«Страшно, что пациенты начнут умирать дома»

Измученные врачи и пациенты каждый день сообщают о хаосе, с которым сталкиваются в борьбе с COVID-19. Причем происходит это чаще всего не по вине медиков. И они, и больные оказались заложниками реформированной системы здравоохранения, показавшей полную несостоятельность.

И заболевшие, и медики едины в стремлении победить напасть, но каждый видит проблему со своей стороны. Мы общались и с теми и с другими. Что характерно: эскулапы согласились общаться только на условиях анонимности. Причем, московские врачи в меньшей степени боятся проблем с начальством. А вот их коллеги в регионах постоянно испытывают стресс из-за угрозы наказания за длинный язык. За пациентов сегодня выступает мой знакомый, фотограф и школьный учитель из Москвы Владимир Аверин, который рассказал о своих мытарствах на пути к выздоровлению.

Врач: «Последние две недели наплыв пациентов с короной очевиден, а официальная статистика без прироста. Все просто. «Роспотребнадзор» перестал отдавать результаты мазков. Случается, приходят положительные мазки недельной давности».

Пациент: «На следующий день после вызова врача взяли мазок. Он окажется отрицательным, но узнал я это случайно на 19-й день болезни, когда уже и так все давно подтвердят».

Врач: «Мазки мы обязаны брать на 1-й, 10-й, 12-й день у больных и контактных в квартире, в день на участок около 30 мазков выходит (в неделю 150-200 на один участок). Получаем результат три-пять мазков из всех взятых. Очевидно, что мероприятие бессмысленно. Для постановки диагноза в 80 процентах мазок не нужен. Уж очень специфическая клиника. Да и на лечение это не влияет. Мазок нужен для того, чтобы определить, продолжает пациент выделять вирус или нет. Европа давно снизила объемы исследований, так как на статистику это не влияет»».

Врач: «Ставить в диагноз пневмонию мы имеем право только после компьютерной томографии (КТ). Чтобы сделать ее, нужно вызвать скорую. Бригада сидеть с пациентом в очереди шесть-восемь часов, а по результатам решает, куда его везти дальше. Получается, целая бригада выпадает из рабочего процесса с одним пациентом. Из-за этого коллапс на скорой».

Пациент: «Вызвал скорую. Умолял приехать, но мне отказали. «Я по телефону слышу, что вы себя нормально чувствуете, - заявила диспетчер. - Надо самому добираться до КТ. Если температура, выпейте парацетамол». Пытался объяснить, что у меня неделю 39,5, что не доеду, потому что теряю сознание после десяти шагов. «Мы вам что, такси?» - такой был ответ».

Врач: «На КТ большие очереди. Что касается скорой, вызовов много, и доезжать за 20 минут, как в «мирное» время, не получается. Диспетчеры определяют сложность ситуации. При подозрении на инфаркт, в случае аварии, травмы и т.п., на место направят первую свободную бригаду. А если температура 37,5 и не экстренный повод, придется ждать, когда появится свободная машина».

О назначении препаратов с недоказанной эффективностью можно услышать почти от каждого пациента. Телеведущая Мария Борзунова написала в Facebook: «Приходил врач из районной поликлиники, посадил на изоляцию и выдал aрбидол.

Пациент: «Просидел четыре часа в коридоре поликлиники. КТ показала двустороннюю вирусную пневмонию, поражение до 50 процентов, по снимку подтвердили коронавирус. Но кислород в крови был хороший, поэтому отказались госпитализировать. Дали дешевые таблетки и отправили домой. Сфотографировали, сказали, каждый день будет звонить врач и следить за состоянием. Ни разу не позвонил».

Врач: «Нормальных препаратов нет, зато есть распоряжение назначать всем арбидол и гриппферон (производители отлично подсуетились)».

Врач: «Первичное звено работает в холостую. Мы не можем ставить ковид и сажать пациента на карантин даже в очевидных случаях. Не имеем права ставить пневмонию без КТ, а КТ не можем сделать потому, что нет бригад неотложки. Сатурацию не можем измерить потому, что нет пульсоксиметров. Не можем выписать пациентов. Зато очень хорошо можем обзванивать пациентов 60+ ежедневно (25-50 человек в день). Вот приоритеты нашей медицины. Очень страшно работать без пульсоксиметра. Вчера после меня неотложка приехала через четыре часа, сатурация была уже 60. Был бы пульсоксиметр, госпитализировали бы экстренно. Не судите строго, просто очень страшно, что пациенты начнут умирать дома».