Поэт и правитель, 7 марта 1963 года, Москва

02.06.2022 19:47

D3.ru

Встреча с интеллигенцией состоялась 7 марта 1963, первой выступила Ванда Василевская, которая обрушилась с критикой на Аксенова и Вознесенского. Вознесенского вызвали на трибуну.

Далее происходил следующий диалог, а вернее Хрущев орал и стучал по трибуне, Вознесенский пытался отвечать:
Вознесенский: — Эта трибуна очень высокая для меня, и поэтому я буду говорить о самом главном для меня. Как и мой любимый поэт, мой учитель, Владимир Маяковский, я — не член Коммунистической партии. Но и как...
Хрущев (перебивает): — Это не доблесть!..
Вознесенский: — Но и как мой учитель Владимир Маяковский, Никита Сергеевич...
Хрущев (перебивает): — Это не доблесть, товарищ Вознесенский. Почему вы афишируете, что вы не член партии? А я горжусь тем, что я — член партии и умру членом партии! (Бурные аплодисменты.)
Хрущев (орет, передразнивая): — «Я не член партии». Сотрем! Сотрем! Он не член! Бороться так бороться! Мы можем бороться! У нас есть порох! Вы представляете наш народ или вы позорите наш народ?..
Вознесенский: — Никита Сергеевич, простите меня...
Хрущев (перебивает): — Я не могу спокойно слышать подхалимов наших врагов. Не могу! (Аплодисменты.) Я не могу слушать агентов. Вы скажете, что я зажимаю? Я прежде всего секретарь.
Прежде всего я человек, прежде всего я гражданин Советского Союза! (По восходящей.) Я рабочий своего класса, я друг своего народа, я его боец и буду бороться против всякой нечисти!!!
Мы создали условия, но это не значит, что мы создали условия для пропаганды антисоветчины!!! Мы никогда не дадим врагам воли. Никогда!!! Никогда!!! (Аплодисменты.) Ишь ты какой, понимаете! «Я не член партии!» Ишь ты какой! Он нам хочет какую–то партию беспартийных создать. Нет, ты — член партии. Только не той партии, в которой я состою. Товарищи, это вопрос борьбы исторической, поэтому здесь, знаете, либерализму нет места, господин Вознесенский.
Вознесенский: — Э–э, я–я... Никита Сергеевич, простите меня...
Хрущев: — Здесь вот еще агенты стоят. Вон два молодых человека, довольно скептически смотрят. И когда аплодировали Вознесенскому, носы воткнули тоже. Кто они такие? Я не знаю. Один очкастый, другой без очков сидит.
Вознесенский: — Маяковского я всегда называю своим учителем.
Хрущев (прерывает): — А это бывает, бывает, другой раз скажете для фона. Ишь ты какой Пастернак нашелся! Мы предложили Пастернаку, чтобы он уехал. Хотите завтра получить паспорт? Хотите?! И езжайте, езжайте к чертовой бабушке.
Вознесенский: — Никита Сергеевич...
Хрущев (не слушает): — Поезжайте, поезжайте туда!!! (Аплодисменты.) Хотите получить сегодня паспорт? Мы вам дадим сейчас же! Я скажу. Я это имею право сделать! И уезжайте
Вознесенский: — Я русский человек...
Хрущев (еще более заводясь): — Не все русские те, кто родились на русской земле. Многие из тех, кто родились на чужой земле, стали более русскими, чем вы. Ишь ты какой, понимаете!!! Думают, что Сталин умер, и, значит, все можно... Так вы, значит... Да вы — рабы! Рабы! Потому что, если б вы не были рабами, вы бы так себя не вели. Как этот Эренбург говорит, что он сидел с запертым ртом, молчал, а как Сталин умер, так он разболтался. Нет, господа, не будет этого!!! (Аплодисменты.)
Вознесенский (продолжает): — Никита Сергеевич, для меня страшно то, что сейчас я услышал. Я повторяю: я не представляю своей жизни без Советского Союза. Я не представляю своей жизни...
Хрущев: — Ты с нами или против нас? Другого пути у нас нет. Мы хотим знать, кто с нами, кто против нас. (Аплодисменты.) Никакой оттепели. Или лето, или мороз.

P.S. В комментариях отрывки той эпической речи в аудиоформате.
P.S.S. Можете себе представить, чтобы, скажем, Никсон или Шарль де Голль, вызвали к себе на трибуну какого–нибудь писателя и таким образом на них орали? Это просто невозможно, мало того, если бы такое случилось, их бы эти острые на язык писатели еще и на хер бы послали, а пресса разнесла бы правителя в пух и прах, как последнего полудурка.
Просто невозможно себе представить, чтобы вменяемый глава государства вел себя как припадочный истерик, чтобы так потерять лицо у всех на глазах.