Чем дышала перестройка. Из истории детских надежд и клея «Момент»
В 1984 году на учете у Минздрава СССР состояло 35 тысяч наркоманов. В 1990-м — 67 тысяч. В 1996 году в одной России их было 250 тысяч. В 2006 году — 350 тысяч. И это только официальные цифры.
«Вечером ко мне приходят гномики»
В 1986 году я учился в медакадемии и параллельно работал медбратом в психбольнице. Там лежало немало подростков, любивших дышать клеем «Момент», бензином, ацетоном и линейкой растворителей под номерами 645–647.
Когда я заканчивал ординатуру и стал думать о кандидатской работе, я вспомнил этих пациентов. Меня интересовали изменения психики, ведь мозг — это большая жировая лепешка, а все вышеперечисленные вещества жиры растворяют. И если ты пропускаешь через мозг по пол-литра растворителя, то от мозга очень быстро ничего не останется. Мой научный руководитель советовал изучить этот феномен с точки зрения аддиктологии, науки о зависимости. Он выдвинул гипотезу, согласно которой наркомания — это не болезнь, а психическая зависимость, в основе которой лежит нарушение межличностных отношений. Все это я и подтвердил на 100 подопытных нюхальщиках клея.
— Меня весь день бьют и обижают, — рассказывал парнишка из детдома. — А я вечером залягу под кроваткой, нанюхаюсь, и ко мне приходят гномики. Они меня жалеют, сказки рассказывают. Они меня любят
— Ну ты же понимаешь, что дышать — плохо? — переспрашивал я.
— Понимаю, но вы разве можете предложить мне что-то лучше взамен?
Мальчиков для исследования у меня был вагон и маленькая тележка, а с девочками пришлось повозиться. Требуемое нашел в спецшколе под Москвой. В этом учреждении для криминальных девочек до 16 лет из 60 человек половина дышала. Руководство совершенно об этом не подозревало, пока не начался ремонт школы. Директор привлек к ремонту девчонок, у которых появился неограниченный доступ к лаку, ацетону и краске, в итоге они в чаду залезли на крышу и попадали с нее.
Как дети три года дышали клеем в лесу
В 1994 году в Кудымкаре, тогда столице Коми-Пермяцкого автономного округа, поймали детей, которые три года жили в лесу. Из 15 человек только двое были мальчиками, которых содержали, чтобы они копали землянки и заготавливали дрова. Детей четырежды пытались поймать, а при облаве обнаружили занятные детали: печку-буржуйку и библиотеку — это они всегда забирали с собой. Среди книг обнаружили сказки «Винни-Пух и все-все-все», «Алиса в Стране чудес», «Незнайка на Луне», «Малыш и Карлсон».
Это были любимые книги самой старшей — она с отличием окончила школу-интернат, но после того, как ее кинули с квартирой, стала бродяжничать. Однажды она вспомнила, как мелкие в детдоме дышали под кроватью, купила растворитель и сорганизовала в лес таких же, как она. Самая красивая девочка из группировки увлекала в кусты мужиков из города — их грабили, а на заработанные деньги покупали бензин, еду и новые книги. После трапезы коммуна топила в землянке буржуйку и начинала дышать, а самая старшая читала всем книгу. Дети рассказывали, как в состоянии опьянения встраивались в текст — к ним приходил ослик Иа вместе с Чеширским Котом.
В целом «Момент» — это подростковая форма злоупотребления. Как только появлялась возможность, зависимые переходили на другие вещества — более «престижные». Судя по опросам, клей нюхали в основном обитатели детских домов, беспризорники и солдаты, которые после гражданки лишились привычного алкоголя и сигарет в армии, а потому в поисках веселья искали альтернативу. Во время работы над диссертацией руководитель мне рекомендовал на месяц внедриться к бомжам на городскую свалку — вот обычный круг тех, кто употребляет ингалянты.
Информанты жаловались: клей им не нравился тем, что кайф недолгий. Проблема при вдыхании паров состоит в том, что когда дышишь с помощью трубочки или через кулек и доходишь до кондиции, то расслабляешь руки, а значит, перестаешь вдыхать и трезвеешь — это неприятно. Чтобы это предотвратить, в городе Березники, штаб-квартире компании «Уралкалий», изобрели знаменитую березниковскую кайфушу. Наркоманы стали покупать поролоновые туристские коврики и поливать их испарителем. Усевшись поудобнее, можно было смотреть мультфильмы по 3–4 часа. Правда, в этом случае мозг сгорал еще быстрее.
Клей «Момент» и институт репутации
В 1994 году еще были люди, которые считали, что далеко не все подростки знают о таких способах интоксикации. Значит, об этом, считали подобные эксперты, не надо писать даже в негативном ключе, чтобы не создавать дополнительную рекламу. Ради любопытства я обследовал 600 подростков в районных школах Перми — только одна девочка не знала, что ингалянты можно использовать для опьянения. Меня же, в первую очередь, интересовало, почему дети не используют клей повсеместно, ведь он и крайне доступен, и дает гораздо более интересный эффект, чем тот же алкоголь, купить который тоже не так легко несовершеннолетнему.
Звучит как реклама, но ингалянт дает и успокаивающий, и галлюцинаторный эффект сильного воздействия. Подростки, например, могли смотреть шикарные мультики эротического содержания — вместо покупки цветов и свидания было достаточно посмотреть накануне порнофильм, затем подышать, и вокруг начиналась полная визуализация голых женщин.
Репутация — вот что сдерживало других опрошенных мною подростков от использования «Момента». В результате исследований выяснилось, что дети боялись стать маргиналами, которых осуждает большинство сверстников. Накуриться марихуаны — это повод похвастаться перед девчонками, дегустация отцовского коньяка ХО — это повод выпендриваться перед пацанами, но рассказ о том, как ты склонился над пакетиком с клеем, явно не из этой серии. Интересно, что продюсер поп-певицы Глюкозы утверждал в интервью, что познакомился с ней, когда она подсела на клей, и, чтобы отвадить ее, якобы пришлось нанять сотрудницу спецслужб для постоянного сопровождения.
В голове нынешних пациентов я вижу то же самое, что и в головах наркозависимых в девяносто первом году. Люди начинают употреблять по той же причине, что 25 или 125 лет назад, механизм формирования зависимости остался прежним — это психические расстройства. Говорить про всплески наркомании невозможно, так как ни одному социологическому исследованию нельзя доверять. Дышали тысячи, но перестройка сама по себе не имеет никакого отношения к наркотикам. Так, литераторы Ги де Мопассан и Николай Гумилев дышали эфиром, а психиатр Фрейд всем рекомендовал кокаин. Да, героин, кокаин и трава стали распространены только после перестройки, но до них была культура употребления опиатов. Например, тот же музыкант Владимир Высоцкий активно сидел на всевозможных медицинских препаратах. Люди вовсю употребляли промедол, использовавшийся обычно для устранения боли после операции.
Вопрос не в распространенности наркотиков, а в том, как об этом говорят. Еще в девяносто четвертом, когда я писал диссертацию, эта тема была запрещена. Чтобы собрать литературный обзор, я ездил в Москву, где не без труда получил пропуск: вся литература по сексу и наркотикам была исключительно в спецотделе, и только находясь там, я имел право ее читать. Поэтому тема наркотиков настолько пропитана ложью, что сбор информации похож на ловлю в мутной воде.