Норвегия говорит нет введению потолка цен на газ

Норвегия скептически относится к введению предельной цены на газ в Евросоюзе, пишет The Spectator. Норвежцы считают, что основная проблема заключается в нехватке сырья и не хотят жертвовать прибылью ради этой бессмысленной затеи.

Одним из следствий решения России полностью остановить прокачку газа по "Северному потоку – 1" стало то, что теперь Норвегия превратилась в крупнейшего поставщика природного газа в страны Евросоюза. По данным Министерства энергетики Норвегии, в 2022 году объемы экспорта газа в ЕС составят 122 миллиарда кубических метров. Это вполне сопоставимо с теми 155 миллиардами кубометров, которые блок импортировал из России в 2021 году. Получать газ из Норвегии однозначно предпочтительнее, нежели покупать его у Москвы: Норвегия – дружественная страна и союзник НАТО. Кроме того, она сделала все возможное, чтобы экспортировать в страны Евросоюза как можно больше сырья. Летом правительство Норвегии умело остановило забастовку рабочих газовых платформ, в результате которой экспорт мог сократиться на 60%.

Однако Осло делает всё это вовсе не по доброте душевной. Норвежское правительство и государственная нефтегазовая компания Equinor, ранее известная как Statoil, фактически напали на золотую жилу. Во втором квартале этого года компания Equinor заработала 17,6 миллиардов долларов (до вычета налогов) и выплатила своим акционерам три миллиарда. Поскольку норвежское правительство владеет двумя третями акций Equinor, это значит, что всего за три месяца оно получило два миллиарда долларов, то есть по 372 доллара на каждого норвежского мужчину, женщину и ребенка.

Естественно, покупатели продукции Equinor, испытывающие серьезные финансовые трудности, смотрят на эту огромную прибыль и спрашивают себя, не хотят ли северные соседи продемонстрировать некоторую солидарность с ними. Однако, хотя норвежское правительство заявляет о своем желании помогать, оно решительно отвергло идею о скидке на газ. Премьер-министр страны Йонас Гар Стёре (Jonas Gahr Støre) прокомментировал переговоры по вопросу цены так: "Мы вступаем в переговоры открыто, но мы скептически относимся к идее ввести максимально допустимую цену на газ. Максимальная цена не поможет решить фундаментальную проблему, а именно то, что в Европе слишком мало газа".

В его заявлении заключено два важных момента. Во-первых, на импорт СПГ по-прежнему приходится больше потребления газа в Евросоюзе, чем на норвежское сырье, поступающее по трубопроводам. Введение ограничения на цену с практической точки зрения невозможно, если только правительства стран или руководство ЕС не согласятся компенсировать разницу между установленным потолком и преобладающей рыночной ценой, как это сделали в Великобритании.

Во-вторых, сейчас очень важно сохранить некоторую ценовую сигнальную систему, чтобы покупатели стремились снижать потребление, поскольку главная проблема на самом деле заключается в недостатке газа. Если стоимость не будет ограничивать потребление, альтернативой может стать только нормирование.

Хотя переговоры между Норвегией и Евросоюзом продолжаются, разумным было бы не надеяться на введение какого-либо потолка цен. Норвежское правительство однозначно не готово ограничивать свою прибыль, чтобы поддержать то, что, с его точки зрения, является бессмысленной затеей. Главный вывод из этой ситуации заключается в том, что простых решений экономических проблем, спровоцированных нынешним энергетическим кризисом, не будет. Евросоюзу придется совместно принимать тяжелые решения, и обращения к союзникам за помощью могут ни к чему не привести.