«Рублёвские дети» войны

Елена Юрьевна¹ говорит: «Вы знаете, Катя, мне кажется, надо написать о детях правительства той поры, ведь Артём всех их знал, они дружили, общались. Невозможно смотреть телевизор! Говорят о какой-то золотой молодёжи, показывая Рублевку. Да какая она золотая?! Надо рассказать о той поре. Ведь нынешние правители отгораживаются от народа и отгораживают своих детей заборами и прочим средствами. А те были плотью от плоти народа и целиком разделили его участь. О них надо рассказать!»

А.С.²: В своё время по Рублёвскому шоссе в сторону Успенского находились государственные дачи, на которых жили некоторые руководители советского государства с семьями. Дач было не так много, не все даже были огорожены, а если и были заборы, то довольно скромные. И жизнь была как бы на виду. Мы, дети, — и дачные, и деревенские — играли, дружили.

Дальше всех, в Успенском, жил член Политбюро Николай Михайлович Шверник.
Его дочь во время войны работала в военном госпитале.

Часто на рублёво-успенских дачах бывал старый большевик Фёдор Никитич
Самойлов, депутат IV Государственной Думы от фракции большеви­ков, рабочей
курии, избранный в 1912 году, один из пяти депутатов-большевиков, которые в
1914-м были арестованы, судимы, сосланы в Сибирь. После революции он вернулся,
активно работал, впослед­ствии был директором Музея революции. Его сын,
инженер, с начала войны ушёл на фронт в звании младшего лейтенанта, в конце
1941 года погиб.

Ближе была дача члена Политбюро, секре­таря ЦК партии Андрея Андреевича
Андреева. Его сын был бортинженером бомбардировщика дальнего боя. Слава
Богу, прилетел столько раз, сколько и улетал — жив остался. Его дочь, и ны­не
здравствующая Наталья Андреевна, работала в эвакогоспитале.

Стар­ший сын Сталина Яков 1907 года рождения — инженер-электрик, окончивший
электромехани­ческий факультет Института инженеров путей сообщения и
железнодорожного транспорта. Он окончил и артиллерийскую академию, ушёл на
фронт, воевал. Он долго считался пропавшим без вести, потом якобы оказавшимся в
плену. Но нет ни одного достоверного, подлинного документа, свидетельствующего,
что Яков находился в пле­ну. Вероятно, 16 июля 1941 года он был убит в бою.
Думаю, немцы нашли при нём его документы и устроили такую игру с нашими
соответствующи­ми службами. Мне в то время пришлось быть в немецком тылу. Мы
видели листовку, где якобы Яков с немецким офицером, который его допра­шивает.
А в моём партизанском отряде был про­фессиональный фотограф. Он на мой вопрос,
ка­ково его мнение — фальшивка это или нет — ни­чего сразу не сказал и лишь
через день уверенно заявил: монтаж. И сейчас криминалистическая экспертиза
подтверждает, что все фотографии и тексты Якова якобы в плену — монтаж и фаль­шивка.
Конечно, если бы Яков, как утверждали немцы, попал к ним, то они бы
позаботились о достоверных свидетельствах, а не предъявляли бы сомнительные: то
фотографии размытые, то со спины, то сбоку. Свидетелей тоже в итоге ни одного
не оказалось: то они знали Якова лишь по фотографиям, но в плену опознали его,
то такие же несерьёзные свидетельства. У немцев хватало тогда технических
средств, чтобы и на киноплёнку снять, и на фото, и записать голос. Ничего это­го
нет. Таким образом, очевидно, что старший сын Сталина погиб в бою.

Е. Г³: А что думали дома: что Яша в плену или погиб?

А. С.: Тогда домашние серьезно полагали, что он в плену.

Василий же после окончания Качинского военного летного училища был направлен в бое­вую часть, вступившую в войну с самого начала, был тяжело ранен, после лечения вновь вернул­ся в боевой строй. Был награжден помимо дру­гих наград двумя
орденами Боевого Красного Знамени.

Ближе к Москве, рядом с деревней Калчуга, «Горки-2». Там жили Ворошилов и
Микоян. У Во­рошилова в семье жил Тимур Фрунзе, который уходил на фронт из этой семьи. Туда же и похо­ронка пришла. Поскольку вскоре после смерти Михаила Васильевича Фрунзе умерла и его жена, то Тимур, оставшись круглым сиротой, жил, как и его сестра Таня, у Ворошилова, так как никакой родни у них не было. Воспитал их Ворошилов. И он вообще многое сделал для них. Тимур, летчик-истребитель, погиб в январе 1942 года, ему было 18 лет. Какой это был прекрасный человек! Очень умный, очень справедливый — рыцарь в полном смысле этого слова. Тимур по всем характеристи­кам и задаткам был человеком выдающимся.

Ведь Тимура не должны были отправлять на фронт. Дело в том, что он закончил  летное  училище, но не прошел школу боевого мастерства. То есть опыта воздушных боев у него не было: летать научился, а воевать — еще нет. А у немецких летчиков уже имелся большой опыт боевых действий. И потому Тимур должен был остаться в Москве в войсках ПВО, когда полк его отправлялся на фронт. Но какой он устроил скандал! Воро­шилов говорил мне, что Тимура таким никогда не видел. Он встретил Тимура в Кремле: «Все равно на фронт пойду! Самолет не дают, но винтовку- то дадут мне! Что я здесь, в ПВО, как милицио­нер, нарушителей должен ловить? Нет, я воевать хочу! Врага бить!» Он был действительно необы­чайно воспитанным, благородным, сдержанным человеком, а тут кричал. В итоге добился своего, попал на фронт. И погиб.

А Володя Микоян? Такая же ситуация. Тоже закончил летное училище, но не прошел школу боевого мастерства. И тоже оставляли его в Моск­ве, он был определен в ПВО Москвы. Он говорит: «Я здесь нарушителей буду ловить?» Кричал: «Будь проклята ваша фамилия, если меня из-за нее на фронт не берут!»

У Ворошилова часто гостил племянник, сын его родной сестры Коля Щербаков. Окончив ускоренный курс артиллерийского училища в 1943 году, Николай ушел на
фронт и в 1945 году погиб.

В Горках-2 жил, как уже сказано, и Микоян. У не­го было пятеро сыновей.
Старший сын Степан — летчик-истребитель. В возрасте 19 лет был раз­бит во время воздушного боя. Долго лежал в госпитале, благодаря великому хирургу Александру Николаевичу Бакулеву остался не только жив, но и способен к лётной работе. Стал после войны летчиком-испытателем и как летчик-испытатель получил звание Героя Советского Союза. Сейчас Степан Анастасович Микоян — генерал-лейтенант авиации в отставке.

Второй сын Микояна Володя — тоже лётчик-истребитель. Погиб в сентябре 1942 года в воздушном бою. Было ему 18 лет и два месяца. Он — беспримерно храбрый воздушный боец, стар­ший лейтенант, к моменту своей гибели уже награждённый орденом Красного Знамени. Меня в то время вызвали с фронта в Москву получать орден Красного Знамени. В это же время в Москве оказался Василий, прилетевший со
Сталинградского фронта.

Как всегда, я позвонил Ашхен Лазаревне Микоян поздороваться, сказать, что я в Москве. А 18 сентября 1942 года звонит мне Ашхен Лазаревна и говорит: «Артём, я себе места не нахожу, мне так плохо, позвони, пожалуйста, Василию, он здесь, я не могу, я боюсь за Володю. Мне неудобно самой. Скажут: лётчик воюет, а мать по начальству звонит. Пожалуйста, спроси у Василия, как Володя». Я сразу Василию: «Как у Володи дела?» Он отвечает, что всё в порядке. Мол, когда я улетал, приказал до моего возвращения Володю в воздух не выпускать, так что все в порядке, жив-здоров.

А оказалось, что Володю в этот день выпустили, и он погиб. Именно в этот день, когда мне звонила Ашхен Лазаревна.

Оказывается, представитель Ставки по авиации Новиков был на их аэродроме. Видит, что Во­лодя сидит очень грустный. Он у него спросил, как дела, поскольку знал его. Володя говорит, что какие тут могут быть дела — самолёт не дают. Тот: «Кто не дает?» И как представитель Ставки приказал дать самолет.

Техником самолета был Або Шаракшане, по национальности бурят. Впоследствии крупный ученый, академик, доктор наук, профессор, лау­реат Государственной премии, ушедший из жиз­ни в 2005 году. Або мне рассказывал, что Володя радостно кричит: «Або, готовь самолёт, пошли сейчас». Потом у Микоянов я видел доклад коман­дира полка Ивана Клещева о том, что произошло, что был за бой. Такие люди, как Тимур Фрунзе, Володя Микоян,  Василий Сталин рвались в бой, их нужно было
сдерживать. Они не думали об опасности. Ну, вот идет воздушный бой. Время
вышло, нужно уходить, собирается ведущий ухо­дить, а Володя зажёг немецкий
самолет. И за ним кинулся. Потом Фёдор Фёдорович Прокопенко, их с Василием
инструктор в лётном училище, после воевавший с ними в полку, говорил: «Он
лётчик молодой, горячий, не смотрит, что сзади делается, а у него уже на хвосте
«худой» сидит (так лётчики называли «Мессершмидт-109». —А. С.). И всё». Так он
и погиб. Удивительно, как Ашхен Лазаревна это почувствовала.

Так и Тимур Фрунзе погиб, как Володя Мико­ян. Это не было безрассудство:
у них желание уничтожить врага, напавшего на Родину, было выше заботы о
собственной безопасности, и они просто кидались на немца, завидев его.

Кстати, и с Василием Сталиным был схожий случай. И в той ситуации его буквально спас от смерти Фёдор Прокопенко. Та же ситуация: Василий кинулся за немецким самолётом, ни о чем не думая, а только о том, чтобы убить врага, и не смотрит, что у него на хвосте уже другой немец сидит. Это гробовое положение — вер­ная смерть! А Фёдор Фёдорович того буквально грудью с хвоста у Василия выдавил, показывая, что идёт на таран. «Когда сели, на Василия на­кинулись свои же лётчики, материли его!» — вспоминал Прокопенко. Были ужасно злы на не­го за такое поведение в бою. Василию сказали: «Ты — командир полка, но не только командир. У тебя фамилия, которую ты тоже должен защи­щать. Ты не должен так безоглядно бросаться». А тот только улыбался виновато и подарил по­том фотографию своему спасителю с надписью «Фёдору Фёдоровичу Прокопенко. Спасибо за жизнь. Жизнь — это Родина».

Ещё один сын Микояна, Алексей Микоян, 1925 года рождения, летчик-истребитель, успел не только повоевать, но и к 1945 году сильно разбитый лежал в госпитале. Он был генерал-лейтенантом авиации в отставке, умер в возрасте 60 лет.

Четвёртый сын, Иван, по возрасту летать ещё не мог, но, будучи совсем мальчиком,
стал механиком-мотористом в боевом полку, где летали его старшие братья: он им
готовил машины для полётов, а плохая подготовка могла плохо кончиться для
лётчика. И он отвечал, таким образом, в какой-то мере за жизнь собственных
братьев и остальных лётчиков. Затем Иван Анастасович стал крупным
военно-авиационным инженером.

Михаил Максимович Кульков, имевший дачу неподалеку в Усове, был секретарем Московско­го комитета партии. У него было два сына. Стар­ший, Саша, 1918 года рождения, в бою потерял ногу. Второй сын, Борис, 1922 года рождения, пропал без вести в самом начале войны. Вероятнее всего погиб, а похоронить, сделать
соответствующую запись в начале войны было очень сложно: противник наступал
быстро. И штабам вести соответствующую переписку было очень трудно. Борис,
повторяю, скорее всего погиб.

В Усове жил Хрущёв. Его сын Леонид, летчик-бомбардировщик, в 1941 году был тяжело ранен. После выздоровления стал летчиком-истребителем, погиб в 1943 году в воздушном бою. Старше меня на четыре года, он был кумиром для нас. Когда он появлялся — сразу становился героем дня. Сорви-голова парень. На велосипеде мог съехать с крутой лестницы или с высокого берега с разго­на прямо на велосипеде — в реку.

Далее дача, где жил нарком лесного хозяйства и его первый заместитель Рудаков.
У него был сын Игорь Рудаков. Он погиб в бою.

У первого заместителя министра судостроительной промышленности Разина сын-пулемётчик был тяжело ранен, и в течение первых восьми месяцев после ранения было мало надежды на выздоровление.

В Барвихе жил начальник главного управления авиационной промышленности Пётр
Ионович Ба­ранов с семьёй. Сам Баранов погиб в 1933 году в автокатастрофе,
а его сын Юра совсем молодым погиб во время войны.

По Рублевскому шоссе была и дача секретаря Президиума Верховного совета СССР Горкина. Его сын Юра Горкин, мой ровесник (мы с ним очень дружили), считался для строевой  службы непригодным: был болен, однако успел и на финской войне побывать, и на Великую Отечественную ушел. Юра пропал в 1941 году, и дома ничего не знали, что с ним, а он воевал в партизанском отряде, пока не закончились партизанские действия.

Потом он закончил МВТУ, где учился до войны.

Похоронки получили многие семьи, жившие тогда по Рублёвскому шоссе.

¹ Елена Юрьевна – жена Артёма Сергеева;

²  А.С. – Артём Сергеев (приёмный сын Сталина);

³  Е.Г. – Екатерина Глушик.

Из книги  Сергеева А.Ф., Глушик Е.Ф. «Как жил, работал и воспитывал детей И.В.Сталин. Свидетельства очевидца».