Война и бегемоты

Три истории о бегемотах, выживших в разрушенных зоопарках по обе стороны от линии фронта — в блокадном Ленинграде, немецком Кенигсберге, ставшем советским Калининградом, и Берлине.

Красавица в блокадном Ленинграде 

 История Красавицы у одних вызывает гордость, у других — злость. В самом деле, как можно было в осажденном городе, полном смерти, так заботиться о жизни бегемота? С другой стороны, по этой логике надо было сжечь в буржуйках все картины из Эрмитажа — зима в блокадном Ленинграде была страшной.

Незадолго до начала войны часть животных из Ленинградского зоосада увезли в Белоруссию: там планировались выступления выездного зверинца. Чуть позже, уже после 21 июня, самых ценных — черную пантеру, тигров, львов, ягуара, носорога, редкие породы обезьян — удалось переправить в Казань. Зимовать в блокадном городе осталась среди прочих бегемотиха Красавица, прибывшая в Петербург в 1911 году. Вес ее к тому времени составлял около 2 т, и она считалась одним из крупнейших бегемотов в зоопарках Европы. До середины 30-х годов за ней ухаживал рабочий зоосада Иван Антонов, затем его сменила дочь — Евдокия Дашина.

8 сентября 1941 года сомкнулось кольцо блокады. В эту же ночь на зоосад упали три фугасные бомбы, разрушив многие здания. Погибла любимица горожан слониха Бетти. Она была погребена под грудой обломков рухнувшего слоновника. К зиме не стало электроснабжения, вышли из строя канализация и водопровод. Животные начали погибать от холода и голода.

Переселившиеся в зоосад работники топили буржуйки остатками деревянных американских горок и сочиняли для своих питомцев еду: тигрятам готовили обманку — набивали шкурки кролика травой и смазывали рыбьим жиром (иначе те есть отказывались), ловили беркуту крыс, переводили медведей на вегетарианский рацион. Бегемоту же в день требуется 40 кг корма. 30 из них у Красавицы составляли вываренные в клейкую кашу опилки, куда добавляли травы, картофельные очистки, жмых. Но была еще беда. Кожа бегемота — а она у Красавицы была толщиной с половую доску, — начинает трескаться без воды. Так что Евдокия каждый божий день возила на санках с Невы 40-ведерную бочку воды — на кашу и для «душа». На смазывание трещин уходило около килограмма камфорной мази в день. (К счастью, до блокады в зоосад успели привезти 200-килограммовую бочку мази). Приходилось заниматься и «психотерапией». Трепетная Красавица очень боялась обстрелов и по привычке пыталась спрятаться в давно высохшем бассейне. Евдокия Ивановна спускалась к ней, ложилась рядом, гладила, успокаивала — пока не затихнет.

Как ни удивительно, летом 1942 года зоопарк открыли для посетителей. И, что еще более удивительно, за лето туда пришли 7400 человек. Красавица жила долго и умерла от старости в 1951 году. Ветеринары восхищались ее «блокадной закалкой».

Бегемот Ганс и зоотехник Полонский 

 Когда в апреле 1945 года советские войска вошли в Кенигсберг, среди прочего обнаружился и полностью разрушенный зоопарк.

Из 2000 животных уцелели только трое — лань, барсук и осел. Немногим позже был обнаружен бегемот. Тяжело раненый, напуганный, он сбежал через разрушенную стену вольера и спрятался за зарослями в овраге.

Полковник Василий Теслин, командированный в помощь военному коменданту города, был очевидцем непростой истории отношений людей и бегемота Ганса. Однажды, рассказывал он, он беседовал с приехавшими представителями Академии наук, озабоченными сохранением культурных ценностей. Тут влетает шофер Семен: «В зоопарке стрельба! Наши за зверьем гоняются... сейчас собираются мочить какую-то свинью. ...Она в луже лежит, огромная, раза в три больше дивана. Хрюкает! Морда — во! На Геринга похожа. Наши как раз ей трибунал зачитывают, щас будут расстреливать по законам военного времени!»

Тут один из академиков хватается за сердце: «Свинья?! Огромная?!» И сломя голову мчится к генералу. Остальные — за ним. Оказалось, бегемот — редчайший экземпляр по имени Ганс. Доводы: «Он миллионы стоит! Это же национальное достояние!» на генерала подействовали. Был отдан приказ бегемота спасать.

Когда Теслин приехал в зоопарк и увидел огромную тушу, обреченно похрюкивающую у ног веселящихся солдат, он впечатлился масштабами бедствия и принялся искать бедняге врача. На расклеенные по городу объявления — «Ахтунг! Ахтунг! В зоопарке умирает бегемот» — откликнулся старенький немец-фельдшер. Он выписал лекарство: на ведро молока 2 л спирта два раза в день. (Так что пущенный позже слух — мол, дикие русские бегемота водкой лечили — неверен, алкоголь назначил немец.)
Тут, считай, повезло: в село неподалеку как раз согнали трофейных коров, а в захваченных накануне немецких составах оказались цистерны со спиртом. Осталось всего-ничего — залить все это в Ганса. Процедуру производили втроем. Приговаривая: «Ну-ка, камрад, выпей фронтовые сто грамм» — двое солдат держали челюсти, а третий с размаху заливал из ведра микстуру. Позже появился и настоящий зоотехник — Владимир Полонский, который, в «безаппетитные дни» чередуя водку, клизмы и уговоры, скрупулезно вел историю болезни пациента: «Я поспешил дать бегемоту водки. Дал 4 л. После чего бегемот стал сильно просить кушать. Я сперва ему поставил клизму (четыре ведра дистиллированной воды). После чего стал кормить его. Бегемот попытался выходить, но так как был пьян — он обронил себя». Месяца через полтора итоги лечения могли наблюдать все желающие: зоотехник Полонский гордо ехал верхом на Гансе по парку — «дрессировал».
Ганс прожил в Калининградском зоопарке еще около десяти лет и стал его символом. Сейчас там обитают его потомки.

Дитя войны, патриарх, мачо 

 Ни в чем не повинные звери страдали от войны по обе линии фронта. После многочисленных бомбежек Берлина был разрушен старый зоопарк, и обезумевшие животные разбрелись по городу, где их отстреливали. В итоге из более чем 3700 обитателей пережил войну 91. Но случались не только смерти, но и пополнения.

Кнаутшке родился 29 мая 1943 года. Мать его, бегемотиха Роза, была смертельно ранена, и сироту выхаживали сотрудники зоопарка — обливали жизненно необходимой водой, с горем пополам заменявшей пустой бассейн, как могли, обеспечивали скудный рацион. Малыш выжил.

После войны восстановлением зоопарка занялась Катарина Хайнрот. Все было отстроено заново, а Кнаутшке переселился в новый вольер. Кроме того, доктор Хайнрот решила принять участие в программе разведения бегемотов. И в апреле 1952 года у Кнаутшке и привезенной для него из Лейпцига Греты родилась дочь Фрикаделька, оставшаяся жить с отцом. Гретой дело не ограничилось. Патриарх оставил после себя 35 потомков, был любимцем публики и погиб в 1988 году в 46 лет (что для бегемота солидный возраст) после столкновения на почве соперничества с собственным сыном — достойная кончина настоящего мужчины.

Его дочь, Фрикаделька, дожила до 53 лет и стала долгожительницей среди бегемотов зоопарков Европы. Когда в 2005 году она умерла, епископ Вольфганг Хубер сказал: «Фрикаделька была примером Божьего доверия к нам».