Благодаря Эдварду Войниловичу Варшава и Москва «куплялi беларускае»
Род Войниловичей был не таким древним, как Сапеги, не таким богатым, как Радзивиллы, не таким знаменитым, как Огинские, или воинственным, как Ходкевичи…
Но именно он дал нашей истории человека, благодаря которому Минск имеет свою главную визитную карточку – Красный костел.
Фундатор костела Эдвард Войнилович прекрасно знал историю своего рода, в его имении в Савичах хранился семейный архив, который его предки собирали больше 400 лет. В революцию архив был уничтожен, как и само образцовое имение.
Сегодня в Национальном историческом архиве Беларуси хранятся сведения сразу о четырех ветвях Войниловичей.
- И это только в Минской губернии, - рассказывает заместитель директора исторического архива Денис Лисейчиков. – Они нигде не пересекаются. Скорее всего, в древности был общий предок Войнило, от которого возникли разные линии.
Линия, к которой принадлежал Эдвард Войнилович, ведет свое начало с некого Стетько Войниловича.
- Первый документально подтвержденный представитель этого рода – Людвиг Войнилович, который во второй половине XVII века получил имение Пузово, - объясняет Денис Лисейчиков. – Людвиг занимал должность Мозырского стольника и принадлежал к средней шляхте.
Его внук Антоний принадлежал к ордену иезуитов и даже возглавлял Гродненскую католическую семинарию. Должность ректора была очень значительной, ведь иезуиты давали одно из лучших образований в Европе.
ИЗ ШЛЯХТЫ – В ДВОРЯНЕ
Племянник Антония Войниловича, Адам, был подкоморием Новогрудского воеводства и решал все имущественные споры. В своих мемуарах Эдвард Войнилович писал о нем: «Адам пользовался большим доверием и влиянием в воеводстве, считался с ним и «Пане Коханку», а письма короля Станислава Августа, адресованные пану подкоморию с просьбой поддержать Конституцию 3 мая и приложенный к письму диплом о присвоении ордена св. Станислава, хранились в Савичских архивах».
Именно сыновья Адама, Ян и Антон, первыми из Войниловичей Минской губернии в 1798 году (после третьего раздела Речи Посполитой) подали документы на признание их рода дворянским в Российской империи. При этом Антон занимал должность предводителя дворянства Слуцкого уезда.
- В Речи Посполитой таких сословных структур не было, - поясняет Денис Лисейчиков. - Шляхетные права можно было получить на основании свидетельств 12 шляхтичей. В Российской империи такое было невозможно. Когда наши земли оказались в составе Российской империи, выяснилось, что у нас шляхты намного больше, чем дворян в России. Россия создала органы, которые занимались подтверждением и фильтрацией сословия. До восстания 1831 года сложностей с этим не было - достаточно было решения Минского дворянского губернского схода, чтобы бывшая шляхта, а ныне дворяне могли идти на военную службу, покупать имения. После восстания было решено, что подтверждения будут проходить через Сенат. Тогда если не половина, то большая часть документов была отсеяна. Так, предки Янки Купалы не смогли подтвердить свое дворянство. А Дунин-Марцинкевич зарабатывал тем, что делал фальшивые документы для шляхты.
Антон Войнилович и был тем, кто в Слуцком уезде решал эти вопросы. Внук Антона, Эдвард Войнилович, запомнил своего деда так: «Деда прекрасно помню. Умер он 12 октября 1855 года, прожив 84 года. Он был главной личностью в доме, всем управлял и все подчинялись его распорядку. Так как он утром поднимался поздно, завтрак должны были подать в 12-00, обед – в 17 часов, поскольку он привык к этому, живя в городе во время своей службы. И если он опаздывал, то тростью, без которой он уже не мог ходить, придерживал стрелки часов, чтобы позже 12-00 не садиться за стол». Он имел личного лакея, кучера, карету и четыре белогривых лошади и дважды в год отправлялся в дальнюю дорогу, чтобы навестить родственников, живущих возле Минска: Костровицких в Новоселках, или Хмаров в Семкове».
Второй сын Антона Войниловича - Адам - получил хорошее образование.
- Он окончил Виленский университет в 1827 году, - рассказывает Денис Лисейчиков. – Женился на Анне Ванькович, которая принадлежала к знатному роду. Был мировым судьей.
Из воспоминаний Эдварда Войниловича: «Адам снискал общее признание и уважение в обществе. Не было ни одного положительно и мирно решенного суда, которым бы не руководил Адам».
ЭДВАРД ВОЙНИЛОВИЧ – ОДИН ИЗ ПЕРВЫХ РЕФОРМАТОРОВ
Эдвард Войнилович, родившийся в 1847 году, был человеком незаурядным.
- Расцвет его сил, таланта пришлось на достаточно трагический период истории наших земель, - считает кандидат исторических наук, историк Андрей Киштымов. – Только что было подавлено восстание 1863-64 годов, началась контрреволюция. Практически в каждой семье кто-то или бежал за границу, или был сослан в Сибирь, или погиб. Страна была похожа на выжженную пустыню. И поколение, к которому принадлежал Эдвард, оказалось перед выбором: продолжать дело повстанцев, как это делали три поколения до них, или поднимать край из разрухи.
А время наступало очень интересное - время громадных экономических изменений.
- В 1861 году отменено крепостное право, в 1862-м появилась первая железная дорога. Все это привело к капиталистической индустриализации, которая затронула и сельское хозяйство, - рассказывает Андрей Леонидович. - Менялись города, строились фабрики-заводы, появлялся рабочий класс. Город от села требовал продовольствия. Но куда большие изменения происходили в головах людей. Индустриализации требовались новые грамотные люди, которых сегодня мы называем менеджерами.
Эдвард Войнилович выбрал путь строительства страны - хотя возможно в те годы не мыслил так глобально.
- Он принадлежал к так называемым «краевцам» - умеренному политическому крылу, - говорит Андрей Киштымов. – Краевцы считали, что у этого Края, пусть даже если он не будет называться Польшей, Беларусью, Литвой или ВКЛ, есть самостоятельное экономическое и, следовательно, политическое будущее. Они экономику ставили впереди политики. А Войнилович свой авторитет завоевывал ступенька за ступенькой.
- Он ведь окончил Петербургский технологический институт: «Я направился в Петербург и стал студентом технологического института. К концу каникул в 1865 году мне было 17 лет. Полученная за учебу в гимназии медаль освободила меня от конкурсного экзамена, что было огромной привилегией из-за большого конкурса»...
- Его образование – проявление как раз веяний новой эпохи. Раньше дворянские дети, дети шляхты шли на военную, государственную или религиозную службу. Эдвард выбирает техническое образование. Так появляется новая категория образованных людей. Кстати, там училось очень много выходцев из белорусских земель. После окончания отработал инженером на Путиловском заводе, который занимал первое место среди российских металлургических и машиностроительных заводов, а в Западной Европе уступал лишь заводам Круппа в Германии и Армстронга в Англии.
- И вернулся в родовое имение в Савичах.
- Не сразу. Имение ему досталось в наследство в 27 лет. Он создает образцовое хозяйство, активно участвует в деятельности Минского общества сельского хозяйства. На эти общества царские власти смотрели с подозрением - общественная организация с выборным руководством в только что усмиренных губерниях с теми же лицами, что потенциально опасны для государства... В Вильно, к примеру, такое общество так и не разрешили открыть.
- Как же это удалось в Минске?
- Действовали очень тонко. Почетным председателем был выбран минский губернатор. А реально руководил обществом Эдвард Войнилович.
«КУПЛЯЙЦЕ БЕЛАРУСКАЕ» ПОЯВИЛОСЬ БОЛЬШЕ СТА ЛЕТ НАЗАД
- При обществе был открыт синдикат по продаже сельскохозяйственной техники, которая закупалась оптово, работал склад, где можно было выбрать, заказать и купить технику. Войнилович со своим инженерным образованием отбирал лучшие образцы, там была даже американская техника.
Члены общества, скооперировавшись, отправляли свою продукцию во многие европейские города - ведь Минск первым из белорусских городов стал перекрестком железных дорог. Сначала через него прошла Московско-Бресткая дорога, а потом Либаво-Роменская. Общество сельского хозяйства обзавелось своим вагоном-ледником и отправляло молочные продукты каждый день в Варшаву, Москву, Вильно, Киев. По отдельности разным хозяйствам это было бы сложно организовать. Так что лозунг «Купляйце беларускае» был известен еще тогда. В то время нередко можно было услышать сравнение белорусских хозяйств с лучшими германскими или швейцарскими фермами. Благодаря такой активной деятельности Войнилович попал и в Государственную думу.
- Правда, что Столыпин приглашал его в правительство?
- Да, он звал его возглавить Главное управление землеустройства и земледелия Российской империи.
- Почему же Войнилович отказался?
- Думаю, он понял, что Петербург и масштабы Российской империи не его. Отвечать за огромную страну от Камчатки до Бреста – слишком тяжелая ноша. К тому же, он понимал, что будет белой вороной, какой был и сам Столыпин, который искал себе союзников. Но даже 50 реформаторов во власти не смогли бы ничего сделать.
КОСТЕЛ – ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ О ПОТЕРЯННЫХ ДЕТЯХ
Но все эти приглашения случились уже после того, как Эдвард Войнилович потерял сначала сына-подростка, а затем и 18-летнюю дочь. Сегодня минчане прекрасно знают, что эти потери подвигли Войниловича на строительство храма.
«В связи с тяжелыми ударами судьбы, которые по воле Всевышнего обрушились на меня, я решил сделать пожертвование путем построения храма Святых Симона и Елены – покровителей моих умерших детей. Для этой цели я выбрал Минск как город, которому я отдал большую часть своей общественной деятельности, и который больше всех нуждался во втором костеле».
- Но строительство костела стало возможно только после того, как в 1905 году вышел указ «Об укреплении начал веротерпимости», - уточняет историк. – Ведь после восстания 1863 года строительство католических храмов в белорусских губерниях было запрещено. Так появился не только Красный костел, но и костелы в Ушачах, в Красном, других городах.
В 1910 году костел был освящен. А спустя несколько лет Войниловича ждал очередной удар, от которого он так и не оправился.
- Он пережил предательство народа, который он считал своим. Его идеальное хозяйство оказалось в прифронтовой полосе и в центре революционных событий, - рассказывает Андрей Киштымов. – В 1918 году имение было разграблено, пропали все уникальные архивы, музыкальные инструменты, все было загажено. Войнилович был собственником, и священное право собственности, нажитой своим трудом, позволяло ему ужиться с Российской империей. И тут он теряет все! Если бы он был заводчиком, его капиталы были бы в банке или ценностях. Но когда ты занимаешься сельским хозяйством, твою скотину вырезали, землю забрали, твой урожай сожгли, родовое гнездо разорили. То, что строилось десятилетиями, было уничтожено за несколько дней. Войнилович был раздавлен: «...Было уничтожено все культурное наследие одиннадцати поколений. Безвозвратно потеряно то, что было собрано с середины XVI века в виде инвентаря, портретов, предметов искусства и т. д., а самое главное – в форме документов, систематизированных и упорядоченных так, как делалось в самых известных национальных архивах».
Все надежды на восстановление нормальной жизни в следующие несколько лет были утеряны. Войниловичу уже за 70. Его земли после Рижского договора оказались во власти большевиков – домой дороги ему нет.
- Но и в новой Польше Войнилович оказывается не у дел, - замечает Андрей Киштымов. – Почему его нет среди деятелей нового государства, ведь даже в Российской империи он вел активнейшую общественную деятельность? Почему потерпела крах Краевая идея, о которой он мечтал в условиях империи, и которая могла осуществиться во Второй Речи Посполитой?
В 80 лет Эдвард Войнилович умер в польском городе Быдгощ. На его памятнике была надпись «Изгнанный из своей земли Рижским договором, я вынужден был ходить по чужим полям». В 2006 году стараниями Красного костела его прах был перенесен в Минск и перезахоронен у Красного костела.
- Его жизнь и жизнь его ровесников – последний выход на историческую аренду потомков шляхты ВКЛ, яркое и трагическое событие в нашей истории, - убежден историк.
P.S. В публикации использованы воспоминания Эдварда Войниловича, изданные Минской римско-католической парафией св. Симона и Елены в 2007 году.