографировала знакомых и малознакомых людей и через лиризм собственного восприятия показала, как человек ищет себя в унылой постсоветской среде.
Белорусский фотограф. Родилась и живёт в Минске. Изучала филологию в Белорусском государственном университете. Работает с фотографией и цифровым коллажем.
«My poor little room of imagination» («Моя бедная комнатка воображения») — это накопленный за несколько лет архив с портретами друзей, знакомых и малознакомых людей. Это такая папка с документами, не претендующими на какую-либо объективность, однако в каком-то смысле содержащими информацию о течении и укладе моей жизни и жизни тех, кого вы видите на фотографиях. Всё это, естественно, отмечено неискоренимым лиризмом моего восприятия.
Мной руководило простодушное желание снимать людей, которые меня окружают. У нас с ними, оказывается, много общего, весь этот типичный юношеский набор: не очень позитивное отношение к жизни, сладостное упоение всеми прелестями и невзгодами нежного возраста, меланхоличный инфантилизм, неустроенность, поиски своего места и опоры в жизни.
В сопроводительном тексте к серии я пишу о собственных переживаниях и вещах, которые меня беспокоят: социальной неприспособленности, вечной неприкаянности и неудовлетворённости, вопросах, на которые я порой не в состоянии ответить: «Кто я? Что я делаю? Зачем?»
В то время я также много и неплодотворно сокрушалась о том, среди какого хаоса мы живём, как нам удаётся к нему приспособиться и выжить. Выжить в прямом смысле слова, потому что я, например, испытываю к окружающей меня эстетике сильнейшее отторжение, её плоды до сих пор травмируют меня и культивируют во мне чувство тупого бесконечного сопротивления. С другой стороны, я выросла в спальном районе, я всю жизнь живу здесь, в хрущёвке, среди однотипных и безликих отживших форм массовой застройки. Моя визуальная культура сформирована соответствующим образом. Я воспитана этой средой. Соответственно, я никак не могу игнорировать этот опыт, вырвать его из своей культурной памяти. Этот код намертво запечатался в сознании. Затрапезные постсоветские интерьеры, унылый антураж, визуальное убожество — это не стратегический выбор пространства съёмки. Просто-напросто так живу я — и люди, которых я знаю.
Прожив полтора года среди культурного и, в частности, архитектурного разнообразия Кракова, я практически ни разу не снимала город. По-моему, всё, что меня интересует, — это вычурность, безвкусица, безобразие. В общем, всё то, что есть в родных пенатах.
Название с его скромным метафорическим подтекстом говорит само за себя — маленький убогий уголок для жизни, для внутренней жизни (может, такой же крошечной, убогой и нищей) и воображения. Это единственная зона комфорта, которой я обладаю и где я чувствую себя (не до конца, конечно) свободным человеком.
