Чтобы сделать карьеру в Большом театре, балерина должна была пройти через гл. дирижёра, гл. балетмейстера и гл. художника
В 1955 году в ЦК КПСС на имя первого секретаря Никиты Сергеевича Хрущёва пришло странное и в то же время довольно интересное письмо. Прочитав его содержимое, подчинённые Хрущёва были в огромном недоумении, а потому сразу отправились на доклад к «первому».
Архивная справка: Данное письмо было обнаружено в архиве Центрального комитета обозревателем Евгением Жирновым и размещено в газете "Коммерсант-Власть" от 2005 года №47
Дело гладиаторов — скандал эпохи Хрущёва (1955 год)
Странное обращение
Собственно, что же такого необычного было в этом обращении к первому секретарю? Предоставим слово самому журналисту:
Письмо, найденное мной в архиве, пришло в ЦК КПСС в феврале 1955 года.
"Дорогой Никита Сергеевич!
По причинам, которые Вы, конечно, поймете, прочтя это письмо, я не могу назвать себя, но поверьте, то, что я пишу, чистая правда. Моя дочь, девушка 18 лет, попала в большую беду.
Подруга познакомила ее с одним пожилым, лет 60, человеком, который представился ей писателем Кривошеиным Константином Кирилловичем.
Начались встречи — сначала в кино, потом в ресторанах, а потом он уговорил ее поехать к нему, он 'будет читать ей пьесу'. Она по наивности согласилась.
Остальное Вам понятно. Заметив, что дочь забросила учебу и пропадает неизвестно где, я стала ее допрашивать и узнала все. Я немедленно поехала к нему, пробыла в его шикарной квартире около получаса и все поняла.
Слушая его циничные рассуждения, я пришла в ужас. И все это происходит у нас в столице. Совсем он не писатель. Есть у него, кажется, две или три инсценировки, которые нигде не ставят.
А денег у него много, живет он богато. Кроме квартиры есть дача под Москвой. Очевидно, главным источником существования служит квартира. По словам дочери, у него постоянно бывают какие-то пары.
Среди них министр культуры Александров с киноартисткой Ларионовой, академик Еголин с какой-то 'Эллой' из театра Вахтангова, проф. Петров с 'Аней' и много других, фамилии которых моя дочь не знала. В квартире настоящий притон.
Я немедленно потребовала от дочери прекратить все отношения — она это выполнила. Нам ничего от него не надо, но я считаю своим моральным долгом сообщить это Вам, чтобы прекратить это безобразие. Мне очень стыдно за себя и свою дочь, и я хочу, чтобы это чувство не испытывали другие матери.
Особенно страшно то, что эта квартира, оказывается, широко известна среди работников искусств и литераторов. Ею пользуются, как мне сказали, многие и, очевидно, как-то оплачивают труд и гостеприимство хозяина. Имея такой круг знакомых, гр. Кривошеин чувствует себя, очевидно, в полной безопасности. Так ли это?
Я прошу Вас, Никита Сергеевич, сделайте, чтобы эти дела этих людей не остались безнаказанными".
Дело приобретало интересный оборот
Понятно, что такое просто не могло пройти мимо вождя советского народа. Но чтобы не нарубить дров, Никита Сергеевич отдал команду срочно выяснить подробности и доложить (вполне возможно, что могла быть «очередная утка»).
Тем более что вопрос касался самого министра культуры СССР.
министр Культуры (1955) Георгий Федорович Александров
По команде первого лица следователи сразу же принялись за дело. С каждым днём фактов становилось всё больше. В конце концов, после проведённой проверки, у сыщиков отпало всякое сомнение.
На очередном докладе Хрущёву они подтвердили всё написанное.
Действительно, министр Культуры СССР Г.Ф. Александров посещал эту злосчастную квартиру, куда приходили молодые актрисы. Ну а постоянными её гостями были уже вышесказанные его коллеги: директор Института мировой литературы Алексей Михайлович Еголин, зав. отделом пропаганды Владимир Семёнович Кружков, руководитель Гослитиздания А.К. Котов и ректор института литературы С.М. Петров.
Хрущев долго не мог поверить, что такое произошло в советской стране, а потому отреагировал на случившееся достаточно бурно.
Срочно было созвано внеочередное заседание бюро Московского горкома, на которое вызвали всех "засветившихся" в этом деле.
Разнос партийцев
Еголин Александр Михайлович, "дело гладиаторов"
Едва войдя в зал, советский вождь в своей неподражаемой манере стал размахивать руками и орать на провинившихся. Этот разнос продолжался около часа.
Уже устав от крика, Хрущёв перешёл на обычный тон и, повернувшись к уже немолодому профессору Еголину, с удивлением спросил:
«Нет, я конечно понимаю, что Георгий Фёдорович молод и горяч, может чего не хватает, но ты-то как там оказался?»
Еголин не знал что ответить "первому", а потому трясущимися губами промямлил:
«Так, а я здесь и ни при чём. Я ведь ничего и не делал. Я погладил только...и всё».
Само собой, такое происшествие невозможно было утаить, а потому уже через несколько дней министра Александрова и его соратников окрестили "гладиаторами".
А Корней Чуковский в своём дневнике сделал очень интересную запись:
«Встретил на улице Корнелия Зелинского и Перцова. Рассказывали сенсационную новость, что самого Александрова разносили в ЦК за участие квартирные вечеринки с актрисами. Вместе с ним попались и Петров, и Кружков и Еголин».
Прощения нет
Напряжение нарастало, и министр Культуры Г.Ф. Александров, прекрасно понимая, что дело пахнет керосином и может принять серьёзный оборот, решил вымолить прощение у «первого», прекрасно зная его «отходчивость».
И в марте 1955 года Георгий Фёдорович написал Никите Сергеевичу письмо, в котором попытался оправдаться, ссылаясь на преданность партии и единственно допущенную ошибку.
Вот что он писал:
"Я глубоко виновен перед Вами, перед партией и полностью понимаю и осознаю всю глубину своего тяжелого поступка. За 27 лет работы в партии — это моя первая и единственная ошибка. Мне пришлось пройти тяжелый путь, прежде чем стать министром Культуры. Мой отец Путиловский рабочий, сам я бывал и детских домах, но то, что я получил, — дал мне комсомол и партия…
Прошу возвратить мне ваше доверие и обещаю, что буду честно и упорно трудиться, не допуская подобных проступков и ошибок перед партией".
Написав такое письмо, Александров отправил его по назначению и вздохнул с облегчением. Он прекрасно знал вспыльчивый характер Никиты Сергеевича и его отходчивость, а потому считал, что дело сделано.
Однако всё произошло в точности до наоборот.
Уже после разноса Хрущёв приказал раскрутить это дело по полной, выяснив все нюансы, касающиеся данного дела…
Полученное письмо в ЦК КПСС о недостойном поведении министра Культуры СССР Г.Ф. Кривошеина вызвало в правящих кругах шквал негодования.
Оказалось, что на квартире писателя Кривошеина, который к тому же не был никаким писателем проводились вечеринки с участием молоденьких актрис, где частыми гостями был сам министр и его соратники.
Подробнее об этом можно прочитать здесь
Никита Сергеевич Хрущёв, узнав об этом от своих подчинённых, устроил настоящий разнос команде Александрова, пообещав серьёзные последствия.
Итак, следователи стали раскручивать дело по полной.
Вскоре выяснилось, что подчинённый Александрова, начальник Главного управления кинематографии Константин Кузаков был ответственным за назначения актрис на главные роли.
То есть фактически без его команды такой вопрос решить никто не мог. А вот цена этого решения была чрезмерно высока.
Думаю, мой читатель уже понял, что назначение на главные роли молодых актрис решал не денежные средства, а нечто иное. Вот до этого и докопались опытные сыщики.
Ванна с шампанским
Уже после, в Москве стали ходить многочисленные слухи о столь успешной карьере начинающей актрисы Аллы Ларионовой.
Главные сплетники рассказывали, что девушка настолько понравилась Александрову, что он самолично купал её в ванне с шампанским.
Другой актрисой, замешанной в этом деле, стала Елена Добронравова. С ней произошло вот что.
Сергей Юткевич планировал именно её взять на роль Дездемонды в «Отелло», но после произошедшего скандала, где она фигурировала, отказался от этой «скомпрометированной» актрисы.
Елене не повезло, зато девушка, сыгравшая эту роль вместо неё (Ирина Скобцева) стала сразу знаменитой.
Решение партии
Итак, следствие по делу подходило к завершению. «Первому» были доложены все подробности, после чего он вынес справедливое решение:
"Александров, Кузаков и их товарищи «клубнички» лишились своих постов, но…получили назначение на второстепенные должности".
Александрова отправили в соседнюю Белоруссию, дав ему должность заведующего сектором Института философии и права АН БССР.
Вроде бы всё должно было успокоиться и войти в прежний режим.
Но только не в советской стране.
Сразу после этого вопиющего случая, руководители сферы искусств, узнав про кару высоких должностных лиц, решили, что в стране началась чистка, а потому стали быстро стучать друг на друга.
И дело снова закрутилось…
Анонимки пошли в ход
Доносы строчились каждый день, и все анонимки проверялись комитетом партийного контроля. Многие из них оказались обычными «утками», но большая половина была правдивой.
Когда на стол первых лиц государства легло тяжёлое досье, кратко резюмированный отчёт говорил:
«В группе руководящих работников имеется ряд лиц маловоспитанных в партийно-политическом отношении, морально неустойчивых, не соответствующих той ответственной роли воспитателей коллектива, которую они занимают.
Главный дирижер балета Файер, член КПСС с 1946 года, находясь уже в преклонном возрасте, оформляет пятый развод. В театре хорошо известно его фривольное, т. н. 'отеческое' отношение к молодым балеринам, на которое, однако, смотрят как на вполне допустимое в условиях ГАБТа.
Главный художник театра Рындин, член партийного комитета, бросил семью с двумя взрослыми дочерьми и сошелся с артисткой Улановой. Несмотря на неоднократные беседы с ним, т. Рындин не разрывает эту связь и в то же время продолжает оставаться членом парткома.
Главный балетмейстер театра член КПСС т. Лавровский также бросил жену с ребенком и живет в настоящее время с другой балериной; развод ему жена не дает. Дирижер К. Кондрашин, быв. член парткома, женился в третий раз. Имеются сигналы о подобных же фактах и в отношении главного режиссера театра Б. Покровского...»
И т.д. на несколько страниц.
Закрытое письмо
Советское правительство не понимало, что предпринять, а потому для начала решило провести с коммунистическим активом воспитательную беседу. Во все партийные ячейки страны было разослано «специальное закрытое письмо» Центрального комитета.
В этом письме по пунктам было разъяснено, как нужно вести себя членам партии во избежании неприятностей.
Вскоре это письмо стаи зачитывать на партийных собраниях и результат не заставил себя долго ждать.
Правда результат не тот, что ожидали в ЦК. Коммунисты начали критиковать всю номенклатуру в целом и вот как член ЦК Шацкий докладывал наверх:
«Некоторые коммунисты, выступавшие на собраниях, говорили о том, что поведение Александрова и др. не является результатом простого заблуждения, могущего быть у недостаточно культурного или недостаточно политически грамотного человека, а произошло на почве сознательного нарушения всех основ социалистической морали со стороны высокообразованных людей, претендующих на роль ведущих философов и политических деятелей страны».
И более того, во время обсуждения специального закрытого письма участники назвали имена новых товарищей, про которых не знали оперативники.
Продолжая доклад Шацкого:
"Выступивший на партийном собрании в Институте нефти АН СССР член-корреспондент АН СССР Лавровский К. П., который в связи с плохим состоянием здоровья проживает на территории санатория Академии наук СССР 'Узкое', сообщил о том, что сотрудники санатория 'Узкое' рассказывали ему о недостойном поведении некоторых видных работников Академии наук, в том числе Александрова и Еголина, на территории санатория.
После партийного собрания т. Лавровский имел беседу с секретарем партбюро Института нефти т. Мамиконовым, которому рассказал более подробно о том, что ему об этом говорили сотрудники санатория 'Узкое'.
Тов. Лавровский сообщил, что часто в санаторий 'Узкое' к 12-1 часу ночи на машинах приезжали Александров, Еголин, член-корреспондент АН СССР Иовчук и др. и шли в директорский кабинет, который к этому времени специально подготавливался. Затем через 1,5-2 часа туда же приезжали из Москвы машины с молодыми девушками.
К 7 часам утра вся эта компания, чаще всего в состоянии сильного опьянения, уезжала, и кабинет директора санатория 'Узкое' сотрудниками санатория приводился в надлежащий вид.
По словам т. Лавровского, те же сотрудники санатория 'Узкое' рассказывали ему о том, что иногда в ночные часы аналогично проводила время в этом санатории вторая компания, возглавляемая заместителем министра культуры СССР т. Кафтановым и братом академика Топчиева — Топчиевым А. В.".
Вот такие дела…Стоило написать одно письмо, а какие последствия.
В итоге всю эту компанию, оккупировавшую министерство культуры, уже летом 1955 года разогнали по провинциям.
Как уже было сказано выше, бывший министр Александров уехал в Белоруссию, его заместителя, Кружкова отправили на Урал. Остальных же провинившихся разбросали поодиночке по разным мелким городам.
Так и закончилось это «дело Александрова-гладиаторов».
И хотя колхозники и рабочие в тот период трудились не покладая рук (1955 год), кому-то было жить немного «веселее», чем им.