«Главная ошибка Гитлера»: почему он не позволил генералам брать Москву в августе 1941 года
Под конец 1812 года Наполеон потерпел сокрушительное поражение в сражении под городом Борисовым (ныне Белоруссия) и лишь чудом сумел уйти от русских войск. Через 129 лет, когда в тот же город прилетел новый «завоеватель России» – Адольф Гитлер – ему, как и французскому императору, пришлось принимать судьбоносное для всего хода войны решение.
Стратегия генералов
Город Борисов фюрер посетил 4 августа 1941 года – через месяц после его занятия Вермахтом. Здесь, в окружении генералов группы армий "Центр", Гитлер решал вопрос о направлениях дальнейшего наступления. К тому времени немцы контролировали Прибалтику, часть правобережной Украины и почти всю Белоруссию. На востоке они уже захватили русский Смоленск, но Смоленское сражение было ещё в самом разгаре.
По воспоминаниям Вильгельма Кейтеля, взгляды Адольфа Гитлера на приоритетные направления кампании разошлись с позицией Верховного командования сухопутных войск (ОКХ) в лице Вальтера фон Браухича.
"ОКХ однозначно высказывалось за концентрацию сил на участке группы армий «Центр» и нанесение главного удара в направлении на Москву с последующим овладением Валдайской возвышенностью, перерезав главную коммуникацию русских «Москва — Ленинград»", - писал Кейтель.
Присутствовавший на совещании в Борисове Гейнц Гудериан рассказывал, что сначала фюрер дал высказаться каждому генералу, при этом они не знали точек зрения друг друга. Все военачальники группы армий "Центр" единодушно высказались за поход на Москву, "сердце России", как назвал ее Гудериан.
"Гот заявил, что его танковая группа может начать наступление не раньше, чем с 20 августа. Я заявил, что буду готов к 15 августа", - отмечал генерал.
Стратегия Гитлера
Вопреки доводам генералов Гитлер не торопился "сходу" овладеть столицей России. Фюрер был настолько уверен в успехе плана "Барбаросса", что стремился для начала отхватить как можно больше территорий. Ради захвата Донбасса с его заводами и угольной промышленностью главнокомандующий готов был даже ослабить танковую мощь группы армий "Центр", перебросив технику на другие участки. Также Гитлер считал важным как можно скорее взять Крым, откуда русские самолёты совершали налеты на нефтепромыслы Румынии. Одновременно на севере Вермахт должен был штурмом взять Ленинград. "Колыбель революции" представляла опасность для немцев прежде всего как действующая база Балтийского флота. После захвата города на Неве фюрер предполагал подключить к снабжению группы армий "Север" по морю нейтральную до той поры Швецию.
Гитлеру не впервой было противоречить военным. Не случайно он говорил, что требует от генералов не понимания "скрытого смысла" его приказаний, а лишь "безоговорочного подчинения". К чему такая слепая вера в гениальность фюрера в итоге привела Германию, хорошо известно.
До конца августа генералы еще пытались убедить главнокомандующего в пагубности принятых решений и в том, что московское направление главного удара - единственно верное. Но Гитлер, у которого голова явно кружилась от военных успехов прошлых лет, не внял "старой гвардии". 18 августа он отдал приказ:
"Важнейшей целью до наступления зимы считать не захват Москвы, а захват Крыма, индустриального и угольного района Донбасса и лишения русских доступа к кавказской нефти; на севере важнейшей целью считать блокирование Ленинграда и соединение с финнами"
В итоге фашисты выровняли линию фронта и сократили расстояние между коммуникациями. В их руках оказалась житница Европы - Украина. Но к Москве немцы подошли только к зиме - в стратегическом плане уже слишком поздно. Кроме того, они оказались измотаны и не готовы к холодам. А потому и были отбиты знаменитыми "сибирскими дивизиями". Блицкриг провалился, а с ним и надежды нацистов на мировое господство.
Добавим, что уже в Борисове были те, кто понимал пагубность повиновения Гитлеру. Находившийся при штабе офицер-дворянин Хеннинг фон Тресков намеревался вместе с единомышленниками арестовать главу государства. Но охрана даже близко не подпустила заговорщиков к автомобилю фюрера.