Как догнать черепаху: выставка Дмитрия Плавинского в Музее AZ

Проект «Носороги на черепашьих бегах в Москве» рассказывает о самом загадочном художнике-нонконформисте.

Творчество Дмитрия Плавинского (1937—2012) нужно изучать, вооружившись томами энциклопедий: картины представителя второго русского авангарда сочетают в себе символы разных культур. Правда, художник не относился к себе слишком серьезно и находил забавными самые абсурдные ситуации. В фильме Валерия Залотухи («Художник Дмитрий Плавинский», 2011»), который можно увидеть на выставке в Музее AZ, мастер неподражаемо рассказывает, как столкнулся с призраком деревенского мужика — своего покойного соседа: «Помню, туман стоял, там болота были вокруг кольцом. И я смотрю — в тумане возникает умерший. Думаю: что же это такое? Стало, конечно, не по себе. Подхожу ближе. Оказывается, старуха (жена покойного. — «Культура») из его одежды создала чучело — чтобы пугать ворон».

О парадоксах Плавинского, сочетавшего в себе древнюю мудрость и мальчишескую насмешливость, рассказывает выставка «Носороги на черепашьих бегах в Москве», приуроченная к 85-летию со дня рождения художника. Столичные институции не смогли пройти мимо важной даты: галерея «Веллум», например, еще летом показала проект, посвященный художнику-нонконформисту. Ну а поскольку Плавинский дружил с Анатолием Зверевым, Наталия Опалева (коллекционер и генеральный директор Музея AZ) и Полина Лобачевская (арт-директор, автор и куратор проекта) тоже не смогли остаться в стороне.

Первый этаж музея отдали под драгоценные офорты — сложное, филигранное, вредное для здоровья искусство. Кстати, к выставке Музей AZ подготовил издание «Дмитрий Плавинский. Книга офортов», где впервые собраны все офорты художника. Плавинский освоил эту технику, вдохновившись Дюрером: точнее, его «Носорогом», увиденным в гравюрном кабинете ГМИИ. Возможно, шаг в сторону офортов был сделан и от безысходности: художник не мог открыто реагировать на происходящее вокруг и вынужденно искал прибежища в прошлом. В фильме Валерия Залотухи звучат знаковые слова: «Наша маленькая Флоренция в пределах Садового кольца. Ранее Возрождение в эпоху позднего совка…» Плавинский, подобно многим товарищам по цеху, окунулся в классическую культуру. К тому же он сам был человеком ренессансного дарования: одних офортов хватило бы, чтобы записать его в гении. На выставке можно увидеть созданную им интерпретацию дюреровского «Носорога», несущего во чреве весь земной шар, а также другое «тотемное» для Плавинского животное — черепаху. Связанную с ней байку Плавинский рассказывает в фильме Залотухи: мол, однажды откуда-то перед его окном на землю шлепнулась черепаха. Панцирь бедного животного раскололся, и оно вскоре скончалось. Однако история почему-то запала в душу художника, и он стал изображать черепаху в самых разных техниках. Весь второй этаж музея отдан под черепах и носорогов — ключевых символов вселенной Плавинского. Постоянно исследовавший тему времени, он словно спрессовал в той же черепахе вековые пласты: на ее панцире можно увидеть буквы «Ер» и «Ять». Или вдруг оказывается, что она несет на себе величественный храм, освещенный солнцем. Видимо, художник верил, что панцирь все-таки может выдержать любой груз: недаром древние считали, что мир покоится на трех слонах, стоящих на черепахе.

Наконец, третий этаж отдан под биографическую часть — тот самый фильм Валерия Залотухи, а также фотографии из семейного архива, предоставленные женой Марией Плавинской и дочерью Елизаветой: многие снимки показывают впервые. Любопытно, что в объектив знаменитого Игоря Пальмина попали знаковые фигуры той эпохи: Эдуард Штейнберг, Илья Кабаков, Александр Харитонов, Георгий Костаки, Владимир Немухин, Леонид Талочкин и, конечно, сам Плавинский. Эти кадры несут на себе печать времени: богемный неустроенный быт, шумные посиделки, произведения, которые увидят своего зрителя спустя десятилетия — и не будет ли уже слишком поздно? Или настоящая работа никогда не стареет? И что было бы, если б все эти люди жили в другую эпоху или хотя бы в другой стране? Их таланты расцвели бы пышным цветом или, наоборот, увяли — потому что им жизненно важно было пробиваться вопреки всему? Плавинский, который уже перенес отношения со временем в плоскость вечности, заставляет нас задуматься о важности момента: насколько он определяет нас. И пусть в фильме Залотухи мастер, размышляя о природе, утверждает: «Художник — это тля, возникает и исчезает, не более того, а здесь вечное», мы понимаем: только большому таланту под силу увидеть в бренном вневременное. И можно лишь восхититься Плавинским, ставившим перед собой сложные задачи, когда мир вокруг стремительно упрощался. И надеяться, что мы когда-нибудь сможем догнать его — хотя из апории Зенона об Ахиллесе и черепахе мы знаем: это невозможно.

Выставка работает до 20 ноября.