В 2019 году в жизни 9-летней девочки Аиши случилась боль. Эту боль ей организовал родной отец, решивший, что малышке необходимо провести операцию по «женскому обрезанию».

Самое интересное, что в 21 веке найти врача, который с легкостью согласился провести экзекуцию, было не сложно. Всего за 2000 рублей в клинике(!) Аиша подверглась операции, которую проводить было преступно и жестоко. А потом, мучаясь от боли, ехала домой на маршрутке.

Мама Аиши тогда восприняла боль дочери как собственную. И решилась наказать обидчиков дочери по суду. Три долгих года длилось разбирательство, и вот результат. Вечером 28 января мировой судья судебного участка №15 Республики Ингушетия признал врача виновной в умышленном причинении легкого вреда здоровью и приговорил ее к штрафу 30 тысяч рублей. Однако от наказания ее тут же освободили в связи с истечением срока давности.

Это первое в России дело по факту совершения женского обрезания несовершеннолетней. И результат его заставляет сердце сжиматься от боли. Знаете, я вспомнила, когда последний раз чувствовала что-то подобное. Это было тогда, когда я читала рассказ Куприна «Гамбринус». Он был о талантливо музыканте, которого лишили рук.

Вроде бы что такое рука? Часть тела. Но для музыканта, для художника это часть личности. Также как для красавицы – лицо. Как для спортсмена – ноги. Это нечто большее, чем просто часть тела. Покушение на эти части тела тут нужно рассматривать не как случайный травматизм. А как покушение на личность человека. На его индивидуальность и счастье.

Так вот, я убеждена, что для каждой женщины такой частью личности является ее сексульность. Это то, что принадлежит лично ей – не брату, не отцу, не мужу. Только ей, и никому больше. И доктор покусилась не просто на кусочек кожи. Она покусилась на личность. На семью, на наслаждение, на радость, на женское счастье.

Мне горько от того, что такое страшное преступление имеет такую смешную цену. 30 тысяч рублей, почти как 30 серебреников. Или 15 девочек, не по своей воли лишенных радости. И еще сотни и тысячи девочек, судьба которых никого не волнует, увы.