Не только музыка протеста. Рустем Абязов о роке, Фрэнке Синатре, Pink Floyd

«Мы счастливые люди, потому что нам всегда есть куда убежать – в музыку, – говорит своим оркестрантам Рустем Абязов. – Но в её мире нельзя находиться всё время. Туда можно уйти, когда наступает сложный момент. Пережить его и вернуться».

На обратной стороне

Ольга Любимова, «АиФ-Казань»: Рустем Юнусович, темой предыдущего фестиваля была «Классика + этно». Видимо, потому, что в последние годы все стремятся найти свои корни, национальные традиции. А рок актуален как музыка протеста?

Рустем Абязов: В своё время рок-музыканты выступали против войны во Вьетнаме, но я не считаю это направление только музыкой протеста. Она обо всём, что волнует обычного человека. В ней есть любовь, ненависть, страсть, размышления и протест в какой-то степени – как и в любой другой музыке. В таких, на первый взгляд, странных сочетаниях нет противоречий. К примеру, афроамериканцы на похоронах поют спиричуэлы (духовные песни) и достаточно весёлую джазовую музыку. Это не значит, что эти люди неправильно воспринимают мир. Они делают это, потому что верят: если человек ушёл в лучший мир, за него нужно порадоваться...

Классика остаётся основой нашего репертуара, но стараемся найти новые формы сочетаний, музыкантов разных направлений, стилей. Было бы странно не уделить внимание року – одному из главных направлений в музыке. В нашем фестивале участвует легенда российского рока Олег Сакмаров, много лет выступавший с Борисом Гребенщиковым и Вячеславом Бутусовым. Сейчас у него своя рок-группа в Москве. Среди хедлайнеров фестиваля – Николай Арутюнов, на мой взгляд, один из лучших рок-певцов в России. Широкой публике он известен по ТВ-проекту «Голос 60+».

– На закрытии сыграете альбом Pink Floyd «The Dark Side of the Moon» («Тёмная сторона Луны»). Говорят, это музыка, которую ни одна власть не сможет стереть. Настолько свободолюбивая?

– Таково, на мой взгляд, любое талантливое произведение, оно не может нести психологию раба. Хотя я предпочитаю перевод не тёмная, а обратная сторона Луны, то есть та сторона, которую мы не видим, что-то непознанное. Человек перемещается туда и видит то, что до сих пор не встречал в жизни. В финале звучит светлая музыка – с заразительным смехом. То, что Pink Floyd сделали в этом альбоме, я считаю чуть ли не вершиной рок-музыки. Если сравнивать их и Beatles, то при всей любви к ливерпульской четвёрке, мне больше импонирует эстетское звучание Pink Floyd.

Но моё эстетство – не эскапизм (бегство от реальности в иллюзорный мир). Я часто говорю своим оркестрантам: «Мы счастливые люди, потому что нам всегда есть куда убежать, если это необходимо, – в музыку. Но в этом мире нельзя всё время находиться. Туда лучше уйти, когда наступает сложный момент. Пережить его и вернуться».

Жили – не тужили?

– Вы были членом КПСС, хотели бы вернуться опять в СССР?

– Не представляю, как я мог бы делать в СССР то, что делаю сейчас в современной России. Теперь возможностей – в жизни или в творчестве – намного больше. La Primavera была создана в 1989 г. Но официальный статус оркестра мы получили только в 1996-м. Все эти годы были просто собранием энтузиастов, не получавших ни копейки. В СССР пробить чиновничью стену было невозможно. Сейчас это гораздо проще.

Хотя о распаде СССР я очень жалею. Считаю, если бы Союз сохранился (а это однозначно произошло бы, приди вместо Горбачёва к власти Путин), он развивался бы на новом уровне. И мы сейчас жили бы в другой стране.

В СССР образование и медицина действительно были бесплатными. А сейчас это только название. Замечаю, бюджетные места в вузах и больницах постоянно сокращаются. Разве можно что-нибудь серьёзное сегодня вылечить бесплатно? Нет. Если так, надо убрать из Конституции понятие бесплатной медицины – это будет честно.

В СССР, по моим ощущениям, народ был более доброжелательным. Чувствовал себя более защищённым. Может быть, потому что тогда мы много не знали: ни о катастрофах с самолётами, ни о других бедах и секретах.

– «Многие знания – многие печали». Чтобы жить спокойно и хорошо, нужен один канал ТВ и ограниченный Интернет – как в Китае?

– Рабская психология – человека, от которого ничего не зависит, досталась нам в наследство от СССР. Именно поэтому гражданское общество в России, на мой взгляд, развивается слабо.

Человек, считаю, должен знать, что вокруг него происходит, и самостоятельно делать выводы. Вот сейчас весь мир обсуждает ситуацию в Керченском проливе. Я анализирую разные мнения. Замечаю, что те, кто поддерживает американскую точку зрения, никого не слышат, кроме себя. А ведь достаточно измерить, где находятся российские территориальные воды, а где украинские, и станет понятно, что Украина пересекла границу. Если бы какое-то судно пересекло границу США, его тут же бы потопили. Меня возмущают эти двойные стандарты.

По-своему

– Вас приглашали в Лейпцигский Гевандхаус-Оркестр – один из лучших оркестров в мире. Почему остались в Казани?

– Тогда уже была La Primavera. Я не мог бросить своих музыкантов. Ребята поверили в меня. Сам я никогда не думал, что смогу жить в какой-то другой стране. Действительно люблю Казань, Россию.
К тому же я понимал, что за рубежом, пусть материально прекрасно обеспеченный, буду полностью зависеть от репертуарной политики оркестра, дирижёра и т.д. Не смогу делать то, что я хочу. Для меня очень важно ощущение свободы. Многие удивляются, что я не курю и могу выпить разве что бокал шампанского. А я просто не хочу ни от чего зависеть.

– Чтобы быть сильным, надо...

– Надо быть самим собой. В песне Фрэнка Синатры «My way» говорится о человеке, который прожил полную жизнь, выстоял, всё успел, потому что всё делал по-своему. Каждый должен прожить свою жизнь и не сетовать. Если эта жизнь соответствует тому, что дала ему природа, Аллах, и тому, чего он добился сам, тогда, наверное, жизнь удалась. В понимании этого и заключается сила.