30 лет назад, 23 декабря 1986 г., из горьковской ссылки в Москву вернулся академик Андрей Сахаров. Попав в гущу событий перестройки, в 1989 г. он окажется одним из героев легендарного 1-го съезда народных депутатов СССР.

Николай Сванидзе, историк, тележурналист

Сахаров - культовая фигура, на него до сих пор равняются люди, для которых слова «свободная Россия» не пустой звук. Я знаю, что портрет Андрея Дмитриевича висит в кабинетах у весьма известных в России людей. 

В Сахарове совместились, казалось бы, такие разные ипостаси. Большого размаха учёный, много сделавший для укрепления обороно­способности Родины. Лауреат Сталинской и Ленинской премий, кавалер ордена Ленина, трижды Герой Соцтруда... Обвинить такого человека в непатриотизме невозможно. Но на каком-то этапе жизни он произвёл переоценку ценностей и понял, что главное - это мир и свобода страны. Он не выдал никаких госсекретов, не изменил себе и своей профессии (после возвращения из ссылки продолжил работать физиком), но при этом стал крупнейшим в СССР борцом за свободу, классическим диссидентом. Пожалуй, есть только два великих человека, нобелевских лауреата, с именами которых ассоциируется борьба за освобождение России от тоталитаризма, - Сахаров и Солженицын. Хотя у каждого из них был свой путь и своя всемирная слава.

Один из создателей водородной бомбы, Сахаров, как говорят, предлагал способ уничтожить США - взорвать в море у их берегов множество ядерных зарядов, вызвав гигантское цунами. Это был пытливый интеллектуал, которому интересно решать сложные задачи. Но потом его мозг стал решать не интеллектуальные задачи, поставленные ему извне, а задачи нравственные, которые Сахаров поставил сам себе. Он стал думать не как кого-то уничтожить, а как выжить нам всем. Сахаров, кстати, пришёл к теории конвергенции - сближению капиталистической и социалистической моделей. Что у нас, по сути, и произошло.

Он был, конечно, романтиком. Но в отличие, например, от «кремлёвского романтика» Ленина Сахаров мечтал о свободной и состоятельной стране. Побольше бы таких романтиков.